— Зачем?

— Нужен же нам хотя бы маленький медовый месяц.

— А я думала, мы вернемся в Бирраминду сразу после свадьбы!

— Она вряд ли закончится рано, — терпеливо объяснил Мел, — а ночью мы в Бирраминду не полетим. Так что давай в воскресенье с утра заберем Бретта и Меган и тогда уж отправимся домой. Ты согласна?

— Конечно, согласна, — быстро ответила Коппер. Как глупо вышло! Ей и в голову не пришло вспомнить про медовый месяц. Она была уверена, что первую брачную ночь они проведут в Бирраминде — там-то она ни на минуту не забудет, зачем вышла замуж. — Я только подумала… Разве ты не занят?

— Одна ночь ничего не решает, — сухо проговорил Мел.

Для него, может, и не решает, а для Коппер — решает очень многое! Этой ночью ей впервые придется спать с Мелом в одной постели, в эту ночь ей придется выбирать: смирно лежать рядом с ним или плюнуть на гордость и отдаться желанию, подобно току, пронизывавшему все ее тело при одной мысли об этом человеке. Но где взять силы просить его о любви? Может, Мел захочет помочь ей? Обнимет, прижмет к себе, и страсть унесет их туда, где гордость — ничто и слова не нужны…

А может, достанет контракт и отыщет в нем соответствующий случаю пункт, горько улыбнулась Коппер, одеваясь к семейному торжеству.

Предстоящий вечер внушал ей ужас. Тетушки, дядюшки, кузины и кузены, друзья семьи и прочие близкие и дальние приехали заранее, чтобы до свадьбы познакомиться с Мелом и Бреттом, и Коппер знала, что весь вечер ей предстоит носить на лице лучезарную улыбку, изображая безумную радость по поводу того, что она станет женой человека, который пальцем ее не тронет без ее официальной заявки!

Все оказалось еще хуже, чем ожидала Коппер. В придачу к неослабевающему нервному напряжению и головой боли от выпитого в полдень шампанского ей пришлось выдержать бесчисленные тонкие намеки о ее непригодности к суровой степной жизни. При этом все целовали ее и в один голос твердили, как ей повезло.

Улыбка Коппер все больше становилась похожа на гримасу. Хорошо было всем, кроме нее самой. Мела совершенно не смущало всеобщее внимание к его персоне, и он непринужденно общался с гостями; Бретт, не теряя времени даром, уединился в уголке с самой хорошенькой из кузин Коппер и, поощряемый ее смехом, разливался соловьем. Родители Коппер гордо взирали на своего представительного зятя, а гости упивались атмосферой праздника.

Коппер оставалось лишь мечтать о том, чтобы прием поскорее закончился.

Гости радостно шумели, Коппер из последних сил улыбалась. Старушка тетушка в десятый раз внушала ей, какой у нее прекрасный жених. И тут Коппер заметила, что с другого конца залы на нее внимательно смотрит Мел. Среди круговерти гостей он казался незыблемой твердыней, и мысль о Бирраминде снова обожгла Коппер.

Речка, деревья, взмывающие в синее небо, белые какаду, затихающие вечерние шорохи и Мел, сильный и надежный, рядом с ней… Тоска по всему этому, острая и внезапная, едва не вызвала стон. Кто-то заслонил от нее Мела, наваждение прошло. Со всех сторон нахлынули праздничный шум и духота. У нее замерло сердце. Притворяться уже было не нужно, и поздно было спорить. В минуту охватившего ее разочарования она поняла, что снова по уши влюбилась в Мела.

Почему так долго она не признавалась себе, что любит его? Теперь уже не нужно убеждать себя, что это был просто пляжный роман, мимолетное приключение. Теперь все по-настоящему.

Коппер взглянула в большое зеркало. Сегодня у нее свадьба, на ней простое платье из шелка экрю в стиле двадцатых годов, с заниженной талией и широким атласным поясом; легкая как паутинка ткань колеблется на ветру. В волосах веточки жасмина, в ушах качаются жемчужные серьги.

Ей бы чувствовать себя счастливой. Через несколько минут в саду, в присутствии родных и друзей она станет женой человека, которого любит. Она станет женой Мела, он увезет ее в Бирраминду, и она сразу же займется проектом, обеспечивающим будущее ее отца, и скучать ей будет некогда. Чего же еще желать?

Ей необходимо, чтобы Мел любил ее, чтобы она была нужна ему так же, как он ей, чтобы без нее он тосковал и с нетерпением ждал ее возвращения.

Но ведь в контракте этого нет? Печально отвернувшись от зеркала, Коппер вертела в руках ленту свадебного букета и вспоминала слова Мела: «У меня уже была жена, которая уверяла, будто любит меня. Вторая такая мне не нужна». Он не хотел осложнять свою жизнь ненужными эмоциями. Ему нужна практичная, деловитая жена, строго придерживающаяся пунктов подписанного до свадьбы договора, и такой женой предстоит стать Коппер.

— Папа пришел! — задыхаясь от волнения, выпалила вбежавшая в комнату Меган. Девочка сияла от восторга и гордости за бледно-розовую ленту в тон платью, которой парикмахер украсил ее темные кудряшки. — Как ты считаешь, ему понравится мое платье?

— Он решит, что в жизни не видел такой красивой девочки, — заверила ее Коппер, хотя ей самой вдруг стало трудно дышать, а сердце выделывало в груди невероятные прыжки.

После впечатляющего семейного торжества они с Мелом ни разу не оставались одни. На следующий день Мел допоздна возился с Меган, а Коппер выдержала шквал дружеских расспросов о своем романтическом браке и провела вечер с родителями.

Два дня она ходила словно в тумане, ошеломленная силой своего чувства к Мелу. Люди, с которыми она общалась, виделись ей размытыми силуэтами; все, кроме любви к Мелу, казалось ненастоящим. И вот наконец он здесь, бьет пять часов пополудни, сейчас они станут мужем и женой.

— Какая ты красавица! — Отец неслышно подошел сзади, повернул Коппер к себе, взял за плечи и любовно оглядел со всех сторон. — Сегодня самый торжественный день в моей жизни, — заявил он с дрожащей от волнения улыбкой. — У тебя будет хороший муж, Кэролайн, и ты с ним будешь очень счастлива, хоть мы и будем скучать по тебе.

Скучать? Коппер смахнула нежданные слезы.

— Спасибо, папа, — пробормотала она, целуя отца в щеку, — спасибо за все.

Отец и дочь прошли по дому, в котором она выросла, и вышли в сад. Там все было украшено белыми и желтыми воздушными шариками, на столиках под большими белыми зонтами стояли вазы с белыми и желтыми цветами. Ветки жасмина плавали в пруду, источая изумительный аромат.

При появлении Коппер все разговоры стихли, и гости, стоявшие полукругом рядом со священником, Мелом и Бреттом, разом уставились на нее. Коппер никого из них не замечала, кроме Мела. Белый костюм оттенял его смуглую кожу, лицо с крупными чертами было спокойно.

Мел шагнул ей навстречу, их взгляды встретились, и мир вокруг Коппер как по волшебству вновь обрел четкие очертания. Неясная дымка, два дня окутывавшая ее, рассеялась, и Коппер внезапно ясно и остро осознала и почувствовала все: воздушное прикосновение к коже тонкого шелка, пряный аромат цветов у нее в руках, крепкое пожатие отцовских пальцев, серьезное личико Меган, старающейся не забыть свою роль в церемонии.

И улыбку Мела, от которой радостно затрепетало сердце.

Вдруг она оказалась рядом с ним. Отец поцеловал ей руку и отошел в сторону; спохватившись, Коппер отдала Меган цветы, и та, лукаво улыбнувшись, осторожно приняла букет. Мел протянул Коппер руку, она вложила в нее свою и ощутила тепло и силу его пальцев. Мир вокруг перестал существовать.

Коппер не помнила, как прошла церемония, но, видимо, она отвечала на вопросы священника правильно и вовремя. Когда она очнулась, Мел уже надевал ей на палец кольцо. Коппер взглянула на гладкое золотое кольцо, отныне связавшее их жизни воедино: теперь они — муж и жена. Не до конца поняв это, она подняла глаза на Мела.

Он помедлил один миг, потом взял ее лицо в ладони и склонился, чтобы поцеловать. От прикосновения его губ Коппер охватило блаженство, внезапное, точно яркая вспышка света. Ей было безразлично, что на них с Мелом смотрят чужие люди, что она подписала брачный контракт, что Мел никогда не полюбит ее так, как она любит его, — губы встретились и слились, и желание соткало вокруг них невидимую паутину, отгородившую их особый мир, где время текло по своим непостижимым законам, а поцелуи длились вечно, хотя и кончались слишком быстро.