На месте боя остался только что проснувшийся старик-сторож, потрясенный картиной разрушения.

Желтая “волга” с потушенными огнями стояла на обочине Рязанки. Сидевший в ней Нияма терпеливо наблюдал.

Сначала мимо него проехали возвращающиеся в Бронницу пожарные.

Потом вырулил “газик” “раковая шейка” и бодро покатил в сторону Москвы. Почти сразу подъехали ЛАЗовские автобусы, которые быстро вернулись. В окнах виднелись понурые бойцы сецназа. Вскоре после автобусов появились “жигули” с двумя ментами в форме.

Подождав немного, Нияма завел двигатель и поехал к месту боя.

Остановившись в сотне метров от пожарища, бандит вышел. Прокравшись мимо зевающего милиционера, стоящего в оцеплении, Нияма нашел дерево, на котором спрятал видеокамеру. Взобравшись по густорастущим веткам на несколько метров, он наткнулся на скворечник.

Вскрыв его боковую стенку, извлек портативную “восьмерку”.

В машине он проверил кассету. Запись была почти черная. Автоматика подвела, и режим съемки при плохом освещении не включился.

Поиграв кнопками, Нияма установил максимальную яркость. После этого в видоискателе зашевелились фигуры, но разобраться кто что и как делает было трудно. Но бандит знал, что в лаборатории запись “вытянут”, так что получится еще один учебный фильм об успешно проведенной операции.

Развернувшись, но погнал автомобиль в Москву, докладывать и отдавать пленку.

Радостный, он не заметил спрятавшегося за забором милиционера, который видел все его манипуляции.

Приехав в Москву, Синельников первым делом позвонил Дарофееву. У Игоря Сергеевича был включен автоответчик и Николай Николаевич надиктовал на него краткий отчет о провале операции и просьбу о немедленной встрече.

В соседнем кабинете кто-то не выключил радиоприемник и оттуда донеслись удары Курантов: наступило воскресенье. Капитан достал из ящика стола кучу бланков и начал писать рапорт об атаке пустого дома.

В это время Дарофеев был занят не менее важным делом.

Для раскачки, экстрасенс выполнил сначала платное задание: вычислить компромат на депутата Городской Думы.

Депутат немало накуролесил на своем веку, и медитация на него прошла легко. Дарофееву лишь пришлось отобрать наиболее значительные и пикантные детали.

К работе с Рыбаком, Игорь Сергеевич приготовился с максимальной тщательностью. Предельно расширив сферу восприятия, расставив вокруг себя множество астральных ловушек и слоев защиты, биоэнергетик стал вглядываться в компьютерную распечатку портрета старого мафиози.

Сначала ничего не получалось. Потом Пономарь понял, что на Рыбаке блок защиты.

Как и у любого жесткого блока, у него должны были быть уязвимые места. Ухватившись за тепловое излучение тела преступника, Дарофеев осторожно проник под энергетическую оболочку.

Поскольку сам Рыбак не мог соорудить такую структуру, значит, кто-то это сделал за него. И, вполне вероятно, этот неизвестный мог оставить несколько неприятных сюрпризов. Интуиция не подвела. Игорь Сергеевич нашел и нейтрализовал несколько сторожевых астральных структур.

После мер безопасности работа пошла сама. Визуализировав Рыбака, как голубую точку в пространстве социальных отношений, биоэнергетик без труда отследил все, или большинство, наиболее интенсивных лучиков, исходящих из голубого центра.

Это оказывались ближайшие помощники мафиози, его личные шестерки, шмары. Дарофеев запоминал их, чтобы потом изучить поподробнее.

Но одна из самых ярких и насыщенных связей странным образом обрывалась. На месте человека был непроницаемый черный шар. Даже подготовленный и экипированный Игорь Сергеевич не рискнул проникать сквозь его стенку.

Там таилось нечто ужасное, к чему Пономарь не был готов. Проследив связи, Дарофеев попытался залезть в прошлое Рыбака, но почувствовал, что устает, и прекратил это занятие. Выйдя из медитации, экстрасенс отпил загодя приготовленного яблочного сока и наскоро набросал на бумаге все сегодняшние открытия.

Проверив автоответчик, Игорь Сергеевич прослушал сообщение Синельникова. Потрясенный гибелью спецназовцев, целитель не стал просматривать корни ситуации: он слишком устал. Решив отложить все дела на завтра, он помолился на сон грядущий, разделся и лег спать.