И зачем небесные светила в определенный период расположились так, что мне приспичило стать следователем? В пятом классе в сочинении на тему «Кем я хочу стать» я написала, что еще не решила, буду я работать следователем или в уголовном розыске, но знаю, что жизнь моя неразрывно будет связана с расследованием преступлений. К концу школы я, бессменная вожатая у малышей, поняла, что мое призвание – это детская комната милиции. Мои несчастные родные, которые были весьма далеки от юриспруденции, мечтали о техническом образовании для меня. Но, проявляя широту натуры, считали, что в вопросе выбора жизненного пути нельзя насиловать юную душу, – побоялись грубо вмешиваться и попробовали тонко отвратить меня от мысли работать в милиции. Для этой цели через десятые руки была найдена знакомая, работавшая инспектором детской комнаты милиции. По коварному замыслу взрослых, я должна была посетить ее рабочее место под предлогом ознакомления со спецификой будущей работы, а она была призвана наглядно продемонстрировать мне все отрицательные стороны ее службы.
Не чуя под собой ног от счастья, я на крыльях прилетела в детскую комнату, где сидели две усталые, но симпатичные инспектрисы и два рослых, представительных и тоже усталых инспектора. Грустными голосами они начали перечислять мне тяготы моей будущей работы: дома они практически не бывают, членов семьи не видят, своих деток не воспитывают; когда они уходят на работу, дети еще спят, когда приходят, дети уже спят; зарплата маленькая, нагрузка большая; трудные подростки такие трудные, что дальше ехать некуда... Условия работы жуткие, приходится гоняться за малолетними правонарушителями по грязи... «А помнишь, Слава, когда мы воришку ловили, бежали в ноябре по шпалам, и ты плюхнулся в грязь, а я об тебя споткнулась и тоже плюхнулась? Пальто пришлось выкидывать». – «Да уж, мы с тобой были хороши! Воришку мы поймали благодаря тому, что он обернулся на звук падения тел, увидел нас, барахтающихся в грязи, и стал ржать так, что бежать дальше не смог». Обстановка разрядилась, в ход пошли воспоминания о других случаях из практики. Кончилось тем, что все четверо хлопали меня по плечу и наперебой говорили: «Видишь, как у нас здорово? Значит, так, после десятого класса сразу к нам, только к нам, ни о чем другом и не думай!»
После десятого класса я недобрала полбалла на вступительных экзаменах на юрфак, постеснявшись написать в анкете, что у меня диплом городской олимпиады по литературе, который дал бы мне недостающие полбалла, и пошла работать секретарем судебного заседания в народный суд, а на следующий год поступила на вечернее отделение юрфака.
Поработав в суде год, я поняла, что являюсь готовым юристом и легко могу сесть в судейское кресло и отправлять правосудие, а уж выступать в качестве адвоката или прокурора – просто как нечего делать.
Еще через год я стала думать, что до готового юриста мне очень далеко, что я ничего не знаю и что университетское образование будет совершенно не лишним.
Не лишним было и созерцание типов, проходивших перед моим секретарским взором в бесконечной череде судебных заседаний. До конца дней своих не забуду женщину, из-за которой муж зарезал соседа. Темпераментный муж-кавказец вернулся из заключения, где пробыл пять лет, и на следующий день устроил пиршество, на которое жена пригласила соседа, все пять одиноких лет служившего ей верной опорой. Сосед после распития забылся, презрел приличия и стал раздевать соседку прямо за столом. Горец выгнал его со скандалом, а жена в комбинации пошла провожать соседа на улицу. Горец погнался за ним с ножом, убил и сдался властям. Мы с нетерпением ждали появления в зале суда этой роковой женщины. Наконец вошло нечто такое невзрачное, что с трудом тянуло на женщину вообще. Она бодро дала показания, причем чувствовалось, что она просто купается во всеобщем внимании и с удовольствием повествует об интересных событиях, развернувшихся с ее участием. Прокурор решил повоспитывать ее и назидательно предложил ей оценить свое поведение. «Посмотрите на себя, – сурово сказал он. – Ведь из-за вас, из-за вашего легкомыслия одного человека уже нет в живых, а второй вряд ли выйдет из тюрьмы раньше, чем через десять лет. На вашей совести две загубленные жизни».
Что бы вы думали, она ему ответила? «Ну , значит , я того стою!»
Был и очень колоритный подсудимый, дававший показания в стихах, написавший в рифму кассационную жалобу, а после того, как городской суд оставил в силе приговор – шесть лет лишения свободы, он создал стихотворное произведение под названием «Автонекролог». Он был инвалидом – без одной руки и без ноги (несчастный случай в детстве), но, как видно, с обостренным чувством мужского самосознания. Женился и вскоре застал жену в постели с лучшим своим другом. Убил обоих. Отсидел срок, принудительно лечился от алкоголизма и в больнице познакомился с бывшей красоткой, спившейся вдовой морского офицера, тоже проходившей принудлечение. Выйдя из больницы, они стали жить вместе. По выражению самого героя, он испытывал к Валентине чувства, подобные тем, что несчастный Герасим испытывал к Муму. Как-то у магазина встретили молодого парня – «Третьим будешь?» – «Буду», привели его к себе, выпили, а потом гость стал
Что оставалось делать герою?
Дело было в Международный год женщины, поэтому свое последнее слово подсудимый закончил так: