Звонкий голос Кампанеллы хорошо слышен даже в отдаленных уголках церкви. Речь францисканца была построена на цитировании авторитетов. Каждой его цитате Кампанелла противопоставляет несколько отрывков из библии, из сочинений Аристотеля и его толкователей, из трудов Августина, Альберта Великого, Фомы Аквинского. Он без запинки приводит на память пространнейшие латинские и греческие тексты и не забывает в надлежащем месте указать противника, что тот неправильно цитировал ту или иную фразу, лот текст умышленно сократил, а к этому добавил лишнее слово. Снисходительная улыбка исчезает с уст францисканца. Он явно обеспокоен. Доказательства этого юноши настолько убедительней его собственных, что из рядов слушателей все чаще и чаще раздаются возгласы одобрения. Заключительные слова Кампанеллы тонут среди аплодисментов и приветственных криков.

Францисканец не хочет признать себя побежденным. Потерпеть поражение от мальчишки, значит навлечь позор на весь орден. Да, несомненно, Кампанелла обладает исключительной памятью и начитан в философских книгах. Но так ли он тверд в вопросах веры?

Озлобленный неудачей, францисканец готов на все, чтобы навредить Томмазо. Он цветисто говорит о взаимоотношении веры и познания. Без веры никакое познание невозможно!

Они спорят, перебивая друг друга и бросая реплики. Францисканец настаивает на непреложности авторитетов. Он то и дело цитирует отцов церкви. На возражения он отвечает только цитатами. Он чувствует, что это сердит Кампанеллу, и ждет лишь случая, чтобы заставить его высказаться откровенно. Спор захватывает Томмазо. Слушатели опрашивают друг у друга, откуда у Кампанеллы такие познания и кто были его учителя. Но никто не знает о нем ничего примечательного. Он родом из Стило, учился в церковной школе, потом пошел в монастырь.

Спор продолжается с еще большим ожесточением, францисканец утверждает, что в сочинениях отцов церкви нет и не может быть ошибочных положений. Кампанелла перебивает его: выходит, что Колумб не открыл Нового Света, поскольку его существование отрицал блаженный Августин! Напряжение слушателей растет. Мало кто решится с такой смелостью выступать на диспуте в церкви!

Старик, сидящий в первом ряду, с восхищением следит за Кампанеллой и, нагнувшись к соседу, говорит:

— Этот юноша со временем станет великим ученым. — Потом, помолчав немного, добавляет: — Если раньше не угодит на костер…

Диспуту не видно конца. Францисканец умело использует слова Кампанеллы об Августине.

— Значит, не сочинения отцов церкви являются критерием истины? Тогда что же?

— Природа! — отвечает Томмазо. Природа? Идеи Кампанеллы начинают попахивать ересью! Слушатели настораживаются.

— Не читал ли фра Томмазо сочинений Бернардино Телезия?

Интуиция подсказывает Кампанелле, что в этих словах скрыта ловушка. Телезий? Кажется, это имя принадлежит какому-то опальному философу. Он отвечает, что книг Телезия не читал.

— Откуда же тогда он знает то, чему его не учили?!

Несмотря на все ухищрения францисканца, Кампанелла выходит из диспута победителем. Окрыленный успехом, он шагает обратно в Сан-Джорджо. А жалкие завистники начинают распространять слух, что Кампанелла водится с нечистой силой.

Монах-францисканец, оскорбленный поражением, впервые задал тот коварный вопрос, которым несколько лет спустя встретят Томмазо отцы-инквизиторы: «Откуда он знает то, чему его никогда не учили?!».

Многие в Козенце говорят в этот вечер о столь неожиданном исходе диспута. Многие повторяют слова, сказанные кем-то во время спора: «Кампанелла станет великим ученым… если раньше не угодит на костер…».

Скучно тянулась жизнь в монастыре Никастро: строгий настоятель, требующий соблюдения устава, десятки ограничений, долгие, наводящие тоску церковные службы. Но и здесь уже чувствовалось веяние времени. Кое-кого из молодых монахов трудно было отличить от бродячих студентов. Они умудрялись повесничать в городе и вопреки запретам часто носили под рясой оружие.

Однажды в монастырь прибыл семнадцатилетний юноша. Он вручил настоятелю предписание провинциала,[4] в котором говорилось, что Томмазо Кампанелла для продолжения образования переводится в Никастро. Томмазо Кампанелла? Не он ли несколько месяцев назад одержал победу в Козенце? Он самый.

Настоятеля огорчила эта новость. Удивительные способности Кампанеллы породили уже столько слухов! В монастыре и так слишком много умников! Чего стоят хотя бы братья Понцио и фра Пиццони!

Первые дни новичок держался особняком, посещал только лекции престарелого ученого Антонио Фиорентино и обязательные богослужения. Все свободное время сидел над книгами. Его трудолюбие было поразительным. Когда он спит? Ночи напролет в его келье горит свет, а утром он, как и все, присутствует на занятиях. Молодые монахи очень интересовались Кампанеллой. Но он отвечал на вопросы односложно и торопился уйти к своим книгам. Его ночные бдения раздражали настоятеля.

Недовольство достигло предела, когда однажды Кампанелла попросил, чтобы ему выдали еще свечей. За неделю он сжег весь запас, полагающийся на месяц! Приор[5] и слышать не хотел о дополнительных расходах. Тогда новичок набрался наглости и предложил настоятелю, чтобы тот выдал ему на покупку свечей несколько карлино из денег, отпускаемых на питание, и соответственно уменьшил бы его рацион. Настоятель отказал. Слух об этом разговоре распространялся по всему монастырю.

На следующее утро к Томмазо вошел шумливый Диониоий Понцио, его сверстник, один из тех, кто своим непокорным нравом и дурным поведением особенно досаждал приору. Он вытащил из-под плаща светильник и бутыль масла глупо было бы отказываться от чтения книг из-за скупости настоятеля. Томмазо не мог скрыть своего удивления. Как он умудрился все это раздобыть?

Дионисий признался, что почти каждый вечер, как только раздается сигнал ко сну, он перелезает через ограду и уходит в город. Он не собирается быть образцовым монахом! Если бы не ранняя смерть отца, то он никогда бы не напялил на себя рясу. Семья-то у них хорошая, да денег давно уже нет. Одного лишь счастливчика Ферранте и удалось отправить в Неаполь изучать юриспруденцию, а двум другим братьям, ему и Пьетро, пришлось идти в монастырь.

Вскоре тесная дружба связала Дионисия и Томмазо. Они много бывали вместе. В их беседах принимали участие Пьетро Понцио, Джамбаттиста Пиццони и Пьетро Пресвитера. Всем им было душно в монастырских стенах, они мечтали об огромном мире и героических подвигах. Томмазо охотно рассказывал им о себе.

Детство его было нелегким. Отец-сапожник с трудом кормил большую семью. Сперва они жили в городке Стило, но потом чума заставила их бежать в Стиньяно. Там было не слаще. Томмазо вряд ли мог рассчитывать на более счастливую, чем у его безграмотного отца, судьбу, если бы в самом раннем детстве не столкнулся с человеком, научившим его читать и писать. Имя своего первого учителя, Агацио Солеа, он будет всю жизнь вспоминать с чувством неизменной благодарности. Приятно воскресить в памяти и ветхое здание школы около церкви в Стило, и первые уроки грамматики, и робкие попытки писать стихи. Довольно быстро он перенял у учителя все его знания, и Агацио стал настаивать, чтобы Томмазо продолжал учение. На какие средства? Отец с трудом кормил семью. Единственный для бедняка путь к знанию лежал через монастырскую школу. Не достигнув еще пятнадцати лет, Томмазо был посвящен в монахи. Все свои силы он отдавал учению. У него были большие способности и прекрасная память, но он не хотел, чтобы она была рабской памятью!

Он отличался беспокойным характером и опасной склонностью во всем доискиваться корней. Давно уже его вопросы ставят в тупик учителя. Да и разве может быть иначе? Разве они сами, и Дионисий и Джамбаттиста, пожелают удовлетвориться только той премудростью, которую им преподносят?!

Учителя заставляли его вызубривать наизусть целые страницы священного писания. Из него растили отчаянного софиста-спорщика, а природа продолжала оставаться для него за семью печатями.

вернуться

4

Провинциал — глава всех монастырей провинции, принадлежащих одному ордену.

вернуться

5

Приор — настоятель монастыря.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: