— Он такой… большой, — выдохнула я.

Алекс улыбнулся.

— О да, детка.

Мы стояли перед мотоциклом на парковке аэропорта. И да, он был большим. Блестящим. И черным.

— Ты оставил его здесь, когда улетал в Москву?

— Ага. Всегда так делаю.

— Но почему мотоцикл?

Он взял шлем в руки и надел на голову. Откинул забрало и сказал:

— Из-за этого.

— Не понимаю.

— Как еще передвигаться по городу, чтобы оставаться никем не узнанным?

Я рассмеялась. Наверняка, мои глаза горели, как две лампы на маяке. Меня даже не пугала возможная потеря чемодана. Мы прошли паспортный контроль по отдельной — «зеленой» линии, — у выхода нас ждали водители, которым могли доверять звезды. Я решила, что он отвезет нас куда надо, но одному такому водителю Алекс просто сдал наши чемоданы и велел доставить по указанному адресу.

«Вы, русские, всегда предполагаете самый худший вариант», — сказал Алекс с улыбкой, когда я спросила, а что мешает этому таксисту украсть наши чемоданы. Ноутбук я не отдала. Прижимала сумку. Хотя у меня и были бэкапы на флешках, но купить новый сейчас и здесь, в Штатах, я не могла. Стоило ли рисковать?

Алекс оседлал железного коня. Вау. Как стать лучше, если лучше уже просто некуда? Это про него сейчас. Хорошо еще, что на нем шлем. Хотя бы лица не видно. Только тело. И я собираюсь исследовать его тело вдоль и поперек, если у меня будет такая возможность.

Он похлопал по сидению позади себя.

— Садись! — голос звучал глухо. — Поедем, купим и тебе шлем.

— Зачем?

— Нельзя ездить без защиты. Ноутбук в седельную сумку спрячь. Что? Садись, Ирэн.

Я нервничала. Я еще не ездила на мотоциклах. Представляла когда-то, как за мной приедет кавалер, но Ваня за мной только на велосипеде приезжал и на багажнике во дворе катал.

Я перекинула ногу и села, Алекс подтянул меня к себе ближе, показал, где держать ноги.

— Держись за меня крепко!

— Ты не будешь гнать?

— Тебе страшно? Тогда не буду. Никогда не ездила?

— Нет!

Мотоцикл взревел подо мной. Я взвизгнула и вцепилась в его спину. Сплошные мышцы. Мотоцикл сделал еще пару «врум-врум». Я поняла, что вибрация передается куда надо. Заерзала на сидении. Еще пару «врум-врум» и я кончу в какой-нибудь пробке посреди Нью-Йорка.

Алекс вдруг заглушил мотор и стянул шлем.

— Вроде пусто вокруг, а?

Он соскочил и запрыгнул обратно, уже лицом ко мне. Притянул к себе, обвив руками, и поцеловал. Провел губами по шее, запустил руки под свитер и расстегнул бюстгальтер.

— Вы сильно рискуете, мистер, — сказала я, когда увидела, как он вытащил мое белье из-под одежды.

Он спрятал лифчик в ту же сумку, к ноутбуку.

— Хочу чувствовать, как ты прижимаешься ко мне.

Он провел руками по груди, сжал соски. Я застонала, не сдерживая себя. Эхо парковки умножило звуки.

— Сейчас все сбегутся. Тише, девочка, — сказал он, не переставая ласкать мою грудь.

А сам терзал мои губы, ну и как тут молчать?

— Что ты делаешь со мной… — простонала я.

Он почему-то мигом стал серьезным. Отстранился.

— У нас есть сутки, — сказал он. — На съемках все будет по-другому, понимаешь?

Я кивнула. Он по-прежнему задумчиво поглаживал мою грудь под одеждой.

— Я вообще думала, что в Штатах уже все будет по-другому и все это останется в самолете.

— Так было бы правильней, конечно, — кивнул Алекс. — Но где справедливость? Я ни разу не видел тебя голой!

— Хватит, — прошептала я. — Иначе сейчас увидишь. Прямо здесь.

Он отпустил руки. И к моему удивлению, спрыгнул с мотоцикла и исчез где-то за поворотом. Я услышала, как гулко хлопнула дверь. Дважды. А потом он вернулся.

— Ты знаешь… Тут есть подсобка. И она не заперта.

— Хорошо. Только я возьму с собой ноутбук.

Боже, как он расхохотался.

— Серьезно?

— Пока это самое ценное, что у меня есть.

Алекс еще раз оглянулся. Подземный уровень парковки предназначался для транспорта, оставленного во время дальних перелетов, так что народ тут не ходил табунами.

Он помрачнел на секунду, пока переворачивал карманы джинсов. Потом подошел к мотоциклу и поискал в кармашках. Я понимала. Желающих завести детей от звезд — таких маньячек тоже было полным-полно. Мои таблетки не могли быть надежной защитой. Я могла показать их ему специально, а потом перестать принимать их. И привет.

— Нашел! — он держал помятую упаковку и светился, как при получении «Оскара».

— Давно его носишь?

— О да, он долго ждал своего часа. Идем?

Я достала ноутбук, и он снова рассмеялся, взял у меня сумку и повесил на свое плечо.

Кто бы мне сказал, что впервые ступив на американскую землю, я не пойду в кофейню или музей, а с большущим удовольствием запрусь в пыльной и темной подсобке на парковке? Ха. То-то бы я удивилась.

Алекс надежно запер входную дверь на задвижку, потом мы нашли огромный фонарь, таким в фильмах хорошо от зомби отбиваться. Правда, свету он давал не много, несмотря на свои размер и вес. Алекс подтянулся по пыльным полкам и закинул его на самый верх. Я оглядела швабры, ведра, веревки, домкраты, шины разных размеров, ряды полупусты пластиковых емкостей из-под химии.

— Вот тебе и добро пожаловать в Америку.

Он нахмурился.

— Прости, кажется, это было не таким уж хорошим решением. Уйдем?

Я обвила его шею руками, улыбнулась.

— Ни за что.

Потянулась к его губам, и какое-то время он просто целовал меня, а потом взялся за свитер и снял его с меня. Я наконец-то оказалась обнажена по пояс.

Он припал к моей груди. Он целовал мою грудь с таким восторгом,  что я не могла поверить, что это действительно мое тело вызывает у него такое желание. Со мной такого еще не бывало.

Пока он ласкал меня, я тоже времени зря не теряла. Я потянулась к его ремню, расстегнула его и коснулась молнии джинсов. Алекс отвлекся от моей груди, когда я коснулась его члена через ткань трусов.

— У меня нет сменного белья, аккуратно.

Я рассмеялась, стянула с него футболку, а батник он снял, как только мы вошли в подсобку, и швырнул на три автомобильных шины, сложенных друг на друга.

Я провела торчащими сосками по его груди, а потом стала спускаться ниже. По кубикам пресса. Боже, у людей действительно существует такой пресс?

Не сдержалась, провела по бронзовой коже губами.

Замерла внизу, уже опустившись на колени. Посмотрела на него снизу вверх. Потом взялась за резинку его белья и потянула вниз.

У красивых мужчин прекрасно все — даже член. Я вспомнила тот красный маятник, которым мне и запомнился член супруга. Быстро прогнала это нежданное воспоминание из головы, потому что не хватало мне только сейчас рассмеяться. Ни в жизни не объясню Алексу, над чем смеялась.

Я наконец-то его увидела.

Я сходила с ума от желания, я хотела его так, как никого в жизни. Я провела языком по его бедру, руками лаская низ живота. Не касалась члена, ходила вокруг да около. Он дернулся в нетерпении. И я лизнула бегло головку.

Алекс что-то прошипел сквозь стиснутые зубы. Что-то нецензурное.

Обхватив одной рукой яички, провела рукой по стволу и снова подняла глаза вверх. Увидела, как он смотрит. Жадно, страстно. Не закрывая и не отводя глаз в сторону, я медленно провела языком по всей его длине. И так же, глядя ему в глаза, взяла в рот.

Алекс хрипло застонал.

Намотал мои волосы на кулак, а второй рукой провел по щеке и подбородку. Я ластилась к его руке словно кошка и в то же время двигалась, с каждым разом заглатывая его все глубже. А это было тяжело. Размер был явно больше среднего.

Боже, как будет хорошо, когда он снова окажется во мне.

Он двигал бедрами мне навстречу. Волосы он натянул сильно, но эта боль всегда меня заводила. Я двигалась, сосала, облизывала и целовала. Я растворилась в том, что делала.

Он двигался все быстрее, он что-то говорил хрипло, сквозь зубы, он вовсю трахал мой рот, и я стонала от того, насколько ему было хорошо. Есть особое удовольствие — доставлять удовольствие другому.