К тебе, как пасть к тебе на грудь,

Прильнуть к твоим ключам

бездонным!

Подобно Фаусту, утверждавшему: "Но две души живут во мне, и обе не в ладах друг с другом", Светланов содержит в себе Люцифера, который нашептывает ему: "К чему все дирижерские достижения, авторитет, гастрольные турне, если ты не выполнил своего главного предназначения - быть великим композитором! Ты всего лишь исполнитель, а не творец, ты озвучиваешь чужие восторги и страсти, не поведав никому о своих. Жизнь прожита зря. "Не нажил чести и добра и не вкусил, чем жизнь остра". Твои немногочисленные симфонии, концерты и рапсодии несовершенны и будут забыты вместе с тобой, а за 70 лет ты не нашел времени развить свой дар". И тогда Евгений Светланов говорит такие горькие слова: "Придя к 70 годам, я полностью разочарован и считаю, что прожил не ту жизнь, жизнь не того человека, и занимался совсем не тем, чем нужно. …Я прожил неправильную жизнь. Мне Бог дал талант композитора, и я его не развил, и считаю, что это большой грех. Но этого, увы, уже не исправишь".

Чем не Фауст, поднимающий чашу с ядом? "Какой я Бог! Я знаю облик свой. Я червь слепой, я пасынок природы, который пыль глотает пред собой и гибнет под стопою пешехода".

Представляю, какие бури бушуют в душе гениально одаренного музыканта, когда он дирижирует творениями Римского-Корсакова, Рахманинова, Свиридова, возвышая до предела их тексты своим сверхчеловеческим темпераментом и волевым посылом. Надо полагать, Люцифер кричит тогда: "Не в прахе ли проходит жизнь моя средь этих книжных полок, как в неволе?!". А каково читать вежливые отзывы о своей музыке, такие, как у Родиона Щедрина: "Он не только выдающийся дирижер, но и талантливый композитор, замечательный, тонкий пианист, страстный музыкальный публицист, наконец, - что известно менее широко - он еще и прекрасный певец". И ревнивый взгляд Люцифера подмечает: дирижер - выдающийся, пианист - замечательный и тонкий, публицист - страстный, певец - прекрасный, а композитор всего лишь талантливый… Не может не знать Светланов и того, что крупнейшие наши композиторы порой в кулуарных беседах весьма скептически оценивают его композиторское дарование - с горечью свидетельствую.

Что же, представим себе, что светлановский Люцифер, подобно своему родственнику Мефистофелю, воочию явился перед Фаустом-Светлановым и между ними произошел такой диалог:

- Я убежден, поладить мы сумеем и сообща тоску твою развеем.

- В любом наряде буду я по праву тоску существованья сознавать. Я проклинаю мир явлений, обманчивый, как слой румян. И наши сны, наполовину неисполнимые, кляну.

- Но справься с печалью, воспрянь, полубог! Построй на обвале свой новый чертог. Но не у пролома, а глубже, в груди, свой дом по-другому теперь возведи…

И дальше - все, как полагается: омолаживающее зелье и исполнение самых потаенных желаний. Итак, Светланов-Фауст становится великим композитором, подобно Прокофьеву, Шостаковичу, Свиридову.

Что бы дал такой фантастический поворот судьбы самому Светланову, нашему народу, музыке?

Да, у нас появился бы еще один творец. Но - один из многих, ибо Россия, оскудевшая почти что всем, никак не оскудеет гениями. Да только вот гении наши зажаты, как правило, в такой жизненный угол, что лично для них их искусство становится чуть ли не несчастьем. Композиторы наши - нищие люди. Не действует система охраны авторских прав. Оркестры и хоры, аренда залов - все это сейчас недоступно даже для лучших из лучших. А русскому композитору лучше вообще не жить в нынешней России - почти вся издательская, звукозаписывающая, телевизионная, финансовая музыкальная инфраструктура находится в руках людей, не переносящих, подобно сказочной Бабе Яге, русского духа. Евгению Федоровичу, не защищенному статусом руководителя Государственного академического симфонического оркестра, не нашлось бы места там, где правят бал Мстиславы Леопольдовичи. У них совсем другие кумиры, другие "спецраспределители".

В своем же нынешнем качестве великого дирижера Вы, Евгений Федорович, сделали для России великое дело. Вы эталонно исполнили и записали всю русскую классику, сохранив ее для нас не в виде мертвых, молчащих рукописей, а как живую звучащую душу нашего народа. Вы наполняете наши сердца патриотической гордостью и тогда, когда исполняете, например, их Малера куда лучше, чем их дирижеры. Вы, продолжая популяризаторское дело Дягилева, стали знамениты на Западе, и только благодаря вам и Владимиру Федосееву мир знает о существовании современной русской композиторской школы.

Евгений Федорович Светланов, Вы необходимы России именно таким, какой Вы есть. Должно быть, невероятно трудно нести Вашу ношу. Но Ваш художественный и человеческий подвиг - не только Ваше личное дело.

А эти строки Гете написал как будто о Вас:

Мне, доктор, поручил народ

Вам благодарность принести.

Вы оказали нам почет,

Не погнушавшись к нам прийти.

Ученость ваша у крестьян

Прославлена и всем видна.

Вот полный доверху стакан,

И сколько капель в нем вина,

Пусть столько же счастливых дней

Вам Бог прибавит к жизни всей.

Ну его, Люцифера. Да здравствует Светланов!

Иван ВИШНЕВСКИЙ

Мало какой законопроект еще до всяких слушаний встречает такое массированное противодействие со стороны либералов, как проект закона о биоэтике. Тут и журналисты (“Общая газета”, “Независимая”, радио “Эхо Москвы”, телеканалы ОРТ и НТВ), и Минздрав с Минобразом, и глава Думского комитета по охране здоровья Н. Герасименко, и главный советник нашего “гаранта” по вопросам демографии Е. Лахова. Уже одно то, что все они так яростно нападают на закон со столь невинным названием, будит любопытство и наводит на мысль, что закон, скорее всего, нужный и хороший.

Во всяком случае мне стало интересно. Я раздобыл текст, прочитал и понял, что законопроект, который полностью называется “О биоэтике и гарантиях ее обеспечения”, не просто хороший и важный, а, может быть, ОДИН ИЗ САМЫХ НЕОБХОДИМЫХ в сегодняшней реальности. Вот на него так и набросились! Почему? Да потому что в условиях, когда государственная машина работает на Смерть, он защищает Жизнь.

Прежде всего в этом законе впервые предпринята попытка определить критерии, по которым следует оценивать политический курс власти, который нынче проводится по принципу “пусть хоть все подохнут, жила бы Реформа”. Критерии эти просты и понятны: продолжительность жизни, смертность, рождаемость, количество самоубийств, преступлений, удовлетворенность большинства людей условиями жизни.

Но самые грозные баталии разворачиваются вокруг статей, которые запрещают относиться к человеку как к бесправному биоматериалу. Например, испытание новых лекарств будет разрешено проводить только с согласия пациентов. Это крайне важно, потому что сейчас достаточно часто больные, сами того не подозревая, становятся подопытными кроликами. Получит какая-нибудь клиника неапробированный препарат из-за границы - и отрабатывает вознаграждение. Не гнушаются даже на детях испытывать.

Авторы законопроекта пытаются навести порядок и в вопросах трансплантации. Ведь сколько бы чиновники Минздрава ни пытались уверить граждан, что торговля органами - это бред сумасшедшего, подобных фактов все больше и больше. Кроме того, наши больные годами ждут пересадки почки и часто так и умирают, не дождавшись. Богатые же иностранцы “отовариваются” в России. Естественно, не обижая поставщиков. Поэтому когда акад. Шумаков, директор Института трансплантации, выступает против закона о биоэтике, это при нынешнем состоянии нравов уже неудивительно.

А какой крик поднялся по поводу заявленной в законе “презумпции несогласия на забор органов”! В переложении с юридического языка на человеческий это означает, что изымать у человека органы после смерти можно будет только, заручившись при жизни его согласием. Такое правило действует во многих демократических странах, но наша мафия, заинтересованная в торговле органами, негодует: дескать, это бесчеловечно и мешает развитию науки. В Америке, значит, не мешает, а у нас мешает…