Дестини больше не позволит Кэллуму Россу рыкать на нее и называть ее «невозможной» — что на самом деле сводилось к «неженственной».

Она оделась не для него, уверяла себя Дестини, но не будет терпеть, чтобы с ней обращались так, словно отсутствие в ней светской утонченности оправдывает оскорбления. Дестини понятия не имела, сколько пробудет в Лондоне, но, пока она здесь, ей удастся подстроиться под окружающую среду. Так делают животные. Сможет и она.

Дестини была разочарована, когда открыла дверь Кэллуму. Она гордилась своим видом, но была встречена простым:

— А, хорошо. Вы готовы. Терпеть не могу ждать женщину, пока она прихорашивается.

Дестини со злостью хлопнула дверью и пошла за ним к машине.

— Вы захватили те бумаги, которые хотели мне показать? — То он критикует ее внешность и неспособность приноровиться к жизни в скоростном ритме, а когда она начала работать над собой, он даже не удосужился прокомментировать это.

— В машине. — Кэллум быстро осмотрел ее, когда она уселась на сиденье, и небрежно добавил: — День покупок прошел удачно, как я понимаю?

— Очень удачно, спасибо.

Он отвел взгляд, повернул ключ в замке зажигания, и машина заурчала.

— Ну как, понравилось вам ходить по магазинам? — спросил он с намеком на улыбку.

Дестини, прижатая к дверце машины, попыталась надеть на лицо маску сдержанной вежливости. Если б он имел хотя бы слабое представление о том, как много значит для нее его мнение, он бы безжалостно использовал это, чтобы получить то, чего хочёт.

— Вообще-то не слишком.

На нем были светлая рубашка с каким-то логотипом на переднем кармане и темные брюки. Дестини чувствовала, что впадает в недостойный транс, задерживая на нем взгляд, и со слабым уколом вины уставилась в окно.

— Мм. Этого можно было ожидать, учитывая, что вы не знаете хороших магазинов. Следовало послушаться меня и пойти со Стеф.

— А она всегда вас слушается?

— Как большинство людей, — ответил он спокойно.

— Не потому ли, что вы деспот?

Он хмуро взглянул на нее, на короткий миг его внимание ослабло, и он вынужден был резко затормозить перед черным такси, едущим впереди.

— Не могли бы вы не отвлекать меня, когда я за рулем? Последнее, что нам нужно, — это вдвоем оказаться в больнице.

— Разумеется, по моей вине, ибо я пыталась вести светскую беседу.

— Сказать мне, что я деспот, — ваша манера вести светскую беседу? Я не кричу на людей и не указываю им, что делать и как жить. Я очень рассудителен и обычно прав.

— О.

Кэллум замолчал, почти не видя толпы, текущей по тротуару, когда они проезжали через оживленный театральный район. Он смотрел на Дестини. Он не идиот и не эгоист, чтобы вообразить, будто она надела эту сексуальную вещицу ради него, но это имело эффект американских горок. Одетая таким образом, она даже пахла более женственно. Достаточно низкий вырез приоткрывал нежную округлость груди. Даже мысль о Стефани с ее девчачьей фигуркой не обуздала его разгулявшегося воображения. Это не неверность, твердо сказал он себе. Это естественная мужская реакция на красивую женщину, одетую в нечто маленькое и сексуальное. Фактически, продолжил он свой внутренний диалог, было бы неестественно, если бы женщина, сидящая с ним рядом, не пробудила такой реакции. Он мужчина из плоти и крови и просто наслаждается тем, что предлагает ему природа. Кэллум уже был готов убедить себя, что его желание любоваться ее роскошным, абсолютно женственным телом почти то же самое, что и желание любоваться чем-то доставляющим эстетическое наслаждение, когда до него дошло, что она что-то говорит.

— Что?

— Я спрашиваю, где мы будем есть.

— А. В одном итальянском ресторане, в котором я часто бываю. Еще минут пять езды. — Он быстро взглянул на нее и наткнулся на загорелые руки, свободно лежащие на коленях, и скрещенные ноги. Сделав судорожный вдох, Кэллум осознал, что ему трудно контролировать себя. — Расскажите мне, чем вы занимаетесь в Панаме, — попросил он, направляя беседу в безопасное русло. Только это могло вызволить его мысли из бешено бурлящего потока. — Вы так и не сказали, что делаете по вечерам. Не думаю, что там происходит много событий.

— Зависит от того, что вы называете событиями, — отозвалась Дестини. — Если вы имеете в виду дорогие рестораны, клубы и бурную ночную жизнь, тогда нет, это самое скучное место на земле.

— Простого ответа было бы достаточно. — Он резко затормозил, въехав на свободное место, и повернулся лицом к ней, не убирая рук с руля. — Нет нужды прибегать к защите нападением.

Дестини уставилась на него, и ей вдруг пришло в голову, что она никогда до этого не была язвительной. Время от времени они с Генри подкалывали друг друга или критически разглядывали журналы, которые собирали пыль в одной из кладовок. Иногда острили. Кэллум спросил ее как-то, откуда она берет свой сарказм, но на самом деле это открылось в ней только с появлением мужчины, сидящего сейчас рядом и пристально смотрящего на нее холодными синими глазами.

— Прошу прощения, — извинилась она.

— В самом деле? — Он не дал ей времени на ответ, резко выходя из машины. — Мне жаль вашего избранника, — заметил он, открывая ее дверцу, и Дестини огрызнулась:

— Как ни забавно, но язвительной я бываю, только когда вы рядом.

— Какого только эффекта в своей жизни я не производил на женщин, — пробормотал он ей на ухо, — но сарказм никогда не был одним из них.

Дестини высоко подняла голову и зашагала впереди, на этот раз не испытывая благоговейного страха перед окружающим миром.

Во-первых, она не была одета как кто-то, не знающий значения слова «мода». А во-вторых, она так остро ощущала присутствие мужчины, который разговаривал с главным официантом позади нее, что почти не замечала ничего вокруг.

Однако она все же заметила, что не одна пара глаз уставилась на нее, и испытала от этого большое удовлетворение.

— Ваша юбка, черт побери, такая короткая… — Кэллум пригнулся к столику, как только они сели, и посмотрел на нее, прищурившись, — что даже официант пялится.

— Это платье было рекомендовано мне леди-продавцом, — сдержанно заметила Дестини. — Она не считала, что платье слишком короткое.

— Убить ее мало. Если бы вы принадлежали мне, я бы не позволил вам выйти из дома в таком прикиде.

— Если бы я принадлежала вам? Принадлежала вам? Люди не вещи! — Дестини вперила в него яростный взгляд, на который он ответил, насупив черные брови:

— Любая женщина, которую я называю своей, должна принадлежать мне душой и телом.

— А как бы вам понравилось, если б и она чувствовала то же самое по отношению к вам? Если б хотела, чтобы вы одевались как чучело, потому что выглядите слишком сексуально в том, что носите?

— Вы пытаетесь сказать, что считаете меня сексуальным? — спросил Росс, подчеркивая ее неосторожную фразу и расплываясь в медленной, насмешливой улыбке.

Она пробормотала что-то себе под нос и для безопасности спряталась за меню.

— Вы не ответили на мой вопрос. Считаете? — Он потянул меню одним пальцем и взглянул на нее, улыбаясь еще шире.

— Вы достаточно привлекательный мужчина, — признала Дестини, потому что явная ложь, возможно, превратила бы насмешливую улыбку в гомерический хохот. — Если кому-то нравится такой тип.

— Такой тип?

Он не выглядел ни обескураженным, ни задетым ее комментарием. Ну, конечно, с чего бы это? — подумала Дестини раздраженно. Разве она уже не поняла, что его «эго» размером с Панаму? Если бы Стефани прислушалась к ее совету, она бы сказала ей без обиняков, что бегать вокруг Кэллума Росса на задних лапках — это верный путь к большим проблемам.

— Я не могу читать меню, когда вы его тянете на себя.

— Возьмите свежую рыбу. Это лучшее блюдо здесь.

— Вот вы опять за свое, — напомнила она ему, — опять командуете, — и покраснела, когда до нее дошло, что он ее заводит.