Он не поднимался наверх один, только в компании Колобова — когда они приехали, и потом, когда после утех в бане отправились по номерам. Хотя, если вспомнить, суматоха в гостинице началась утром, а не ночью. Любаша думала, что пропавшая Лена — по чьей-то просьбе — могла подсыпать снотворное или что-то еще в бокал Александра Ивановича.

И когда он спал, кто-то мог пробраться в его номер и прихватить денежки В таком случае нельзя исключать и Редьку. Заплатил Лене — пошел в номер Колобова. Они, кстати, на одном этаже жили. Остальные — на других.

— А Лена где? — спросил Андрей.

— Думаю, на том свете, причем тело ее никогда не найдут, — без всяких эмоций заявила Любаша. — Это наиболее вероятно. Она жила с бабкой, старшей сестрой и племянником. Родственники ничего не знают. Мать и отец развелись, оба в новых браках в Питере. Но тоже от нее новостей не слышали. С ними, естественно, связывались. Подружки не в курсе. Границу она в последние дни не пересекала. У нее даже визы не было, и она не подавала документы на ее оформление. Ну если только под чужим именем… Но кто стал бы так возиться с какой-то девчонкой? Выполнила свою функцию — и гуляй. Другие подрастают. С работой фигово, на ее место с десяток желающих найдется. Да, то, что она так внезапно исчезла, определенно подтверждает: была замешана. Но вот во что?..

— Наверх она не поднималась? — уточнила я.

Люба покачала головой и повторила: наверх пошли только девочки телохранителей. Лену с Варей отправили домой.

— Колобов в самом деле ее провожал?

— Да, — кивнула Люба. — Но он всегда так делал. Играл роль заботливого папаши. Давал девчонкам денег на такси. Но они экономили: бежали своими ножками. У нас же тут не питерские расстояния.

— Долго провожал? — подал голос Андрей.

— Не помню. Навряд ли. Проводил — вернулся. Я на часы не смотрела. Вот если бы не пошел провожать, обратила бы внимание. А так все было как обычно.

Двух девочек, ночевавших в комнатах телохранителей, Любаша отмела сразу же. Во-первых, обе — дуры набитые, сами бы на такое дело не пошли. Во-вторых, трусихи. После того, как им пару раз врезали, они были готовы покаяться даже в краже конфет в детском саду и прочих грехах подобного рода. Да и телохранители оставались все время трезвы. И они все-таки парни тренированные. Сразу же проснулись бы, если бы почувствовали, что партнерша куда-то намылилась.

Андрей попросил Любашу выдвинуть другие версии. Она была рада стараться. Следующими оказались мы с Сергеем.

— Вообще, Юля, признаться, я вначале посчитала, что это вы дельце провернули, — заявила Любовь Александровна.

— Почему?! — воскликнули мы хором с Андреем.

Любаша пояснила и это: я могла иметь доступ к информации — из каких-то своих источников, от каких-то своих осведомителей. У меня была возможность. Смелости, вынуждена была признать Любаша, мне не занимать — хотя бы судя по статьям, которые она не поленилась прочитать. Более того, мне крупно повезло, когда Сергей покинул комнату. А если бы не покинул, я вполне могла его усыпить, а действовать уже потом.

— А вы в самом деле ему звонили предупредить о Редьке? поинтересовалась я.

Любаша кивнула.

— И удалялись с ним в… э…

— Удалялась. Вас, Юля, очень хотелось по носу щелкнуть. Сергей в мою гостиницу никогда раньше с бабами не приезжал. А тут с вами.

Я тогда еще не знала, кто вы. Да и выглядели вы… не так, как другие женщины, с которыми у нас появляются. Не обидитесь, если скажу?

Холености в вас нет, лоска. Тут такие лакированные-полированные суки бывают… Но на экране вы другая. Тоже в последние дни специально посмотрела. Или вы там образ создаете?

Этакой прожженной стервы, которая все видела и которую ничем не возьмешь? Но при личном общении с вами такого впечатления не создается. Не тянете вы на прожженную стерву. Так, есть немного стервозности, но немного. Но вы учтите, что все — кроме близких друзей, конечно, которые вас знают много лет, — воспринимают вас такой, какая вы на экране. Ну и в своих статьях. Человек читает — и у него складывается определенный образ. И, встречая вас в жизни, он ожидает, что вы такая и есть. Когда вы к нам в гостиницу приехали с Сергеем, я подумала: «Что за девочка с рабочей окраины?

Сергей что, другую найти не мог?» Я вас не знала. Я не смотрю криминальную хронику и не читаю «Невские новости». То есть раньше не читала. А я людей-то умею рассмотреть.

«Еще бы, — подумала я. — Гостиничный администратор — это не профессия, это — призвание».

— Что вы мне посоветуете?

Любаша хмыкнула.

— Во-первых, сходить к визажисту. Неужели ваш телеканал это не организует?!

— Владелец экономит каждую копейку.

— Понятно. Как и все владельцы. Сами сходите. У вас же очень красивые глаза. Яркие, живые. Да за такие глаза многие женщины просто удавились бы! А у вас свои, природные. Так подчеркните их! Еще больше сделайте. Волосы отрастите. Почему вы так коротко стрижетесь? Вы же женщина! Мужики понятно. Им нужно стричься коротко, чтобы в драке не ухватили за волосы. А вам-то? Или тоже приходится махаться? Попросите добавить вам холености и лоска.

Вы хорошо смотритесь в криминальной хронике так, как есть, но для жизни нужно кое-чего добавить. Для вашей темы — или как там это у вас называется — и макияж нормальный, и стрижка сойдет. Но чтоб мужики — любого класса — штабелями падали к вашим ногам нужно со специалистом поработать. А вообще по большому счету… Будьте прожженной стервой. Жить легче станет. Будьте в жизни такой, какая вы на экране. Какая вы, судя по вашим статьям. И еще стервознее. Вот тогда горы свернете.

Андрюша что-то пробурчал себе под нос, но ни Люба, ни я не обратили на него внимания.

— Не знаю, почему так любят стерв. Но любят. Наверное, потому что они стервы. А когда ты с мужиком милая и покладистая — ему скучно и пресно. Так что нужно постоянно выкидывать что-нибудь этакое. Как вы в своих репортажах. И в жизни точно так же действуйте. Тогда все — во всем — ваше.

Я даже смутилась, услышав эту речь от Любаши. Не ожидала. Она говорила искренне и искренне давала мне советы. А вообще комплимент из уст женщины, да еще такой, как Любовь Александровна (гостиничный администратор советской закваски!), — вещь редкая, но приятная… «Глаза подчеркну и волосы отращу», — решила я. Не говоря про превращение в прожженную стерву, которой меня уже считают те, кто судит обо мне по репортажам. Вон драгоценный Кирилл Александрович, хозяин и барин, именно так на меня и смотрит. А иначе бы давно, наверное, расстелил на столе, как своих блондинок.

А Люба продолжала вспоминать. Она испытала не самые лучшие чувства, когда увидела Сергея со мной.

— Я разозлилась. Признаю. Ну, думаю, гадюка молодая. А я ей покажу. В другой ситуации, наверное, не стала бы предупреждать его о родственнике. А так это был повод его от вас вытянуть.

Я ведь его вызвать хотела, Юля. Но если смотреть с точки зрения кражи… Нет, не так выразилась.

Понимаете, в другой ситуации появление Редьки его не должно было бы взволновать — даже если бы он и лежал вместе с кем-то из гостиничных девочек. А так… Он же не снял трубку, но выскочил из вашего номера, позвонил мне из нашей комнаты отдыха… Меня попросил подняться, очень подробно и беспокойно расспрашивал… Это странно. Если бы он пришел по моему вызову — было бы нормально, но ведь он не знал, кто звонил и почему. Он сам бросил вас, Юля, и стал мне звонить… Я поднялась к нему.

— И вы до сих пор считаете, что я могла спереть деньги у Колобова? спросила я ничего не выражающим тоном.

Воспоминание о той ночи было для меня не самым приятным. Если бы все можно было повернуть назад, я не согласилась бы никуда ехать с Сергеем. Причем самым неприятным оказалось это его быстрое перепихивание с Любашей сразу же после меня.

— Вы могли, но не сперли, — твердо заявила Любаша.

По ее словам, «серьезные люди» меня очень хорошо проверили. И Колобов проверил, да и сама Любаша навела кое-какие справки.