Теперь кто мимо ни пройдёт — послушает. А как услыхал — сейчас плясать.

Сказка о Василисе-

Красе, золотой косе

и об Иване-Горохе

Жил-был царь Светозар. Велико было царство Светозарово. Города в его царстве богатые, нивы тучные. Кораблям Светозаровым счёту нет, а серебру и золоту — меры.

Было у Светозара два сына-богатыря.

Но более всего дорожил царь Светозар дочкой-красавицей. А звали её Василиса-Краса, золотая коса.

Двадцать лет минуло Василисе-Красе, а никто из богатырей её лица не видал, никто её косой золотой не любовался. Но как ни прятал, ни таил от людей свою дочь Светозар, узнали о её красоте в разных концах земли. И когда разослал царь гонцов с вестью, что Василиса-Краса, золотая коса, дочь Светозарова будет себе жениха выбирать, наехали все короли молодые да королевичи, цари неженатые да царевичи.

Вышла однажды из терема Василиса-Краса, золотая коса на женихов взглянуть издали. И только она по двору пошла, откуда ни возьмись прилетел на огненном коне рыцарь со змеиной головой. Подхватил он Василису-Красу и умчал неведомо куда.

Во дворце Светозаровом не пир, не свадьба, плач и стон стоят: унёс Василису-Красу, золотую косу, русскую царевну лютый змей.

А умчал он её далеко-далеко — за горы высокие, за реки широкие, за моря глубокие, в своё Лютозмеево царство.

Опечалились цари и царевичи, короли и королевичи — незадачливые женихи, разъехались по своим землям. А братья-богатыри стали батюшку просить:

— Отпустите нас, батюшка с матушкой, нашу сестру Василису-Красу отыскать, лютого змея наказать.

— Куда же вы, дети, поедете, где сестру свою, дочь нашу ненаглядную, искать будете? — спросил сыновей Светозар.

А братья ему отвечают:

— Не пойдём мы, куда дороги ведут, не поплывём, куда реки текут, а поедем туда, откуда ветры дуют студёные, откуда тучи бегут чёрные. Там, наверное, и лютый змей живёт.

Выехали со двора царевичи молодые на конях могучих, в богатырских доспехах. У каждого меч острый, копьё долгомерное и щит надёжный.

Едут братья-царевичи, дней не считают, вёрст не меряют. Едут они туда, откуда ветры дуют студёные, откуда бегут тучи чёрные.

Вот миновали они три царства, перед ними четвёртое лежит. Здесь горы снеговые высятся, под ними ходят тучи чёрные. А вдалеке город стоит.

Едут братья-царевичи и диву даются: нету ни встречных, ни поперечных. Чья земля — и спросить некого. Вот стали к городу подъезжать. Начали попадаться люди. Да только с ними не поговоришь: у всех рты смоляной печатью запечатаны.

Наконец, царевичи подъехали к городу. За глубоким рвом — стены каменные с башнями стоят. А мост через ров глубокий на железных цепях висит.

Видят братья-царевичи: возле моста нищий калека, кривой, хромой, с клюкой и с сумой, просит милостыню.

Бросили царевичи ему в шапку две монеты серебряные и спрашивают:

— Чей это город?

Нищий выплюнул печать смоляную, которой у него рот запечатан был, и говорит:

— Это город лютого змея.

Обрадовались братья-царевичи, что нашли обидчика, бросили нищему в шапку по золотой монете и спрашивают:

— А отчего у здешних людей уста смоляной печатью запечатаны?

— Рыцарь-Змей велел всем уста запечатать, чтоб народ на бунт не сговаривался и чтоб его лютым змеем никто не называл. Только поесть да попить, можно рот открыть.

— А ты, видать безбоязненный! — сказали братья-царевичи и спросили у нищего, не видал ли он где, не слыхал ли чего о русской царевне, Василисе-Красе, золотой косе.

— Здесь она, в городе, во дворце лютого змея слёзы льёт, — ответил безбоязненный человек.

Братья-царевичи пустили своих коней вскачь по железному мосту, через ров, прямо в город. Напали на стражу, оставили её неживу.

Вот прискакали они к дворцу Рыцаря-Змея и дивятся: стоит золотой дворец на серебряной спице; крыша самоцветными камнями выложена, как жар горит, чудным светом переливается; а наверх ведут костяные точёные лестницы.

В это время как раз Василиса-Краса из окошечка выглянула. Увидала она братьев своих, обрадовалась, давай кричать, к себе звать!

Братья-царевичи с коней — и бегом к сестре! То-то было радости! То-то слёз да разговоров!

Только вдруг повернулся дворец на серебряной спице, крыльями замахали, засверкали самоцветные кровли.

— Лютый змей домой летит! — закричала царевна. — Скройтесь, скройтесь, мои братья милые!

Рыцарь-Змей прилетел на огненном коне, да как свистнет молодецким посвистом, да как загремит громовым голосом:

— Кто тут жив человек?!

— Это мы, русские царевичи! — вскрикнули братья и за мечи взялись. — Отдай нашу сестру!

— Вон вы кто! — загремел Рыцарь-Змей и крылом о крыло хлопнул. — Вы богатыри, да против меня не бо́льшие!

Подхватил он на крыло одного и ударил им другого. Свистнул, гаркнул — прибежали слуги. Подхватили мёртвых царевичей, бросили их в ров.

А царевну, что упала в беспамятстве, Рыцарь-Змей в дальние покои унёс, запер её на семь замков, затворил на семь затворов.

Как опамятовалась Василиса-Краса, залилась слезами горючими. И еды не принимала, и от питья отказывалась — не хотела больше на свете жить.

Прошёл день, прошло два. Царевне-красе не умирать стать, жаль своей красоты, жаль и отца с матерью. На третий день разума послушалась, на четвёртый день покушала. А там стала думать, как ей змея лютого извести, за братьев отомстить.

Хоть и лют был Рыцарь-Змей, но куда его лютости до девичьей хитрости!

Вот однажды заговорила Василиса-царевна с лютым змеем ласково:

— Рыцарь-Змей, — сказала она, — как ни страшен ты, ни могуч, но разве нет тебе равного?

— Ещё не пора, — ответил лютый змей. — На роду моём написано, будет мне по силе равный Иван-Горох, русский богатырь. А родится он от горошины.

Рыцарь-Змей сущую правду сказал. Только он не знал, что Иван-Горох давно на свет народился. А было это вот как.

Собирала крестьянка горох, глядит — а в грядке мальчонка ворочается. Гладкий, круглый, смотрит весело, смеётся звонко.

Отнесла его крестьянка домой и сделала своим сыном.

Рос Иван-Горох не по дням, а по часам. В десять лет стал могучим богатырём, В одиннадцать не было ему во всём государстве равного.

Вот он палицей в пятьдесят пудов помахивает, копьё мечет выше облака. А силушка его всё растёт, всё прибавляется. Стал Иван-Горох у матери проситься по белому свету погулять, себе равных поискать. Силой помериться. А мать всё его отговаривала: мал-де ещё, не удал пока, и разумом слаб, и силой невелик.

Тогда Иван-Горох отправился к царю Светозару.

— Пусти меня, государь, по свету погулять, равного поискать, силой помериться, а то матушка меня не пускает, — сказал он царю.

— А велика ли твоя сила? — спросил Светозар.

— Дай мне коня самого могучего, какой только у тебя есть — сам увидишь, — сказал Иван-Горох.

Приказал царь Светозар привести из его конюшен коня самого могучего. Привели коня могучего — грива до земли, спина широкая, хоть верхом садись, хоть поперёк ложись. А Иван-Горох на коня руку положил — по самые бабки коня в землю вмял.

— Велика твоя сила, — сказал царь Светозар. — Возьми себе этого коня, возьми мои доспехи богатырские. Поезжай по белому свету, отыщи царевну, дочь мою ненаглядную. Унёс её лютый змей неведомо куда.

Взял Иван-Горох доспехи Светозаровы, попрощался с матерью, сел на коня и поехал по белому свету.

Вот едет он и день, и два. Въехал в тёмный лес. В том лесу избушка на курьих ножках стояла.