Что еще может сказать Тебе Давид? Ты знаешь раба Твоего, Господи, Господи! Ради слова Твоего и по сердцу Твоему Ты делаешь это, открывая все это великое рабу Твоему. По всему велик Ты, Господи мой, Господи! ибо нет подобного Тебе, и нет Бога, кроме Тебя, по всему, что слышали мы своими ушами. И кто подобен народу Твоему, Израилю, единственному народу на земле, для которого приходил Бог, чтобы приобресть его Себе в народ, и прославить Свое имя, и совершить великое и страшное пред народом Твоим, который Ты приобрел Себе от Египтян, изгнав народы и богов их?

И ты укрепил за Собою народ Твой, Израиля, как собственный народ, навеки, и Ты, Господи, сделался его Богом. — Итак, Господи мой, Господи! Ты — Бог, и слова Твои непреложны, и Ты возвестил рабу Твоему такое благо! И ныне начни и благослови дом раба Твоего, чтобы он был вечно перед лицом Твоим; ибо Ты, Господи мой, Господи, возвестил это, и благословением Твоим соделается дом раба Твоего Благословенным (чтоб быть ему пред Тобою) во веки”.

И преуспевал царь Давид, благословляемый Богом, во всех делах своих. Счастливо вел он войны с врагами и оградил от них страну свою со всех сторон: поразил он и смирил Филистимлян, и Моавитян и Адраазара, Сувского царя, также и союзников его — сирийцев Дамаских, — и все добытое у побежденных народов посвящал Богу, заготовляя богатейший материал для построения в будущем величественнейшего храма Ему.

Среди благоденствия своего не превозносился Давид, “творил суд и правду над всем народом своим” и не охладевал в сочувствии к людям; в особенности заботился он об оказании милости кому-нибудь из дома Саула, и узнав, что еще жив хромой ногами сын Ионафана — Мемфивосфей, он возвратил ему “все, что принадлежало Саулу и всему дому его” и предложил ему обедать всегда за его царским столом. (2 Кн. Цар., гл. VI, 14—23. Гл. VII, 2—16, 18—24, 28, 29. Гл. VIII, 15. Гл. IX, 9).

Не навсегда, однакоже, сохранил свое спокойствие Давид, живя благочестиво и пользуясь и всеми внешними благами. Грех вошел в его душу и — спокойствие отошло от нее… Однажды, полюбив одну красивую женщину, именем Вирсавию, жену Урии Хеттеянина, бывшего тогда на войне, которую вели Израильтяне с Аммонитянами, Давид дошел до такой преступной несправедливости, что написал письмо военачальнику Иоаву, поручая ему “поставить Урию там, где будет самое сильное сражение и отступить от него, чтобы он был поражен и умер…” — И когда это приказание царя было исполнено, и Урия погиб, то Давид женился на вдове его Вирсавии.

“И было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа”…

Тогда для вразумления преступного царя Бог послал к нему пророка Нафана. Тот пришел к царю и приступил к возложенному на него делу следующим рассказом: — “Были в одном городе два человека, один — богатый, а другой — бедный. У богатого было очень много крупного и мелкого скота, а у бедного — ничего, кроме овечки, которую он купил маленькую и выкормил, и она выросла у него вместе с детьми его; от хлеба его она ела, и из его чаши пила, и на груди его спала, и была для него как дочь.

И пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить обед для странника, который пришел к нему, а взял овечку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел к нему”.

Сильно разгневался Давид на этого человека и сказал Нафану: “Жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это. И за овечку он должен заплатить вчетверо, за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания”…

И сказал Нафан Давиду: “ты — тот человек, который сделал это… Так говорит Господь, Бог Израилев: Я помазал тебя в царя над Израилем, и Я избавил тебя от руки Саула, и дал тебе дом господина твоего и дом Израилев и Иудин, и, если этого для тебя мало, прибавил бы тебе еще больше. Зачем же ты пренебрег слово Господа, сделав злое пред очами Его? Урию Хеттеянина ты поразил мечом Аммонитян, а жену его взял себе в жену… Итак, не отступит меч от дома твоего во веки за то, что ты пренебрег Меня и взял жену Урии Хеттеянина, чтобы она тебе была женою.

Так говорит Господь: “вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего… Ты сделал тайно, а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем”…

И сказал Давид Нафану: “согрешил я пред Господом” …

Презирая всю глубину сокрушенного покаяния в своем грехе Давида, Нафан смягчил тягость, овладевшую сердцем преступного царя, следующими словами: “Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь. Но так как ты этим делом подал повод врагам Господа хулить Его, то умрет родившийся у тебя сын (от Вирсавии)”.

И это предсказание пророка исполнилось, несмотря на то, что Давид “молился Богу о младенце, и постился, и уединившись, провел ночь, лежа на земле” в сердечном сокрушении…

Как велико было это сокрушение, в высшей степени красноречиво выражают известные псалмы: L, VI, XXXI, XXXVII и CXLII, которые св. Церковь сама признает покаянными. (2 Кн. Цар., гл. XI, 14, 15, 27. Гл. XII, 1—14, 16).

После смерти дорогого младенца и другие бедствия посетили Давида и не отходили от дома его. Сын царя — Амнон, оскорбив свою сестру Фамарь (от другой жены своего отца), был убит за это братом ея, Авессаломом, который после того скрылся из дома своего и убежал к царю Гессурскому Фамалю — в землю Ханаанскую и пробыл там три года. Сильно опечалился этим злом в доме своем любящий детей своих царь Давид и во всю свою остальную жизнь не переставал оплакивать любимого своего сына, первенца Амнона. Долго и по возвращении Авессалома в Иерусалим Давид, хотя и простил, но не хотел видеть его. Между тем, со стороны этого сына ему предстояло новое тяжкое испытание.

Честолюбивый, вкрадчивый и мстительный Авессалом задумал восстановить народ против отца своего и успел в этом деле: “народ (поверивший клеветам его на Давида и прельщенный разными обещаниями Авессалома) стекался и умножался вокруг него… И пришел вестник к Давиду и сказал: сердце Израильтян уклонилось в сторону Авессалома… И сказал Давид всем слугам своим, которые были при нем в Иерусалиме: встаньте, убежим; ибо не будет нам спасения от Авессалома; спешите, чтобы нам уйти, чтобы он не застиг и не захватил нас, и не навел на нас беды и не истребил города мечом…

— Во всем, что угодно господину царю нашему, — отвечали слуги, — мы — рабы твои”…

“И вышел царь и весь дом его за ним пешком”; оказались преданными ему и сопровождали его шестьсот человек из филистимского города Гефа. “И плакала вся земля громким голосом… И перешел царь поток Кедрон, и пошел за ним народ по дороге к пустыне”.

“Священники Садок и Авиафарь и все левиты собрались также в путь вместе с царем, неся пред ним ковчег Божий, но Давид приказал возвратить его в город и поставить на свое место, говоря: — если я обрету милость пред очами Господа, то Он возвратит меня и даст мне видеть Его и жилище Его; а если Он скажет так: нет к тебе Моего благоволения, то вот я: пусть творит со мною, что Ему благоугодно”.

“И возвратили Садок и Авафарь ковчег Божий в Иерусалим, и остались там. А Давид пошел на гору Елеонскую, шел и плакал; голова у него была покрыта; он шел босой, и все люди, бывшие с ним, покрыли каждый свою голову, шли и плакали”.

Донесли в это время Давиду, что лучший советник его, Ахитофель оказался также в числе заговорщиков с Авессаломом. Но с беспредельною кротостию относился Давид ко всем оскорблениям, одно вслед за другим поражавшим его. — Так отнесся он и к Семею, дальнему родственнику Саула, который, воспользовавшись прискорбным положением царя, поспешил присоединиться к врагам его. Встретив Давида, когда он приблизился к Бахуриму, Семей вышел оттуда и злословил царя: “Уходи, уходи, убийца и беззаконник! — кричал он ему и бросал камнями в Давида и всех слуг его, — Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, вместо которого ты воцарился, и предал Господь царство в руки Авессалома, сына твоего; и вот, ты — в беде, ибо ты — кровопийца”…