– Отлично.

Я забрался внутрь, закрыл окно, взял из его рук стакан с напитком, вкус которого узнать не удалось, хотя он походил на фруктовый сок – целый графин этого напитка стоял на столе. Мы сели и, должен признаться, здесь у меня не возникло никаких странных ощущений. Ральф так часто делает перестановки в своей квартире, что я никогда не могу запомнить, где у него что стоит. Мой компаньон – высокий, сухощавый человек с массой темных волос и плохой осанкой – прекрасно разбирается во всякого рода красивых вещах. Он даже преподает плетение корзин в университете.

– Ну, как тебе Австралия?

– Если не считать нескольких неприятных моментов, она могла бы мне понравиться.

– Каких неприятных моментов?

– Потом, все потом, – ответил я. – Может быть, в другой раз. Послушай, я не доставлю тебе слишком много хлопот, если попрошу устроить меня на ночь в задней комнате?

– Если только ты не поссорился с Вуфом.

– Мы договорились, – сказал я. – Он спит, засунув нос под хвост, а я получаю одеяло.

– Когда ты ночевал здесь в прошлый раз, все получилось как раз наоборот.

– Именно поэтому мы и заключили договор.

– Ладно, посмотрим… Ты только что вернулся в город?

– Ну… да и нет.

Ральф обхватил руками колено и улыбнулся.

– Меня восхищает непосредственность твоего отношения к жизни. Ты никогда не юлишь и не врешь.

– Меня часто неправильно понимают, – посетовал я. – Этот груз приходится нести честному человеку в мире мошенников. Да, я только что вернулся в город, но не из Австралии. Из Австралии я вернулся несколько дней назад, потом уехал, а теперь снова оказался здесь. Нет, я не вернулся только что из Австралии. Ты понял?

Ральф покачал головой:

– У тебя такой простой, почти классический стиль жизни… Ну, что стряслось на сей раз? Оскорбленный муж? Безумный террорист? Кредиторы?

– Ничего подобного, – ответил я.

– Хуже? Или лучше?

– Сложнее. А что слышал ты?

– Ничего. Мне звонил твой куратор.

– Когда?

– Около недели назад. И сегодня утром.

– Чего он хотел?

– Хотел узнать, где ты находишься и нет ли у меня каких-нибудь известий. Я дважды ответил отрицательно. Он сказал, что ко мне зайдет один человек, чтобы задать несколько вопросов. И что администрация университета была бы мне очень признательна за сотрудничество. С этого все началось. Тот человек и вправду объявился некоторое время спустя, задал мне те же вопросы и получил те же ответы.

– Его звали Надлер?

– Да. Из ФБР. Государственный департамент. По крайней мере, так было написано в его удостоверении личности. Он оставил мне номер телефона и велел позвонить, если ты объявишься.

– Не звони.

Ральф поморщился.

– Тебе не следовало это говорить.

– Извини.

Я немного послушал музыку.

– С тех пор он больше не появлялся, – добавил Ральф.

– А что хотел Вексрот сегодня утром?

– Его интересовали те же вопросы, а еще у него было сообщение.

– Для меня?

Он кивнул. Сделал глоток из своего бокала.

– В чем оно заключалось? – не утерпел я.

– Если ты свяжешься со мной, я должен сказать тебе, что ты закончил университет. Диплом можешь забрать у него в кабинете.

– Что?

Я вскочил на ноги, часть жидкости из бокала выплеснулось мне на рукав.

– Именно так он и сказал: «закончил».

– Они не вправе так со мной поступить!

Ральф приподнял плечи, а потом медленно опустил их.

– Может быть, он шутил? Он не показался тебе пьяным? Объяснил, как и почему?

– «Нет» на все вопросы, – ответил Ральф. – Он казался трезвым и серьезным. И даже повторил свое сообщение.

– Проклятье! – Я начал вышагивать по комнате. – Что они о себе думают? Нельзя же вот так просто взять и навязать человеку степень!

– Некоторые люди стремятся к этим степеням.

– У них нет замороженных дядюшек. Проклятье! Что же все-таки произошло? Не понимаю, как они умудрились это сделать. Я не дал им ни единого шанса. Как, черт возьми, они сумели это сделать?

– Я не знаю. Тебе придется спросить у него.

– И спрошу! Можешь не сомневаться, спрошу! Утром я первым делом навещу его и так ему врежу!

– Ты думаешь, это что-нибудь решит?

– Нет, но месть хорошо согласуется с моим классическим образом жизни.

Я уселся на стул и осушил свой бокал. А музыка все продолжалась и продолжалась.

Позднее, напомнив ирландскому сеттеру с озорными глазами, работающему ночным сторожем на первом этаже, о нашем договоре по поводу хвостов и одеял, я устроился в кровати в задней комнате. Там мне приснился удивительно сложный, полный символов сон.

Много лет назад я читал забавную маленькую книжечку «Сферляндия», написанную математиком по фамилии Бургер. Книжка была продолжением старого классического романа Эббота, который назывался «Флатляндия». В произведении Бургера рассказывалось о том, как в двумерный мир обитателей Флатляндии явились существа из космического пространства и начали производить с местными жителями отображения. Породистые собаки и дворняжки оказались зеркальными отображениями друг друга, они были симметричными, но не конгруэнтными. Породистые собачки были куда более редкими, и маленькой девочке ужасно хотелось иметь такую. Ее отец договорился, что она получит щенка от дворняжки и породистой собаки, он надеялся, что щенок понравится девочке. Однако, хотя щенков родилось много, все они оказались натуральными дворняжками. Позднее к ним на помощь поспешил пришелец из космоса и превратил всех дворняжек в породистых собак, перевернув их в третьем измерении.

На меня, однако, не произвела особого впечатления геометрическая мораль этой истории, хотя она и была придумана довольно мастерски. Я все время пытался понять, как могли вступить в совокупление две симметричные, но не конгруэнтные собаки в двумерной плоскости. Единственная процедура, которую я сумел придумать, представляла из себя нечто вроде canis observa9 – и вся эта картинка вращалась в моем двумерном воображении. Позднее я использовал этот образ в качестве мандалы10 во время медитации, когда начал заниматься йогой. Теперь он вернулся ко мне в залах сна, и я был окружен со всех сторон парами ужасно серьезных собак, возбужденно свивающихся друг с другом. Они вращались совершенно бесшумно, покусывая время от времени шею партнера. Потом подул ледяной ветер и собаки исчезли, а я остался один, замерзший и испуганный.

Проснувшись, я обнаружил, что Вуф спер одеяла и спит на них в углу возле печи для обжига глиняной посуды. Оскалившись, я направился к нему и отнял одеяла. Этот сукин сын попытался сделать вид, что произошло недоразумение, но я знал, что он просто прикидывается. Когда я посмотрел на Вуфа через несколько минут, то увидел лишь его грустный хвост среди пыльных глиняных горшков.