Пока мы идём, мои ноги искусаны насекомыми и по ним беспощадно хлещут ветки, и я беспокоюсь о сегодняшней ночи. Меня совершенно не интересует Пэт. Скажем так, он мне не нравится, даже чуть-чуть. Пэт неплохой парень, но есть что-то чересчур… жёсткое в его шуточках, что посылает сигнал на мой пас[7] насилия. 

— Так, где же это колоссальное место для созерцания звёзд? — спрашиваю я в сотый раз, наблюдая за тем, как солнце исчезает за деревьями. — Вы же говорили, что мы почти пришли?

— Так и есть, — соглашается он и вглядывается в свой ручной компас. — Разве у нас здесь не великолепные пейзажи?

— Великолепные, — соглашаюсь я. И весьма. В начале лета всё полно жизни и пышно… включая мошек. Я прихлопываю одну, что садится мне на руку. Я слышу шелест бумаги и вижу, что Пэт повернулся ко мне спиной. Мне очень любопытно, и я продвигаюсь вперёд, чтобы заглянуть ему через плечо. — Что вы делаете?

— М-м…? Ничего! — он прячет что-то, что подозрительно смахивает на карту.

— Мы заблудились? — я не обращаю внимания на то, что внутри у меня всё сжимается от ужаса. Думаю, Коул был прав, и тут же пытаюсь подавить эту мысль.

— Не смешите меня, — отвечает Пэт, после чего улыбается мне ещё одной широченной улыбкой. — Мы всего лишь делаем передышку, чтобы насладиться сумеречным воздухом.

Он делает глубокий вдох.

Я прихлопываю ещё одну букашку.

— Они кусают тебя? — спрашивает он, выказав озабоченность.

— Повсюду, — соглашаюсь я. Пэт должен был предупредить, что мне понадобится спрей от насекомых, но он сказал, что всё, что мне нужно — улыбка. Я по-настоящему сожалею, что отправилась в этот поход. Мне следовало дождаться Коула. В конце концов, что значит ещё три года жизни одинокой девственницы? Я вздыхаю.

— Присядь сюда, — призывает меня Пэт, и, взяв меня за локоть, направляет к упавшему дереву.

Пока он это делает, я слышу хруст ветки в лесу. Я поворачиваюсь, просматривая деревья. Там сумрачно, поэтому становится всё сложнее видеть.

— Что это было?

— Скорее всего, просто олень…

— Вы говорили, что в этом районе есть медведи…

— Это — просто олень, — повторяет Пэт и сжимает моё плечо. — Присядь и дай мне осмотреть твои ноги.

Я сажусь, как мне было сказано, и как только я это делаю, Пэт приподнимает мою ногу и скользит рукой вдоль моей голени. От неожиданности с моих губ срывается:

— Ой!

— О нет, — бормочет Пэт, поглаживая мою ногу. — Жалко видеть, насколько сильно вся эта красота изранена. Бедная девочка.

— Я в порядке, — говорю я, пытаясь отдёрнуть назад ногу. Теперь этот поход уже стал Официально Стрёмным.

Пэт не даёт мне отвести ногу назад. Более того, он поглаживает ладонью моё колено, а потом бедро, и я шлепком отбрасываю её прочь.

— Держите свои руки подальше от меня!

— Не нужно так, Адди, — заигрывающе улыбается мне Пэт. — Хочешь, я намажу тебя лосьоном? У меня здорово получается помогать девушкам чувствовать себя лучше.

— Нет! Оставьте меня в покое.

Ещё один хруст ветки в лесу.

Пэт не отпускает мою ногу, и я, как могу, стараюсь пнуть ему в промежность.

— Я не шучу, Пэт. Это уже не смешно. В этом смысле вы меня совершенно не интересуете!

Уголки его губ напрягаются.

— Не смей, мать твою, меня продинамить! Зачем же ещё ты захотела прийти со мной сюда одна, если не чуток потрахаться?

Я аж задыхаюсь от изумления.

— Ради природы! И я не хотела идти одна!

— Тебе не стоит больше играть передо мной недотрогу, детка, — шепчет он. — Я — это уже решённый вопрос.

И он снова поднимает руку и скользит ею вверх, по моему бедру.

На этот раз звучит так, будто что-то громоподобно проносится сквозь лес… и направляется прямо в нашу сторону.

После того, как последняя туристическая группа снаряжена, я закрываю магазин и направляюсь на турбазу. Офис Ила служит местом встречи для большинства туристических групп даже в тех случаях, когда они не возглавляются Илом или его командой. Он не отказывает в этом, полагая, что оказывает услугу жителям этого городка, и те будут поддерживать нашу сторону, если тайна нашей обескураживающей уникальности выйдет наружу.

Ил считает, что если тайна откроется, это не повредит. Люди в наших краях, в большинстве своём, настроены прагматично и практичны и, скорее всего, не превратили бы нас в цирковых мартышек, нежели там, внизу, в крупных городах. Ну, как бы то ни было, я вообще не знаю, что об этом думать. То, что мы живём рядом с людьми, ещё не значит, что мы сами люди.

Я нахожу Ила в его кабинете с видом на один из многочисленных притоков, составляющих озёра Пограничных вод — огромное количество пресной воды, разделяющей США и Канаду.

— Рад тебя видеть, Коул, — рассеянно заявляет Ил, копаясь в почте у себя на столе. — Чем могу помочь?

— Ты получил моё сообщение о дельце Самсона? — спрашиваю я. На краю стола стоит тарелка печенья, и я хватаю пять из них, прежде чем Ил успевает хоть что-то возразить. — О Боже! Офигеть, как вкусно, — бормочу я с полным ртом этого мягкого и сладкого райского наслаждения. — Что в них?

— Мёд. Сахар. Масло? Да хрен его знает, — он отодвигает тарелку подальше, где я не могу до неё дотянуться. — Тебе не стоит переживать за группу Самсона. Я просмотрел тропы, по которым он планирует вести их, и все они — детского уровня. Даже Самсон сможет пройти по ним в походе, не заполучив при этом каких-либо увечий. Также не отмечено ни одной ночной вылазки. Все зарегистрированы либо здесь, на базе, либо в одной из хижин.

— Вообще-то я видел, как Самсон сегодня с кем-то куда-то уходил, — щебечет Диллон, который пришёл, чтобы стащить парочку печенья.

— С какой-то девушкой? — спрашиваю я с подозрением.

— Ага, — он тянется за добавкой, но предупреждающий низкий рык Ила заставляет Диллона отступить. — По-моему, это была та леди, которая управляет в городе тем местом, где обслуживают девчонок. Ну, там ещё есть подушки на вывеске перед входом в здание.

Я выскакиваю из кресла и впиваюсь взглядом в Ила.

— Ты же говорил, что до завтра никто не идёт, и определенно не будет никаких ночёвок с палатками.

Ил поднимает руки, словно пытается отмахнуться от удара.

— Это не включено в программу его работы.

Только в этот раз я — тот, кто рычит. В ответ на это Ил с Диллоном сжимают уши. Диллон, опустив голову, пятится к двери.

Я круто разворачиваюсь на каблуках. Я не хочу драться ни с Илом, ни с его мальчишкой. Самсон — тот, кто мне нужен, и это с ним мне придётся разобраться.

— Мне нужно идти. Какое направление он выбрал?

— Кажется, он направился к тропе Басс-Лейк.

Национальный лес Супериор не для дилетантов. В этих густых лесистых районах обитают твари, с которыми не следует связываться ни одному человеку.

— Если ты задумал перекинуться, то тот домик, что на западной стороне базы, полон человеческих гостей. Ты, наверное, захочешь избежать встречи с ними, — советует Ил. — И что ты будешь делать, если поймаешь её?

— Когда поймаю её, — поправляю его я. — Доставлю её домой и прослежу, чтобы она поняла, что Национальный лес Супериор небезопасен для неё без проводника отсюда.

— И это всё, что у тебя в планах? — любопытствует он. Совершенно ясно, что он успел почесать языками с Лео.

— Аделаида — человек, — напоминаю я ему, покидая офис. Ил следует за мной.

— То, что у Эрика Кристиансена произошла неприятная потасовка с его девушкой, ещё не означает, что та же история может сейчас случиться и с вами. Ты старше, и у тебя гораздо больше контроля над своим животным.

— Я не пойду на такой риск с Аделаидой.

— Тогда, какое тебе дело до того, что она ушла с Пэтом Самсоном?

— А такое, что она моя, — я оскаливаю зубы и вылетаю прочь, не обращая внимания на сердечный хохот Ила у меня за спиной.