Его башка быстро пропала в тумане. Интересно, что у них там такое стряслось, под водой? Надо будет разузнать. Попозже.

Рыжий. Проникновение – А ощущения все-таки могли бы и не такими натуральными делать! – в который раз возмутился я. – Игра для мазохистов что-ли? Если так, то все ясно, но я-то не мазохист! Хотя, с другой стороны классный способ поумирать без особого вреда…

– Слушай, ну помолчи хоть немного, – потребовала Маня. – У меня тут серьезный разговор! Ты здесь давно живешь? – последние слова были адресованы не мне, а подвозящему нас мирному жителю.

– Дак я, эта… – начал в своей обычной манере он. – Вота кака родился, така и живу. Точнее я, эта, в нарковской деревне родился. А тама болота, каму в балотах-та жить ахота? Вота мы и уехали… Теперича на окраине живема…

Большую часть его речи я пропустил мимо ушей. Источник сведений он был корявый, почти никакой, но лучше, чем ничего. Словарный запас у первого встреченного нами монстрика скажем так, был не самым плохим. По крайней мере он не отвечал на любой вопрос "Я думаю о важных вещах, обратитесь в храм", как сделано в некоторых игрулях. Когда мы подплывали к пристани, я уже знал, что мы появились неподалеку от города, называемого Мироградом (могли бы и побольше фантазии проявить). По его словам, город был мирным, проблем никаких не было, и жизнь текла плавно, размеренно и неторопливо. Я-то этому не поверил, ведь если проблем нет – тогда зачем нужны герои?

– Так, теперь моя очередь! – скомандовал я, перебивая излияния крестьянина по поводу "бальшой капусты на агароде". – Мы когда знакомились, представились коряво. Теперь по-нормальному представимся. Я – Рыжий, знаменитый бард всех времен и народов, по жизни немного программист, немного журналист, немного все остальное. Мишка, по игре ты, насколько я понял, маг, а по жизни кто?

– Психолог я, – испуганно ответил он. – Вневоенные психологии и теория Рая…

– Не слышал, но тебе тогда священника надо было выбрать, играть легче было бы!

Так, теперь Гронкарт, ну и имечко, не выговоришь! Давай мы тебя Гроном называть будем, – увидев хмурый взгляд культуриста и вспомнив реал чувства, я добавил. – Я пошутил. Так ты по жизни кто будешь?

– Слушай, ты от шока все мозги растерял, что ли? – возмутилась Маня. – Напомню, если не помнишь: мы летели в другую галактику, раздался сигнал тревоги, все помотали в шлюпки, кто в чем был, ты, как и я, похоже, с дискотеки. Дальше произошел выброс некого ядовитого газа, и мы отчалили, попали в какие-то там завихрения, я в этом не разбираюсь, потом вылезли из них. Двигатели почти отказали, пришлось садиться на первую попавшуюся планету, и откуда она только взялась. Потом Миша порвал мне трусы… ну, дальше помнишь?

Я с сомнением посмотрел на Маню. Одно из двух: или она была подсадной уткой, или компьютерной мешалкой, или у всех нас были разные предыстории. А может, она просто додумала кое-что, тогда с фантазией у нее все в порядке.

– Ладно, ты мне мозги не пудри. Сама-то кто будешь? – спросил я.

– Испытатель я. Испытатель-выживальщик, – добавила она, заметив мой удивленный взгляд.

– Игры новые испытываешь, что ли?

– Какие игры! Новые условия испытываем, вакцины, газы, микроорганизмы всякие, жратву… Теперь понял?

– Враки! Не было такой профессии! Или издатели дискриминацию устраивают!

– Дак вы, эта, – вмешался монстрик. – Вылазить-та будете? А то мне лодку абратна атдать нада. Ваня ругаться будет…

– Вылазим, вылазим, – с этими словами Маня выпихнула меня на пристань. – Интересно, где теперь Донгеля искать…

– Остановимся в таверне, он сам нас найдет, – предложил я.

– В чем-то ты прав… Эй, тут гостиницы неподалеку есть?

– Чаво? А чаво эта, гастиницы? Ежели таверны, то есть – "Пающий дяльфин" напрямер. Дак я паплыл, ага? Патома встретимся, если чаво…

– Ну, пока, – сказала Маня.

В это время Гронкарт (а Грон все равно лучше звучит) быстрым шагом направился куда-то вглубь города. Туман уже рассеялся, и дома были видны хорошо. Только на город это было похоже мало. Могли бы и получше город оформить, компьютерщики липовые! Вот я бы на их месте…

Невольно улыбаясь, я следил за первыми шагами новорожденных, невольно погружаясь в яркие воспоминания своего прошлого. Когда-то нас тоже было семеро, и этот мир обрушился на нас ливнем кипящего металла. Двое погибли в первые же дни, еще один – гораздо позже, столкнувшись с силами, превышающими его и затеяв конфликт. Для этих детей я выбрал менее агрессивное место появления, так что им очень повезло… но смогут ли они это оценить?

– Лэт, мы установили круглосуточное наблюдение и запись, чтобы ты в любой момент мог просмотреть и оценить наиболее интересные моменты. Что-нибудь еще?

Я улыбнулся на слова моих жрецов. Глупый Верхакс счел бы такое обращение не соответствующим форме и уничтожил несчастных (если не физически, то морально – без сомнения). Маджит в лучшем случае подверг бы их изгнанию, за то, что посмели обратиться к "высшему" без подобающего почтения. Эльдил терпит подобное обращение, но не любит, и, не наказав явно, он бы заставил своих служителей мучаться, в попытках разгадать его желания после неясного, расплывчатого ответа.

– Нет. Молодцы, что быстро справились. Свободны, – объявил я. Жрецы не спеша, удалились. Но не все.

– Если не секрет, что ты затеял, господин? – закрыв двери за остальными, обратился ко мне последний. – Новое исследование? Научный эксперимент? Но среди нас не было ученых. Киносъемки или шоу? Опять не подходит. Слишком велики затраты при неясно еще каких результатах. Тогда что?

Во имя всего, что мне дорого, как мои братья могут не испытывать радости за своих людей, когда те стремятся познать новое или проявить инициативу?!

Запретить можно всегда, но завоевать доверие, пробудить любознательность и избавиться от преклонения до дрожи в коленях гораздо сложнее. Даже не пытаясь сдержаться, я обнял молодого жреца и закружил в танце. Успокоившись всего после нескольких па, я выпустил удивленного юношу и молча указал на кресло, потому что он настолько разволновался, что едва стоял.