Веки закрывались сами собою, не давая Элен сосредоточиться на своих размышлениях.

Наверное, это из-за того, сколько она пережила за сегодня.

Или, вследствие ее истощения...

Возможно, из-за сытного, в кои-то веки, обеда.

А может, потому, что мягкий шелест деревьев за окном и мерный перестук капель моросящего дождя по стеклу, убаюкивал Элен своим шепотом...

Еще раз вздохнув, так и не позволяя своим щекам стать влажными, девушка погрузилась в блаженное марево дремы...

Ей снился сон...

Он не был странным или необычным для Элен в последнее время.

Каждую ночь она шла, нет..., она убегала, и в царстве грез не находя покоя от набата, звенящего в разуме Хелен опасностью.

Девушка старалась найти убежище.

Вот только, сегодня, Элен брела не по лесу, через который пробиралась в первые дни своего путешествия, и не по городам и поселкам, которые прошла по мере своего продвижения к далекой цели.

Элен снилось, что она шла по церкви...

Этот зал был странно знакомым. Но, сон не давал осознать, где именно она находилась, затягивая ее глаза пеленой сумрака.

Ей не было холодно от голого камня пола, по которому, неслышно, ступали босые ступни.

Она шла по темному и пустому помещению, не понимая, зачем, и куда направляется... но, как ни странно, не испытывая ни опасений, ни страха.

Элен было хорошо.

Шепот окружал ее, хоть и не было рядом вероятного источника этого хриплого и надломленного голоса.

Он - ушел.

Она - убежала.

Его не могло быть рядом, не так ли?

Это был сон..., она точно знала, что спала...?

- Ты плохо старалась, детка. - Шепот нарастал, становясь на октаву громче. Этот голос насмехался над Элен, девушка прекрасно это ощущала, ... и все же, за насмешкой, она слышала в этом голосе и что-то иное... То, что просто не могло быть в реальности, подтверждая ей, что она спала.

Он скользил по ее плечам, гладя и царапая кожу, шероховатым звучанием.

Ох, нет, это были его руки... Или же, так просто казалось...?!

Девушка терялась в переплетение этого сна, этого касания, этого голоса...

Но, церковь должна же была остановить вампира?!

Это, просто, снилось, Элен!

И, так не хотелось просыпаться...

Абсурд!!

Пресвятая Дева, защити ее!!

- Я смог тебя найти... Ох, и похоже, ты совсем не старалась..., Элен. - Голос окружал ее... - Я могу подумать, что ты не так и хотела убежать? - Насмешка пробежала по ее позвоночнику дрожью, заставляя резко вскидываться, вынуждая ее оборачиваться, понукая сердце Элен, неистово стучать от пугающего предположения...

Но, рядом никого не было.

Девушка была одна в пустом и темном зале.

Что это было? Ее подсознание? Ее тайный страх, что он узнает о том, как она боролась с собственным желанием?

И Элен ступила дальше, тайком наслаждаясь отзвуком своего имени, которое произнес... его... голос, эхом, продолжающим вибрировать в гулкой пустоте помещения.

Она же могла, хоть во сне, насладиться этим без оглядки?!... Или, и это был новый шаг по пути в бездну?

Девушка вздохнула, откидывая с лица волосы.

Она была одна... но этот голос...

Ее рука протянулась, обхватывая ручку двери.

Это настораживало.

Уж слишком хорошо ощущалась текстура этой металлической детали...

Но шепот отвлек, не давая сосредоточиться на этом чувстве, заменяя собой любое осязание, новым порывом пробегая по коже.

Элен знала, куда шла.

Девушка надеялась его увидеть.

Ведь, во сне можно?

И он был там, где она ожидала.

Максимилиан стоял на площади перед костелом.

Хелен замерла, так и не делая следующего шага. Просто смотря на него.

Улица была пустынной, а туман и продолжающийся дождь, окутывавший ее, делали бесполезным всякое уличное освещение.

Но, казалось, мужчину, стоявшего у входа лишь в брюках и сорочке, совершенно не волновала такая погода. Фантому и должно быть все равно.

Он молчал.

Она ничего не сказала.

А что можно было сказать своему самому страшному кошмару ...и, в то же время, самой желанной фантазии?

Пусть и во сне, но разговор между ними не казался чем-то, что могло существовать в границах любой возможной реальности.

Стоя на пороге церкви, глядя в эти черные глаза, которые, только в глубоко упрятанных мечтах, и позволяла себе увидеть, Элен подумала, что на самом деле, не смогла бы помешать святость ее убежища зайти вампиру в помещение.

Это было полной чепухой, которой беглянке так нравилось обманывать себя.

О, нет, Макс мог в любой момент прийти за нею..., если бы имел такое желание...

Но..., возможно, его развлекало, то, чтобы именно она сделала последний шаг, выходя за порог своего убежища навстречу ему..., тому, кто причинял ей боль... и... наслаждение?

Девушка задохнулась от понимания того, что была, вполне готова сделать это. Пусть и во сне.

Мужчина был так близко, почти впритык стоя, и так хотелось сделать этот шаг...

Хотя бы, оказаться еще чуть ближе..., сделать то, что в жизни он никогда не позволил бы - притронуться к нему.

Но Элен сопротивлялась искушению, не желая рисковать единственным, что еще сохранила.

Понимая, что была глупой и безнадежной дурой, потому что плавилась и задыхалась от желания при виде этих, вспыхивающих алыми искрами, глаз...

Потому что, как оказалось, безумно скучала...

О, Господи!

Идеальная жертва... так он когда-то ее называл, не так ли?

Наверное, именно ею она и была, если, даже убегая, скрываясь, не могла не обернуться назад, в попытке еще раз увидеть своего мучителя.

Элен знала, что глупо было так поступать.

Но, тем не менее, она протянула руку, желая, хотя бы в памяти, вновь вспомнить ощущение его кожи под своими пальцами.

Зная, что будь это реальностью, он никогда не позволили бы ей себя ласкать.

Пресвятая Дева!

Элен всхлипнула, ощущая себя классическим примером Стокгольмского синдрома.

Как?!

Как она могла так за ним скучать?!

Испытывать потребность в том, кто мучил ее.

Мягкое касание не было болью, которую он так любил, не так ли?

Только, отчего же, ей так жгло пальцы, скользящие по его кожи?!

Настолько, что слезы текли по щекам, а Элен уже и не пыталась их остановить.

Не физической мукой - нет, терзая пыткой собственную душу, которая не могла болеть из-за вампира, и все же, делала именно это.

О, будь это реальностью, Макс был бы доволен, что и таким способом сумел причинить ей эту боль.

Но здесь, в ее сне, он просто стоял, позволяя девушке делать то, что хотелось Элен.

Это был самый странный сон, который она хоть когда-либо видела в жизни.

И, не могло это быть ничем иным.

Несмотря на то, что она видела, как все сильнее сжимались пальцы вампира на чем-то, что блестело серебром даже в тусклом тумане этой странной ночи. Несмотря на то, что искры в его глазах, давно переросли в алое пламя.

Пальцы Элен продолжали изучать черты лица Макса, то ли врезая, то ли извлекая их из собственной памяти.

А потом..., потом, она не знала, как решилась на подобное,... ее ладошки обхватили его лицо, и девушка сама поцеловало вампира, лаская его сомкнутые напряженные губы своими, солеными от рыданий.

Не желая замечать и понимать, что он, как и в жизни, не реагирует на нежность ее касания, но, хотя бы, позволяет ей это делать.

Элен хотела дать ему это, не вот так, в своем сне, она хотела подарить свою нежность Максу в жизни.

И, еще сильнее рыдая от того, что это никогда не могло стать реальностью, девушка едва ощутимо целовала мужчину, погружаясь в его волосы своими пальцами.

Она не помнила, когда шепот вокруг нее перерос в рычание, не смогла осознать, когда к ней пришло понимание, что так и стоя в церкви, прижимая к себе его лицо, Элен мучает вампира, заставляя гореть его кожу от касания к святости. Ему было больно...