Спровоцировав Двойные Когти атаковать одновременно, Алиса оставила их распутывать собственные бесчисленные конечности. Проскользнув рядом с ближайшим из них, она повела Калифрики к узкому мостику, по которому они перешли каньон, дно которого терялось в темноте. Сойдя с моста, она повела его вниз по извилистой тропинке под вечерними темно-синими небесами, на которых горели огни, не похожие на звезды. Особенно яркая в темноте, на небе проявилась радуга.

Странно, – пробормотала она.

Что? – спросил Калифрики.

Здесь раньше не было радуги.

К тому же сейчас ночь, – согласился Калифрики.

Да. Начинало темнеть, когда мы вошли в то последнее место.

Согласно некоторым земным традициям, радуга – это знак нового договора, – сказал Калифрики.

Если это послание, то оно скорее загадочно, нежели информативно, – сказала она.

Внезапно слабые звуки женских голосов, которые сопровождали их с момента прибытия, усилились. Варьируясь от вздохов до воплей, они были аранжированы в подобие медленной жуткой мелодии, которая поднималась и падала, словно пытаясь достичь зловещего крещендо, но постоянно возвращаясь к началу, вновь обретая черты болезненной жалобы, перемежаемой стаккато взрывов истерического смеха.

Налетел холодный ветер, заметался между высокими скалами, среди которых они пробирались. Несколько раз земля тряслась у них под ногами.

Добравшись до конца спуска и свернув влево, Алиса заметила глубокий кратер, в котором бурлило озерцо оранжевой лавы. Время от времени над ним взмывали языки пламени, отбрасывая свет на окружавшие его высокие стены жерла. Здесь тропа разветвлялась, огибая с двух сторон овальный периметр озера, закованного в каменные берега с острыми краями.

Алиса замерла.

Что случилось? – спросил Калифрики.

Горящее озеро, – сказала она. – Раньше его здесь не было.

А что было?

Лабиринт, полный ям и ловушек, периодически затопляемый бурным потоком.

Что делать?

Полагаю, мы должны выбрать путь и следовать по нему, чтобы добраться до места, о котором я говорила вчера вечером за ужином, – места, о существовании которого мы знали, но которого не могли достигнуть. Там кости и открытый колодец. Я думаю, это и есть место аномалии. Так каким путем идти?

– Давайте доверять Нити. Выберите любой.

Она остановилась и подняла с земли гальку. Повернувшись, она с силой запустила камушек в том направлении, откуда они пришли. Он ударился о скалу и, отскочив назад, покатился вправо.

– Вправо, – сказала она, и они двинулись в этом направлении.

Тропинка была не более шести футов шириной, свет от пылающего котла слева от них отбрасывал на землю гротескные тени заостренных стен. Дорога петляла; жар слева усиливался, причиняя боль. Темный дым заволакивал звездоподобный свет небесных огней, хотя радуга продолжала оставаться яркой. Хор страдальческих голосов заглушался доносившимся снизу стуком и треском на фоне неразборчивого гула.

Миновав поворот дороги, они услышали стон.

– Алиса... – донесся тихий зов справа.

Она остановилась.

Истекая кровью из многочисленных порезов, лишенная обеих ног – одна отрезана ниже колена, другая выше, – с левой рукой, висящей на полоске кожи, женщина, напоминавшая ее, лежала на низком выступе скалы. Ее лицо было искажено болью в оранжевом свете озера, единственный оставшийся глаз неотрывно смотрел на них.

Алиса... не... иди... дальше, – прохрипела она. – Это... ужасно. Убей меня... быстро... пожалуйста...

Что случилось? Как это случилось? – спросила Алиса.

Дерево... дерево из стекла... возле озера.

Но это далеко отсюда. Как ты попала сюда?

Не знаю, – донесся ответ. – Почему... так? Что... мы сделали?

Я не знаю.

Убей меня.

Я не могу.

Пожалуйста...

Калифрики шагнул вперед. Алиса не видела, что он сделал. Но она все поняла, и искромсанная женщина больше не звала их.

Дальше они шли в молчании, а озеро становилось все более бурным: теперь оно выбрасывало высоко в небо огромные фонтаны огня и расплавленного вещества. Жар и дым становились все более нестерпимыми. Периодически справа от них начинали светиться ниши в скалах, где стояли окровавленные Алисы, глядя перед собой невидящими глазами, их губы кривились, выводя песню, которая становилась все громче, заглушая рев озера. Но когда Алиса и Калифрики подходили к этим освещенным фигурам, те исчезали, хотя песня не смолкала.

Затем, когда они приблизились к концу тропы, в пляшущем свете озера Алиса разглядела расчищенную площадку посреди нагромождений шлака и застывшей лавы. Она замедлила шаг, осознав, что раздавленные, размазанные по земле останки человеческого тела продолжают каким-то чудом шевелиться. Она оцепенела, увидев сплющенную голову, валявшуюся на обочине.

Губы головы зашевелились, и бесцветный голос произнес: «Дай ему то, чего он хочет, чтобы я упокоилась с миром».

Что? Чего он хочет? – спросила Алиса.

Ты знаешь, – прошептала голова. – Ты знаешь. Скажи ему!

В этот момент озеро забурлило и заревело еще громче. Огромный язык пламени и лавы взвился над вулканом и полетел в их сторону. Алиса быстро отступила, оттолкнув Калифрики назад. Огненная масса упала поперек дороги, слизнув останки, и унеслась обратно в жерло. Когда дым рассеялся, они увидели, что труп Алисы исчез.

Они подождали, пока земля остынет, и Калифрики спросил:

Что это за сведения, о которых она говорила?

Я... Я не вполне уверена, – ответила Алиса.

У меня такое чувство, – сказал Калифрики, – что тот же вопрос будет повторен в более изощренной и образной форме.

– Думаю, вы правы, – согласилась она.

Некоторое время они торопливо шли, стараясь побыстрее миновать опасную зону под радугой. Песня внезапно достигла самой высокой ноты.

Когда они приблизились к другому концу озера, еще один протуберанец едва не опалил их. Алиса помедлила, стараясь разглядеть, в каком направлении упадет пылающая башня. Но она застыла в воздухе, извиваясь, словно стараясь решить задачу самостоятельно. Внезапно, закрутившись спиралью, огненный язык полетел к скале в двадцати шагах впереди них.