— Рыцарь, не было шерсти у тебя. И гривы и хвоста тоже. Ты принял образ орка не из нашего игрового пространства. Это был… какой-то соцарт. Эта, как ее, «телогрейка» была на тебе и обувь из валяной шерсти.

Ексель-моксель, она и валенки мои разглядела. Ишь привязалась-то, девка-то видно из дотошных. Есть такие дотошные, что и прыщ на своем носу станут два часа рассматривать. Хотя Нея может и не девка вовсе, а гей какой-нибудь, они вообще без мыла в любую задницу влезут.

— Это, ваше высочество мое, был не соцарт, а сбой. У меня куча библиотек на терминале, люблю самостоятельно их линковать при компиляции графических программ. Простите, принцесса, что я нарушаю правила этикета, употребляя инородную лексику — но так понятнее.

- Я прощу вас, только когда вы приблизитесь ко мне. Только не вздумайте падать на колени. Что вы сейчас чувствуете?

Дело принимает скверный оборот. Если к виртуальной принцессе «приближается» человек, подключенный через нейроконнекторы или хотя бы в сенсорном комбинезоне, то ему будет доступен практически весь диапазон ощущений, обоняние, осязание и так далее — без какой либо работы мысли и домысла. Мне же, с моей хилой консолью, приходится в основном фантазировать.

— Так что вы ощущаете? — настойчиво стала вопрошать виртуалочка.

— Легкое тепло вашего тела.

— А аромат?

— Фиалка. Он плывет сквозь меня и словно качает на легких сиреневых волнах.

— Это не фиалка, а приличные французские духи. Да, да, я знаю, вы опять криво слинковали библиотеки, поэтому матрица ароматов интерпретируется неверно. А теперь обнимите меня.

Да мне не обнять, а задушить ее хочется, чтобы отстала.

— Я же рыцарь, о моя госпожа, натуральный, с гербом. У нас, у рыцарей, своя система обращения с женщинами, чтобы отличаться от простонародья, которое тискает подружек в подворотне, потому что им говорить не о чем.

— Обнимите меня. Я приказываю вам! Шевелись, вассал. Иначе я всем расскажу, что вы на мне платье порвали в порыве похотливом. А дальше знаете, что? Рыцари Круглого Стола разом вступятся за мою честь.

Надо протянуть виртуальные руки, иначе придется протянуть виртуальные ноги. Эти рыцари — хряки с поросячьми мозгами и жирными загривками, им не за столом круглым сидеть, а в свинарнике из корыта четырехугольного хлебать.

— И что, о мой верный вассал, сейчас ощущают ваши руки, которые сошлись за моей спиной?

На днях я видел ее у балюстрады, смотрящей на долину, кажется она была именно в этой одежке. Она стояла задом, пардон, спиной ко мне, и, сзади, на платье у нее вроде был глубокий вырез.

— Нежность вашей кожи. Ваша кожа почти как музыка, кружит голову.

- Могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее. Кстати, вы должны ощущать нежность вовсе не моей кожи, а легкой ткани, муслина. Это, согласитесь, не одно и то же. Ну что, снова будете пенять на библиотеки? Или что-нибудь новое придумаете?

Тьфу, поймала, что-то у меня с памятью последнее время. Сколько бутылок зеленых и сколько коричневых я отсортировал — это помню, а про вырез на спине забыл. Уже и бабка «Моргана», царица тары, зовёт меня дурным голосом. Этот ящик с пластиковой тарой страшнее, чем любое подземелье с привидениями, с ним работы еще минимум на час.

— Принцесса, мне надо перезагрузить систему и перекомпилировать игровой интерфейс с помощью стандартного компоновщика. Простите, я должен откланяться.

— Не торопитесь, рыцарь, я еще не закончила разговор с вами.

— Но фея стеклянной горы Тара уже зовет меня. Как я уже говорил. я не в силах противиться ее заклинаниям, которые она унаследовала от медноголового змея.

— Фея подождет вместе с заклинаниями от зеленого змия. Выбирайся с этой свалки и следуй моим указаниям.

У меня сразу комок в горле, с детства так всегда, когда чувствуешь начало неприятностей.

— Ваше высочество, вы что-то спутали, мы в замке, а не на свалке.

— Хватит, — в голосе принцессы Неи прорезался холодок, да какой там «холодок», настоящая сталь. — Следуй моим ценным указаниям или я вызову полицию.

— За что? — максимально бесхитростно пролепетал я.

— За то, что ты украл борт-компьютер под номером «Int-987-V23»? — грозным прокурорским тоном произнесла принцесса Нея. — Во время криминального инцидента погибло четверо: твой напарник-бандит, и трое стражей порядка. Это, согласись, немало.

У меня внутри все обвалилось, как в доме, в который попала пятитонная бомба.

— А ну-ка марш на рабочее место, алкаш несчастный, — гаркнула Моргана, владычица стеклотары.

— Уйди, старушка, я действительно в печали.

Я вышел на улицу, игнорируя предостерегающие окрики бабушки Морганы. Даже не вышел, а выплыл, повинуясь напору злой воли, как бумажка повинуется потоку воды в унитазе.

— Ты должен делать все, что я тебе скажу, — повторила принцесса совсем ледяным голосом, чтобы я лучше запомнил — похоже, вокальный интерфейс делал ее голос еще злее; так могла бы разговаривать голодная кобра.

— Я теперь, как твоя любимая кукла? А, может, ты не принцесса и даже не девушка вовсе? А такой старенький мафиози с испорченной ориентацией.

— Я не стесняю свободы твоей мысли. Мне важно только то, что ты будешь делать. В противном случае тебя ожидает целая гора неприятностей, на вершине которой будет электрический стул.

Похоже, я доигрался. Говорил же себе, завязывай с онлайн-играми, играй сам с собой в крестики-нолики. «Принцесса» в курсе, как у нас работает правосудие — присяжным всегда хочется загрузить электрический стул работой, поэтому мне теперь не увернуться от роли раба.

— Как я понял, твое высочество предлагает мне сделку. А что после того, как я исполню твое задание? Ты меня отпускаешь с богатыми подарками?

— Я тебе не предлагаю сделку, я даю тебе возможность пожить еще. Эй, не закрывай пальцем глазок видеокамеры. Пальцы у тебя грязные и он может запачкаться.

— Меня зовут не «эй», а рыцарь Печального Образа.

— Тебя зовут Семен Иванович, мои программы распознали твой грязный образ и сверили его с данными, имеющимися в официальных базах данных.

Вообще облом!

— И сейчас ты, Сеня, отправишься на улицу… дай-ка гляну на карте… маршала Пилсудского. Это северный пригород Джугра-Сити.

— Извините, а мне к вам обращаться, по-прежнему, «ваше высочество»? Но в некоторых районах города меня могут неправильно понять и вызвать карету скорой психиатрической помощи. После того как меня переоденут в смирительную форму одежды, я уже не смогу служить вам, о моя госпожа. Или вы все-таки господин?

— Ты же знаешь мое имя. Зови меня «Нея».

Замечательно придумано. Только сейчас осознал. «Не-Я». А я то думал, что весь мир — это я. Забросить бы сейчас терминал в какой-нибудь мусорный ящик, растоптать его… ан нет, Нея знает мое расположение, мое имя-отчество и без авто я не успею далеко уйти.

— Вы несколько не в теме, Нея дорогая. Улица Маршала Пилсудского, да обкакается он в могиле, на самом деле не улица, а эстакада, по которой можно проехать лишь на автомобильном транспорте. Да и далеко это, робобус туда не ходит. Вообще-то в Джугра-Сити всех туристов везут в центр, где стоит многоголовый памятник местным Мученикам Свободы — хану Кучуму, философу Бульбулису и бизнесмену Бандакидзе, который пожертвовал целый миллиард на вооружение правозащитников. Внутри монумента расположен музей — там можно увидеть оригиналы чеков, которые были выписаны на дело нашей свободы.

— Ты мне зубы не заговаривай, садись в машину и езжай. Ты должен минут через сорок быть в отделении курьерско-почтовой фирмы SDPD на улице Пилсудского. Там получишь посылку и двинешься по трассе «Джугра-Оушен» на север.

— Уже сел. Тррррр, еду.

— А я не шучу, Семен Иванович. Ты сейчас на пригородной трассе возле большой груды металлолома, хорошо видной из космоса, и рядышком тебя ждет машина.

— Да, здесь стоит машина, но…