- Или вам повезло, и диаметр благоприятной для жизни зоны снова увеличился.

- За двадцать две минуты?! – не поверил я, прекрасно помня, на какое громадное расстояние продвинулся внутрь небезопасной среды. – А мог ли мой организм адаптироваться сам? – Я ощущал новые запахи, они немного горчили, не так, как всегда.

- А могло ли само место подстроиться под вас? – ответил Адам вопросом на вопрос.

Мой пытливый ум цеплялся за эти невнятные предположения, нащупывая правильный ответ, но пока не облек его в достойное объяснение.

- Не двигайтесь, капитан, - посоветовал компьютер, когда я шевельнулся, намереваясь встать. – Преобразование еще не закончено.

Туманный смысл не вызвал желания подчиниться, напротив, напугал, и я резко сел, ощупывая тело. Умом я понимал, что пролежал без сознания несколько недель, так что за этот срок кончилась зима и успели подняться к небу ростки, но цифра не укладывалась в голове. По всем параметрам я, попавший в зону токсичных испарений, должен был умереть. Сколько мне было обещано? Всего лишь двадцать две минуты…

- Адам, - жалко заскулил я, не веря глазам: мои ноги не просто были опутаны корнями, они, казалось, стали с ними единым целым, я не мог отличить одно от другого. Бугрящиеся корни словно были продолжением моей собственной кожи. – Что это? Что со мной? – Планета вдруг перестала казаться дружелюбной, она в буквальном смысле пожирала меня, кусочек за кусочком, и я начал дергаться, в ужасе желая освободиться от прожорливых растений. Не об этом ли я говорил некоторое время назад? Об опасности, которой мне так не хватало. Было похоже на воплотившийся кошмар.

- Капитан, проявите терпение, еще несколько часов и вы будете свободны. Можете пока вздремнуть.

- Ты в своем уме?! – прикрикнул я на компьютер, решив, что Адам рехнулся. Не может же он в самом деле спокойно наблюдать за тем, как меня съедают заживо.

Бормоча ругательства, пальцами я стал выдирать свои ноги из плотоядного сплетения. И замер, обнаружив страшную, но удивительную вещь: я увидел жидкость, бегущую по прозрачным жилам из корней прямо в мою плоть; общую кровеносную систему; розовую кожу, выросшую на месте большой рваной раны от стопы до колена.

- Что это такое, Адам?.. – ахнул я.

- Капитан, боюсь, ответ на этот вопрос может шокировать вас…

- А сейчас я не шокирован, что ли?! – вскричал я, угрожающе потрясая запястьем, к которому был прикреплен браслет связи с искусственным интеллектом.

- Капитан, разве вы сами не видите? - после короткого раздумья ответил Адам; видимо, решил, что я готов услышать правду. – Оно, по всей видимости, лечит ваш порез.

Я был потрясен. Да, видел это собственными глазами. Но как я мог поверить в происходящее?

- Мы ошиблись насчет местной формы жизни, капитан, - поделился компьютер умозаключением. - Эти симбиотические организмы сложнее, чем мы думали.

- Хочешь сказать, они не грибы?

- Для эукариотов они слишком изменчивы.

- Поясни?

- Капитан Абрамс, - продолжал Адам тоном профессионального ученого, - за время, которое вы провели на планете, этот биологический вид трансформировался во что-то иное, чем не был до нашего приземления: во что-то, подходящее для вас. Иными словами, он умеет считывать чужеродный для него жизненный код и приспосабливаться к нему, становясь с ним полностью идентичным.

- Хочешь сказать, он спас мою жизнь? – подивился я, поверить в подобное было просто невозможно. Сразу вспомнилась мебель, растущая прямо из ветвей, капсула, превратившаяся в удобную постель, и даже воздух, пригодный для дыхания, мог быть одним из проявлений миролюбия этой удивительной экосистемы. Широким жестом доброй воли инопланетной цивилизации.

- Высшая форма симбиотического сотрудничества, - подтвердил Адам мое шокирующее предположение.

Я с уважением взглянул на деревья, видя в них теперь живых существ с высоким уровнем развития. Они отличались от всего, с чем сталкивалась наша команда раньше. Внезапно мне захотелось разбудить их всех, чтобы они смогли стать свидетелями этого величайшего в истории человечества открытия.

- Не могу быть уверен, но даже если у этих эукариотов нет органов чувств, вполне возможно, что они каким-то образом могут слышать, видеть или осязать ваше присутствие, - продолжал Адам поражать мое воображение. - Чувствовать боль и даже думать, несмотря на кажущееся отсутствие такой важной части, как мозг. Может, у них имеется некий коллективный разум, может, как и у нас, центр и иерархическая система; нам этого не узнать, потому что я не могу провести подробные исследования.

- Когда сюда прибудут спасатели, у них будет много работы! – восхищенно пробормотал я, мечтательно глядя на тянущиеся к небу деревья, некоторые из которых уже поднялись высоко, другие же едва проклюнулись из плодов и делали первые робкие шаги, занимая место под солнцем. Представились сотни людей, прибывающих и прибывающих, чтобы посмотреть на это удивительное чудо вселенной, колонии, заполонившие холмы…

Немного напрягало, что они не смогут бережно относиться к дарам этой необычной цивилизации, станут резать, кромсать цветущие деревья, уничтожать плодородный сад, и все только ради того, чтобы изучить возможности, вред и пользу. Мог ли я верить в то, что человечество готово с уважением отнестись к открытию новой формы жизни? Симбиотический организм, умеющий приспосабливаться к любой среде, мог выжить на других планетах, его могли использовать для лечения любых заболеваний, даже рака, он может навсегда решить проблему голода как на планетах, так и на межгалактических кораблях. Мечты… На самом деле, в глубине души меня пугала перспектива безжалостного и равнодушного разграбления Эдема. Местная флора, не имеющая зубов и когтей, была беззащитна перед человеческой жадностью… Я начал сомневаться, что лелею правильные мечты. Может, я должен сохранить от варваров это сказочное грибное царство. Хотя бы за то, что оно вот уже второй раз спасло мою жизнь.

Несколько часов спустя я, освобожденный, обновленный, живой, свежий, брел обратно к дереву, которое стало моим домом. Конечно, я должен был предполагать, что оно не могло сохраниться в целости тогда, когда другие деревья сгинули во время потопа. Не знаю, на что же я надеялся, когда с сожалением увидел на месте моего бывшего дома молоденькое деревце, едва начинающее прикрывать разбитую капсулу криосна.

Я знал, что даже без крыши и стен мне ничего не угрожает на этой планете: я не замерзну и от голода не умру. Больше всего мне было жаль потерять фотографию Лиры – последнее связующее с Землей звено. Не было и шанса, чтобы фотография уцелела в бурном потоке. Даже если ее не смыло куда-то вниз по склону, она наверняка была погребена где-то в толще грибницы, упруго пружинящей под ногами.

Солнце медленно клонилось к закату, и я, опечаленный и уставший после пробежки по растущему саду, завалился спать. Мне снова снилась Лира, но теперь не она успокаивала меня, а я искал ее объятий. Бродя по благоухающему саду, я искал в цветочных узорах ее прекрасный лик, в изогнутых переплетениях ветвей видел изящный стан, а в звуке лопающихся бутонов мог различить крик о помощи. «Лира, Лира…» - разносило эхо мой нежный призыв. Проснулся я от тихого плача.

Было темно, все еще стояла ночь, привычное безмолвие не нарушали звуки. Но всхлип повторился, затем вновь. Испуганный, я поднялся и вышел наружу, оглядываясь в поисках причины моего прерванного сна с замиранием сердца. Снова всхлип, сопение и звук сломанной ветки. С обратной стороны моего дома – дерева, выросшего за половину ночи вдвое и почти сомкнувшего над моей спальней свод.

- Эй, кто там?.. – Я шел медленно и осторожно. На этой планете не было луны, способной рассеять ночной сумрак, но я мог видеть очертания стволов и свой путь.

Что-то шевелилось возле самого дерева. Будто неуклюжий человек, размахивая руками, пытается удержаться на шатком мосту.