— Не сомневаюсь, моя скупая Госпожа, — сказал молодой человек, по-прежнему не оборачиваясь, и с откровенной иронией добавил: — Оставь себе этот несчастный золотой. Тебе он явно нужнее.

— Ниииррр! — возглас девушки походил на злобное рычание. Она лихорадочно соображала, как повлиять на взбунтовавшегося темного, но все ее нападки мужчина стойко сносил, продолжая шагать впереди с видом решительно настроенного человека. — Нииир?

Ответная тишина больно ударила по ее самолюбию.

Нир двигался вперед своей обычной бесшумной походкой, а фея бежала сзади, как комнатная собачка за хозяином. Она едва поспевала за ним и от этого еще больше злилась. Ноги ее путались в длинной юбке, босые ступни неприятно побаливали от недавних приключений. Как только с горизонта исчезла угроза в лице любвеобильного зомби, Ада почувствовала себя жутко усталой, разбитой, а главное, одинокой. И если первые две характеристики она списывала на старания проклятого герцога, то в последней был виноват исключительно ее темный слуга. Бывший слуга… Но как же так?!

— Я никуда тебя не отпущу!

— Сил не хватит. Ты такая хрупкая, фея.

— Ах, так? Тогда я натравлю на тебя стражей порядка!

— Дам свидетельские показания с большим удовольствием.

— Я отправлю тебя на каторгу!

— Леди вперед, моя маленькая Госпожа.

— А я… я… Я замуж за тебя выйду!

Нир так резко остановился, что она чуть не врезалась в его спину. Но, вовремя выставив вперед ладонь, лишь коснулась пальцами напрягшихся мышц. Мужчина медленно повернулся, приподнял лиловые очки и задумчиво посмотрел на свою бывшую хозяйку сверху вниз. Затем криво усмехнулся и спокойно проговорил:

— Боюсь, предложение уже потеряло свою актуальность, Аделаида.

— И когда же успело?

— Сразу после отказа. К тому же супруга с неоплаченными штрафами в качестве приданого — не такая уж и выгодная партия для вероломного, как ты считаешь, темного, — он подмигнул ей своим светящимся глазом и чуть виновато улыбнулся. — Ты же понимаешь, да, цветочек?

— Веро… цве… как?! Как ты меня назвал, морда чернокнижная?! — девушка бросила хищный взгляд на лопату в руке мужчины.

— Зря ты так ненавидишь темных, — сказал он, предусмотрительно пряча садовый инструмент за спину.

— А за что их… то есть вас, любить? — уперев руки в бока, фея сдула с лица светлый локон и гневно уставилась на Нира. Разница в росте ее ничуть не смущала, будучи на полторы головы ниже его, она умудрялась взирать на мужчину так, будто стояла на пьедестале, а он копошился где-то внизу. — За желание меня утопить в детстве? Или за уроки некромантии, которые больше походили на издевательство?

— Не ровняй всех по своему отцу. И, вообще, забудь о чокнутой семейке…

— Ладно! Забыли о семейке. Лавочник, который меня периодически обирает, тоже имеет темные гены.

— Но он и платит тебе, не забывай.

— Пусть так! Зато хозяин Черной реки за мой моральный ущерб не платит, он только с меня плату требует.

— Ты сама виновата, нельзя быть такой доверчивой.

— И тот старикашка…

— Что? Тоже был темным? — искренне умилился Нир.

— Нет, он как раз был стопроцентным светлым, — нехотя призналась Адель.

— Неужели?! — наигранно удивился бывший слуга. — Значит и среди вашего брата нечестные господа встречаются? Да и ты тоже…

— Что я? Что?! — перебила девушка, всплеснув руками. — А что мне оставалось делать после решения суда? Я просто боролась за свою свободу, — перестав кричать, прошептала фея. — А ты, темный, отравил герцога и обезглавил ромора. Ты дважды подставил меня, и теперь спокойно уходишь прочь. У тебя совесть есть?! — одарив его укоризненным взглядом, поинтересовалась она.

— Хм, — мужчина на секунду задумался, затем ответил: — Нет. Ну, откуда же у нас — темных — совесть? — сказав это, он снова повернулся и пошел к дому, освещенный силуэт которого уже виднелся за кустами.

Адель закрыла на мгновение глаза, пряча под длинными ресницами колючие слезы обиды, затем снова открыла их, и решительно двинулась за ним, намереваясь, если не заставить Нира помогать ей, то хотя бы огреть его на прощание лопатой. Так… за все хорошее. Должна же она, в конце-то концов, хоть какую-то компенсацию получить за козни их темной братии! Но не успела девушка пройти и пары шагов, как споткнулась о на замеченный ранее булыжник и с громким «Ой!» полетела вниз. Старательно сдерживаемые слезы брызнули из глаз, когда щиколотку прострелила резкая боль.

— Ййй-ооо, — взвыла фея, схватившись руками за пострадавшую конечность. — Да чтоб вас всех… — проскулила она, кусая губы.

Было обидно, больно и грустно. Девушка чувствовала себя брошенной, униженной, преданной и потому — глубоко несчастной. Она осталась одна, совсем одна лицом к лицу со своими проблемами. И нет никого, кто протянул бы ей руку помощи.

— Ну, что на этот раз, горе мое белокурое? — обреченно вздохнул Нир, склонившись над ней.

Ада подняла полные слез глаза и увидела его раскрытую ладонь. Большую и бледную, с тонким шрамом вместо линии жизни.

— Ты ведь мне поможешь, Нир? — шмыгнув носом, спросила она.

— Несмотря на то, что я такой плохой темный? — не меняя позы, уточнил он.

— Не издевайся, а? Мне, правда, очень плохо. Ты сильный маг, и родовитый тоже — это видно по глазам. Пожалуйста, вытащи меня из этой ситуации и… и…

— Что? — губы мужчины дрогнули, складываясь в ироничную улыбку. — Опять в жены себя предложишь?

— Вот еще! — гордо фыркнула Адель, на время позабыв о боли и слезах. — Но твой долг жизни, на возвращении которого ты, помнится, настаивал, будет уплачен. По рукам? — голос дрогнул вопреки ее стараниям.

— По рукам, — немного помедлив, согласился Нир и помог девушке подняться. — Идем в дом, Аделаида. Есть у меня одна идея…

— Я Адель. Оййй, — снова взвыла фея, наступив на поврежденную ногу.

Молодой человек опять вздохнул, затем немного подумал и, решив, видимо, что спутница уже не опасна, вручил ей лопату, после чего взял бывшую хозяйку на руки и понес ее к дому. Она не сопротивлялась. Сидела мышкой, прижимая к себе почти родной инвентарь, и думала о том, что руку помощи она все-таки получила. Даже две! Если учесть то, как бережно обнимает ее этот загадочный темный.

— А что за идея, Нир? — вспомнила его слова Ада, когда они вышли на освещенный фонарями двор.

— Завтра в городе пройдет Тритэра[15] — тайная игра волшебников. И я… — он сделал многозначительную паузу, внимательно посмотрев при этом в ее бледное личико с еще влажными от недавних слез глазами. — Могу помочь тебе принять в ней участие.

— Эм? — клацнув зубами то ли от неожиданности, то ли от шока, выдала девушка и, крепче вцепившись в лопату, рявкнула: — Немедленно поставь меня на землю! Отравленный герцог, убитый ромор… а теперь еще и Тритэра! Мне стоило подумать раньше, что помощь темного будет… темной.

— Ты сначала послушай, а потом кричи… светлая, — игнорируя ее требование, проговорил Нир. — Хотя лучше не кричи. Мы тут не одни.

— Что? — резко понизив голос до шепота, спросила фея. — Опять шпион?

— Нет, всего лишь твой дворецкий, — с легкой улыбкой ответил Нир.

— Ааа, — облегченно выдохнула Адель, которая и сама уже увидела сидящего на крыльце гнома. — Так он же глухой совсем.

— Глухой, да глазастый, — пробормотал мужчина и с нотками недоверия в голосе добавил: — Да и странный он какой-то…

— Вовсе нет! — заверила его фея и приветливо помахала старому гному, одетому в полосатую пижаму и пушистые тапки с розовыми помпонами. На голове старика красовался ночной колпак, на шее — вязаный шарф с эмблемой «зора», доставшийся ему бесплатно на рекламной акции напитка, ну, а в зубах гнома была зажата большая черная трубка, которую он и курил, равнодушно поглядывая на хозяйку и ее слугу. Теперь уже бывшего.

Нир поставил девушку на верхнюю ступеньку крыльца и, убедившись в том, что она не падает от очередного приступа боли, забрал из ее рук лопату. Расставаться с нею Адель не хотелось, но неодобрительное хмыканье дворецкого, распознавшего свой инструмент в чужих руках, добавило убедительности уговорам мужчины.