А эта женщина, случайно выбравшая его на площади, вызывала в его второй натуре целый спектр положительных чувств, которым он иногда даже названия подобрать не мог. И сегодня в его душе навсегда поселился страх за нее.

Сегодня он заставлял себя переставлять ноги лишь потому, что надеялся, что женщина с Муркой вырвутся из долины. Он бы выбрался назавтра сам. Да, возможно покалеченный, но он бы смог. Однажды он так уже делал, пятьдесят лет назад, когда исследовал эти края. Решение Инны побороть свой страх перед полетом на нау и при этом еще и его захватить, рискуя при этом всем и вся, его очень удивило и … напугало. Он позволил своей женщине рисковать ради него. Никто, кроме дяди Рока ради него даже пальцем бы не пошевелил. А тем, кто боялся его гнева и силы, приходилось лишь хорошо выполнять его требования.

Но даже дядя Рок не стал бы так рисковать ради его спасения. Тем более, жертвовать собой. Всегда собранный родственник не для того учил всему, что знал сам, племянника, чтобы за ним потом сопли подтирать, когда тот в очередной раз не рассчитает свои силы.

На самом деле Амиа силы рассчитал, но он не предполагал, что долина за прошедшие десятилетия так разрастется. Почему ему об этом не сообщил тот, кто должен был? Ладно, когда они доберутся до ближайшего поселения, у него будет с кого спросить.

Кровожадно усмехнувшись, король закрыл глаза в попытке заснуть, чему уставшее тело было бы очень радо. Но перевозбужденный мозг отказывался так просто отдыхать и мысли скользнули в сторону мягкого тела женщины, лежащей рядом. Она сегодня прикоснулась лицом… губами к его шрамам. Быть может, она их не видит? Не может же ей быть не противно. Это противоестественно, так прикасаться к травмированной коже.

Он повернул голову и в лунном свете принялся рассматривать ее губы. Пухлые, четко очерченные, сейчас слегка приоткрытые. Из-под верхней розовой плоти слегка выглядывают краешки зубов. Красиво. Завораживающе. Все тело мужчины напряглось от неуместных мыслей, забившихся в голове.

Нет, надо спать. Ам заставил себя закрыть глаза и принялся расслаблять каждую мышцу тела, которую мог контролировать. Если он срочно не уснет, то его ждет очень долгая ночь.

Мне снился сон. Очень страшный. Про то, как зеленое дерево, смачно чавкая дуплом, жевало мою ногу. Правую. Конечность я уже не чувствовала даже во сне. Вдруг дерево подавилось и выплюнуло мой пожеванный сапог прямо в меня. Резко открыла глаза, пытаясь успокоить напуганное кошмаром сердце.

Ага, я все так же лежала рядом с Амом посреди лесной поляны. Правая нога затекла от того, что мой зеленый, красивый и очень большой муж положил на мою многострадальную конечность свое каменное бедро, передавив все имеющиеся в этом месте сосуды. Попыталась пошевелиться. Куда там….

— Ам, проснись, пожалуйста. — Попросила, толкая мужа в плечо.

Он что-то недовольно проворчал и, сгреб меня в медвежьи объятия. Я громко взвизгнула от неожиданности и тут же встретилась с зелеными ошарашенными глазами только что проснувшегося мужа.

— Отпусти — Прохрипела остатками воздуха и тут же оказалась на свободе.

Мужчина же, разжав руки, резко отскочил от меня. Я села на одеяле и тут же принялась разминать затекшую ногу, по которой активно забегали «ежики».

— Прости, — еле слышно пробормотал Ам и печально посмотрел на меня. — Где больно?

Так, сейчас опять начнется плач Ярославны. Пытаясь предупредить сеанс самоуничижения, улыбнулась и преувеличенно радостно заявила.

— Нигде не больно. Все уже прошло.

Ам нахмурился и покачал головой.

— Зачем ты обманываешь? Я чувствую запах твоей боли.

Я вздохнула.

— А что, у боли есть запах? — Он утвердительно качнул головой. Мда, с таким мужем надо быть кристально честной. — Мне не сильно больно, — попыталась оправдаться. — Просто ты во сне на меня ногу положил и у меня все затекло. Да еще и мышцы после вчерашней прогулки болят. — Объяснила ему, разминая неподдающуюся моим натруженным вчера пальцам ногу. — Лучше помоги. — Мне пришла в голову гениальная идея. Я же собиралась его к себе приучать. Правильно?

— Чем? — Он с готовностью повелся.

Я коварно улыбнулась.

— Можешь мне ногу размять, а то у меня пальцы болят на руках. — Подняла ладони вверх, показывая красную кожу, натертую вчера Муркиной шкурой.

Ам сглотнул, но приблизился ко мне с таким видом, будто я должна его покусать. Так как я даже не шевельнулась при его приближении, ему пришлось мягким плавным движением сесть на одеяло рядом с моими ногами.

— Где надо… размять? — Он перед последним словом слегка запнулся и опустил голову.

— Вот. — Я точными движениями прошлась по пострадавшей ноге вниз от колена.

Едва я отняла свои руки, как к моей ноге медленно потянулись его ладони. Крупные, с длинными пальцами. Я снова залюбовалась. Он положил руки на мою икру и пытливо заглянул мне в лицо, пытаясь понять, все ли правильно делает. Я приободрила его легкой улыбкой. Его внимание снова перешло к ноге и сильные пальцы, легко нажимая, прошлись вниз и вверх, точно так же, как до этого делала я. Он снова посмотрел на меня, ища одобрения. Я кивнула, мол, продолжай. А сама в душе дико радовалась тому, что он при виде моих ног не падает в обморок и никуда не сбегает. Видать, природное любопытство пересилило боязнь знакомства с женщиной.

Через пару минут он немного расслабился и принялся регулярно заезжать разминающими движениями на голую лодыжку. Вдруг он резко остановился и, приблизив мою стопу чуть ли не к носу, принялся ее рассматривать. Эм…. У меня что, нога как-то по-другому устроена, нежели у него? Надо бы уточнить.

— Ам, что не так?

Он пробормотал что-то непонятное, водя ладонью над моей ногой. Потом все же соизволил объяснить.

— Ты ранена. — Тихо прошептал он, и я поняла, что сейчас опять начнется.

— Где? — Решила уточнить.

— Вот. — Он указал пальцем на мою мозоль, про которую я уже и думать забыла.

У меня даже брови к волосам поползли от удивления.

— Ам, это не рана. Это мозоль. Так бывает, когда кожа стирается от соприкосновения с обувью. — Попыталась объяснить, но, кажется, меня не услышали.

— Тебе от этого больно. А я даже залечить не могу, потому что магия здесь не работает. — Он с силой ударил кулаком свободной руки по земле.

— Ам, мне не больно уже. — Попыталась убедить его, но тут же вспомнила, что он чувствует боль. — Разве что чуть-чуть. — Добавила.

Муж вдруг взглянул на меня с отчаянной решимостью и резко поднял мою ногу вверх, отчего я упала спиной на одеяло. Следующего его действия я никак не ожидала, поэтому ничего предпринять не успела. А этот… этот… нехороший инопланетянин принялся языком облизывать мою ногу в месте повреждения. И ладно бы просто лизнул и все. Нет же, он, кажется, сам просто тащился от всего этого процесса. Фетишист какой-то.

— Ам, что ты делаешь? — Спросила спокойным голосом, хотя по телу уже хаотично носились мурашки, разжигая нервные окончания.

— Лечу. — Пробормотал он между облизываниями.

Мне оставалось лишь откинуться обратно и получать удовольствие. Нет, я могла бы остановить его, типа это негигиенично и все такое, но с другой стороны, все, что связано с прикосновениями друг к другу вообще никак с гигиеной не сочетается, а ему надо ко мне привыкать. Тем более что у меня неожиданно вокруг этой самой мозоли, по которой проходился шершавый язык, расположилась эрогенная зона. Закусила губу, чтобы, как партизан, пережить это молча и закрыла глаза, пытаясь мысленно отстраниться от разливающегося по телу тепла.

Вдруг мужчина отстранился от меня, скатился с одеяла и убежал в сторону реки. Наверное, рот полоскать побежал. Я приподнялась на локтях, провожая взглядом удаляющуюся широкую спину, и тут же рухнула обратно, наконец, позволяя себе залиться краской. Господитыбожемой. Я, взрослая женщина, у которой был обычный сексуальный опыт, от которого я даже иногда получала удовлетворение, вдруг начала испытывать удовольствие от … облизывания пяток. Это уже ни в какие ворота не лезет. И черт, они же грязные….