– У тебя есть палка? – спросила она. – И ремешки из шкур?

– У меня есть бечевка, – сказал Вим. – А палку можно взять из шалаша.

Белка поморщилась.

– Легкая…

Выбрав наиболее подходящую жердь, Белка расщепила один конец каменным ножом и вставила туда зазубренный наконечник. Вим передал ей моток капроновой бечевки. Белка обмотала наконечник, безо всяких узлов закрепив его намертво; еще один, длинный, кусок бечевки Белка привязала к противоположному концу жерди. Вим даже залюбовался, глядя на ее умелые движения – мастерство, о котором он мог только мечтать. Считаные минуты, и в руках у девчонки оказалась длинная острога.

Белка встала на одно колено на краю плота и, протянув ладонь, коснулась воды.

– Мать-Аэйла, – зашептала она. – Пошли мне хороший улов. Пусть рыба, которую ты приведешь, будет большой и жирной…

Девчонка подняла острогу высоко над головой, держа ее тремя пальцами. Вгляделась в реку, а затем с силой метнула оружие. Острога вошла в воду без единого всплеска; Белка тут же принялась сматывать бечевку. Вим подумал, что сейчас увидит рыбину, бьющуюся на острие гарпуна, но бросок оказался неудачным.

– Может, попробуем снасти? Закинем блесну и какую-нибудь щуку да вытащим?

Острога снова ушла в воду и опять безрезультатно. Девчонка поджала губы, лицо ее стало сосредоточенным и строгим. Бросок…

– Ай-я!

Древко остроги задергалось в воде. Белка вытащила гарпун – на острие трепыхалась крупная форель с радужно-розовым брюхом. Девчонка бросила ее на бревна плота; рыба запрыгала, дергаясь всем телом. Белка схватила ее за хвост и резким движением сломала хребет.

– Это хорошая рыба.

Лицо девчонки светилось от гордости.

– Ага, – с восхищением сказал Вим.

Сам бы он так не смог. Самая большая рыба, которую он поймал, была меньше ладони. А эта форель длиной почти с руку. Удивительно, как девчонка, на вид совсем не сильная, смогла вытащить ее из воды.

Медведь, учуяв рыбину, подался вперед. Черные глазки заблестели от предвкушения. Плот резко накренился.

– Проклятье… – Вим чудом не свалился за борт. – Я же тебе говорил – сиди спокойно! До чего тупое животное…

Медведь возмущенно рявкнул.

– Тише, Вурл, – ласково сказала Белка. – Ты получишь свою долю.

Она повернулась к реке.

– Спасибо, Мать-Аэйла! – Девчонка коснулась воды кончиками пальцев.

Каменным ножом Белка разрезала рыбу напополам. Половину бросила медведю – Вим и глазом не успел моргнуть, а тот ее уже проглотил.

Белка отрезала тонкую полоску темно-розового мяса и отправила в рот.

– Хорошая рыба, – сказала она, облизываясь.

– Ты ешь ее сырой?!

– Конечно. Рыбу можно есть без огня…

– Про паразитов, полагаю, ты не слышала?

– Про кого?

Вим задумался.

– Такие маленькие существа, их даже глазом не увидеть. Они прячутся в сырой рыбе и, если ее съесть, – пробираются в тело. Всякие там черви и прочая гадость. Но огонь их убивает.

– Духи? – уточнила Белка. – В твоем племени верят, что в рыбе прячутся злые духи, которые изгоняются огнем?

– Если тебе так понятнее…

Белка рассмеялась.

– Эту рыбу послала Аэйла. Зачем ей обижать своих детей и насылать злых духов?

– Потрясающая аргументация. Не то чтобы я не доверял твоей Аэйле… Но предпочел бы не рисковать. И у меня нет соевого соуса, а какие суши без соуса?

– Что?

– Я говорю, лучше я ее приготовлю. Сделаю отличную уху – пальчики оближешь.

Белка озадаченно оглядела свои пальцы, вымазанные рыбьей кровью.

Ближе к вечеру течение в реке усилилось. Берега незаметно стали круче, и зажатая между ними река побежала быстрее. То и дело вода вспенивалась белыми барашками и кружилась в маленьких водоворотах. Вим старался вести плот ближе к середине реки. Не хватало еще напороться на камни… Он всерьез подумывал пристать к берегу. Лучше пройти вперед пешком и все проверить. Но, как назло, удобного места не попадалось. Береговая полоска слишком узкая, а следом за ней начинался высокий и практически отвесный

обрыв.

Сидя перед шалашом, Белка ложкой выскребала из котелка остатки риса. От громкого металлического скрипа вздрагивал даже медведь. С этой девчонкой посуду можно и не мыть. Вим не сомневался: если бы Белка могла засунуть в котелок голову, она бы вылизала его дочиста, как кошка.

– Не нравится мне все это…

Белка подняла голову. Косички упали на лицо, скрыв глаза. Тыльной стороной ладони девчонка вытерла губы.

– Что не нравится?

– Видишь? – Вим указал на темную полоску у горизонта. – По ходу дела, там каньон или ущелье…

– Это плохо?

– Через пороги на плоту не сплавиться – он не выдержит.

Вим задумался. Может, волоком по берегу? Запрячь медведя – пусть отрабатывает еду. Конечно, Вурл не походил на существо, которое легко заставить таскать бревна, но с помощью артефакта Белки можно попробовать… Только сперва нужно причалить, а это пока невозможно.

Темная полоска приближалась. Вим не ошибся; это действительно оказалась высокая скальная стена – отвесная, словно обрезанная ножом. Слишком крутая, чтобы через нее перебираться без снаряжения, а о том, чтобы перетащить плот, можно и не мечтать. Цветом камень напоминал ржавчину.

Река вела в узкий каньон. Сейчас последний шанс пристать к берегу – в ущелье возможности уже не будет.

– Что это?! – Голос Белки дрогнул.

Вим опустил взгляд.

– Что… Черт!

На берегу лежал темно-желтый череп мамонта с торчащими бивнями. Но вовсе не это заставило Вима вцепиться в рулевой шест.

На каждом бивне гроздьями висели человеческие черепа. Они раскачивались на ветру – даже сквозь шум реки Вим услышал сухой перестук, от которого по спине пробежали мурашки.

– Смотри! – Белка указала на противоположный берег.

Вим увидел еще один череп мамонта, украшенный отрубленными головами. На острие бивня устроился крупный ворон. Птица что-то методично клевала. Вим проглотил вставший поперек горла комок. Одна из голов в связке… Ее отделили от тела не более пары дней назад! Над темно-красной глазницей кружил рой мух.

– А еще там! – раздался голос девчонки.

Напротив третьего черепа оказался четвертый. А спустя десяток шагов – еще два, друг напротив друга, точно столбы ворот. Это и были ворота.

– Очень мило, – протянул Вим.

Пристать к берегу? Глупее мысли не придумаешь. Кто бы ни установил эти черепа, он наверняка поблизости. А от людей с подобными представлениями об искусстве стоит держаться подальше. Вим сомневался, что его голова будет хорошо смотреться на мамонтовом бивне.

Ворон сорвался с насеста и, каркая, полетел над рекой, задевая крыльями воду.

Чем ближе плот подплывал к каньону, тем крупнее становились черепа мамонтов и все больше «украшений» висело на каждом. Вим глянул на Белку – девчонка стиснула нож, прижав его к груди, бледная, как привидение. Медведь заворчал, в рыке послышалась угроза.

– Не знаешь, чьих рук дело? – Вим кивком указал на черепа.

Девчонка оскалилась, как хищный зверек, учуявший добычу.

– Там, – Белка махнула рукой. – Красный человек. Он смотрел на нас.

– Где? – Вим никого не заметил. – Тебе не показалось?

– Нет. Он прятался, но я увидела. Сначала за тем камнем, потом перебежал туда и…

– И что?

– Исчез. Провалился сквозь землю.

– Красный человек? У него красная кожа или…

– У него красные волосы. Много, как у мамонта.

– Одежда из шкур?

– У него не было одежды, – сказала Белка.

– Хм… – Вим снова огляделся. В каком смысле – «провалился сквозь землю»?

Спросить он не успел. Плот сильно тряхнуло: смотря по сторонам, Вим забыл следить за рекой, и они угодили в водоворот. Чертыхаясь, Вим навалился на рулевой шест, но смог выровнять «Приключение», лишь когда плот нырнул в ущелье.

Там оказалось довольно темно. Каньон был высоким и узким, солнцу сюда просто не забраться. Задрав голову, Вим увидел бесконечно далекую синюю полоску неба.