Алекс катит инвалидное кресло с женой, и благодарит Бога, что ему не приходится смотреть ей в лицо.

— Ладно, и куда ты летишь?

Теплый ветер теряется в высокой пальме.

— В Москву.

Там не растут пальмы и явно холоднее.

— Зачем?

Чтобы умереть. Его умирающая жена сочтет это хорошим поводом, чтобы смотаться на другой конец света?

— Роберт пригласил на свою выставку.

Меган молчит. Алексу кажется, что своим молчанием она дает ему шанс для того, чтобы дополнить ложь. Сделать ее хоть капельку убедительнее.

Эдвард в историю с выставкой Маккамона тоже не поверил.

— Правда? — спросил его агент с прищуром. — Не знал, что ты интересуешься искусством. А ты успеешь вернуться до начала съемок?

У него была еще неделя до того, как во Флориде начнутся съемки. Очередной фильм. Еще один фильм в его биографии. Скоро в ней ничего не останется, кроме фильмов. И уточнения на странице в Википедии: «Вдовец». Они пишут так? Или, может быть, сразу укажут, как есть: «Лишился смысла жизни»?

Кажется, любой желающий может редактировать страницы Википедии. Может быть, Алексу стоит самому написать, чтобы не утруждать других.

— Остановись, Алекс.

Он проезжает еще какое-то расстояние по дорожке, пока до него доходит смысл сказанных Меган слов. Он останавливает коляску. Остается стоять позади.

Пришло время взглянуть ей в глаз. Увидеть стойкость, которой у него нет. Почему же он жив, а она стремительно умирает? В чем смысл ее смерти?

— Сядь, Алекс.

Он опускается на скамью.

— У тебя съемки через неделю? Расскажи мне о новом сценарии.

— Я могу оставить тебе копию. Он очень хорош для новичка.

— Правда? Кто его написал?

— Какая-то девушка из России. Кевин позвал ее в Штаты, там есть пробелы в сценах. Они будут дописывать сценарий здесь.

— Ты ведь вернешься через неделю, Алекс?

Хотел бы он не вернуться, но это бесчеловечно. Даже для того, кто давно ничего не чувствует. Но он не должен поступать так по отношению к Меган. А значит, никогда не решится на этот шаг до тех пор, пока она жива.

Все еще жива.

— Конечно.

Он произносит это искренне.

Меган улыбается, хотя ее улыбка не касается глаз. Темных впалых глаз, в которых больше нет того жизнерадостного блеска.

— Ты обещал, что попробуешь двигаться дальше, Алекс.

Снова эти разговоры о женщинах. Он устал с ней спорить. К тому же ей нельзя спорить и нельзя нервничать, а это так удобно для нее. Он соглашается со всем. Ребенок? Хорошо. Видимость брака? Как скажешь. Найти себе любовницу при живой жене? Хорошо, дорогая.

Алекс действительно будет двигаться дальше. Даже если решение выбрано, еще нужно выбратьспособ.

Их десятки.

«Веревка из строительного магазина оказалась слабой, а дома не нашлось подходящего крюка». Он нашел целые форумы, где люди месяцами ищут этот способ. Их утратившая смысл жизнь обретает его в этом поиске.

У него есть время, чтобы прочесть хоть каждую чертову ссылку по любому запросу в гугле. Что бы он ни придумал, кто-то уже проверил этот способ и умер.

Или так и не смог умереть, если купил не ту веревку.

Меган ждет ответа. Обычно, на прогулке люди разговаривают. Вспомни, как это делается, Алекс. Вспомни, каково это быть человеком.

— Я пытаюсь двигаться дальше, — отвечает он. — Просто это не так просто. И еще я не буду заводить новых отношений. Сейчас. Как бы ты не просила меня об этом.

Он хотел бы добавить, что почти не встречает женщин на своем пути, но это, конечно же, неправда. Алекс встречает даже слишком много готовых на все женщин, которые без ума от того улыбчивого мужчины с глянцевых страниц, на которого настоящий Алекс похож меньше всего. Когда он вообще в последний раз улыбался?

Он соглашался со всем, пока Меган в своих просьбах не зашла слишком далеко. «Найди себе женщину, пока я жива, Алекс», — сказала она, словно знала, что у него на уме. Мертвым действительно больше не нужно ходить на свидания.

— Кто говорит об отношениях, Алекс? Когда у тебя в последний раз хотя бы был секс?

— С тобой.

Она смеется.

От этого смеха хочется поехать в строительный и проверить лично настолько ли ненадежны веревки, которые там продают.

Возле их дома с Меган есть крепкое дерево. Они когда-то даже приглашали специалиста по строительству домиков на дереве, когда еще думали, что у них будут дети. И он проверил тот дуб.

Если уж он выдержал бы домик, думает Алекс сейчас, то вес его тела и подавно.

— О чем ты думаешь сейчас? — спрашивает Меган.

— О домике на дереве, который мы так и не построили.

Он никогда ей не врет. Но и никогда не говорит всей правды. Один Бог знает, как он умудряется совмещать такие противоречия.

— Алекс, ты очень поддержал меня в начале. И поддерживаешь до сих пор. Знаешь, скольких женщин я видела, которых мужья бросили после того, как их диагноз подтвердился?

— И поэтому сама просишь бросить тебя? Тебе неудобно перед ними, что твой муж не оказался таким же придурком?

— Нет, Алекс. Я не хочу забирать тебя с собой. Тебе стоило бы сходить к психоаналитику. В группы поддержки. Куда угодно. Прими мою болезнь. Смирись с ней, как смирилась я. Прекрати отрицать ее. Прекрати отрицать тот факт, что мы с тобой давно уже не муж и жена, а скорее как брат и сестра. Не держись за меня, как за единственную женщину на земле.

— Я тебя понял, Меган, — отрезает он.

* * *

Самолет готовился к взлету. Стюардесса попросила убрать телефон на это время. Как только самолет поднимется в воздух, он снова откроет страницы поиска. Десятки тысяч сообщений на форуме самобийцы.ком

Они даже не таятся. По крайней мере, это чтиво куда лучше форума «Следующая жена Алекса Кейна». За кем гонятся эти женщины? Кого они видят в нем?

И самое главное, как скоро они забудут о нем, когда первая лавина сообщений в СМИ спадет? День-два? Как долгой будет их «вечная любовь», в которой они все клянутся на форуме? У них есть даже молитвы, которые они читают перед сном.

«Приди в мои сны и сделай это со мной так, чтобы я поверила, что это происходит на самом деле».

Алекс никогда не давал им повода думать, что есть хоть какая-то возможность, что он способен изменять жене. Их это не останавливало. А его не интересовали другие женщины.

Алекс всегда знал, что однолюб. Он полюбил Меган десять лет назад, что целая вечность для мира Голливуда. Они встретились на съемках, и Алекс сразу понял, что она — та самая. Он не видел смысла тянуть с этим, он предложил руку и сердце. Она согласилась.

Через пять лет их брак не стал трещать по швам, нет. Скандалов не было. Но их отношения больше напоминали неторопливую дружбу супругов на пенсии, чем бурную жизнь двадцатипятилетнего парня и двадцатитрехлетней девушки. К тому времени те, кто вышел замуж из-за страсти уже разводились, и Алекс только крепче убеждался, что таким, как их с Меган, и должен быть брак, который рассчитан надолго.

А еще через два года врачи вынесли Меган вердикт.

Уже тогда опухоль в голове была неоперабельной. Она была в ее мозгу все эти счастливые годы, всегда. Безжалостное скопление клеток, перечеркнувших ее жизнь.

И жизнь Алекса.

Он был с ней, боролся с ней, пока это было возможно, но Меган сдалась первой. Она сказала, что обмороки мучили ее с детства, из-за этого она считала себя особенной.

Не помогло ничего. Ни деньги всего мира, ни исцеляющая сила настоящей любви. Только Алекс не хотел с этим мириться.

Негодование. Ярость и злость иссушали его изнутри, делая его глаза жестче, а линию губ узкой и тонкой. Он снимался и играл, ездил по миру с премьерами фильмов, потому что Меган запретила сидеть в ее палате круглыми сутками, как он делал это вначале.

Она пинками выгоняла его в жизнь, к которой он точно решил не возвращаться после того, как самой Меган не станет.

Алекс не знал, когда эта мысль стала четкой. Такой же, как то, что в октябре у него новый фильм, в декабре Рождество, а после того, как умрет Меган, умрет и он. Он обдумывал эту мысль в голове по десять раз на дню, и она никогда не пугала. Если с гибелью жены он так и не смирился, то со своей — никаких проблем не возникло.