— Я всегда буду называть тебя девкой.

— А ты кто такой?

— Дип, — сказал я. — Зови меня Дип.

Джоко-бой еще пристальней уставился в свои бумаги, но он явно не читал. Мышцы его лица напряглись, он пару раз облизнул губы. Тилли сидела неподвижно с опущенными вниз руками и наклоненной головой. Я допил свой стакан, поставил его на стол и взглянул на девицу. Вены на ее шее вздулись, щеки слегка вздрагивали.

— Как твое прошлое имя, Тилли?

— Ли, — шепотом ответила она.

— Живешь рядом?

— Да... В сто тридцатом. За рынком. Но то, что я... говорила...

— Ладно, о'кей, Тилли.

Теперь вся нижняя часть ее лица дрожала.

— Иногда я... говорю глупости.

— Да, это так.

— То, что я сказала...

Она вздохнула и закусила губу.

— О гангстерах? О том, что я бандит? Негодяй?.. Было бы лучше, если бы меня подстрелили? Но ты говорила то, что думала, не так ли?

Вдруг она решительно вскинула голову.

— Да, я говорила то, что думала, — твердо сказала она.

Джоко-бой за стойкой испуганно втянул голову в плечи.

Я усмехнулся и проговорил:

— Вот это верно. Как сказала, так и думаешь...

Ее глаза несколько секунд изучали мое лицо. Затем Ли подняла свой стакан и допила.

— Ты не Дип. Ты слишком вежлив, чтобы быть им. Настоящий Дип избил бы меня. Он не выносит, когда его называют настоящим именем. Дип не терпит женщин, которые слишком много знают и говорят о нем. — Она перевела дыхание и вызывающе добавила:

— Я знаю больше, парень, и если сочту нужным, то скажу. Вот тогда и начнется настоящее беспокойство.

— Этому я верю.

— Если бы ты был Дип, то под твоей левой рукой и днем и ночью болтался бы револьвер. Его обычно так и называли — «револьверный мальчик»... Он таскал его всюду, не заботясь о копах. Ты Дип?.. Анекдот!

Xa-xa!..

Я пошарил у себя в кармане, вытащил бумажник, бросил на стойку доллар и обернулся. Глаза Тилли были полны ужаса. Она не могла оторвать их от полы моего пиджака, под которой успела заметить револьвер 38-го калибра...

Офис Вильсона Беттена располагался в новом здании, выстроенном на месте старого отеля «Гринвуд». Его модернизированный фасад выделялся белым пятном в темноте улицы. Ряд светящихся окон опоясывал второй этаж, свидетельствуя, что все или почти все его обитатели на месте.

Я прошел через стеклянную дверь в пустой вестибюль и заметил на стене, рядом с лифтом, указатель имен. Весь второй этаж обозначался табличкой:

«ВИЛЬСОН БЕТТЕН, АДВОКАТ».

Очень просто и скромно. Однако в этом мире простота была необходимостью. Иными словами, она являлась одной из статей доходов, служа вместе с тем неким прикрытием высокомерия и настоящей жестокости.

Поднявшись на второй этаж, я очутился в просторном холле. Две девицы в дождевиках вертелись перед большим зеркалом. Одна из них держала во рту булавки.

— Мы закрываемся, — сообщила мне другая.

— О-о?..

— Вы ждете кого-нибудь из девушек?

Я снял шляпу и стряхнул с нее дождевые капли.

— Зачем?

Она с наглой улыбкой окинула меня взглядом с ног до головы.

— Не думаю, что вам придется долго ждать.

— Это верно... Я никогда не жду.

— Отлично. Но... вам что-нибудь нужно?

— Вильса!

— Кого?!

— Вильса. Это ваш босс — Вильсон Беттен.

Ее глаза расширились.

— Но это невозможно... Не теперь.

— Теперь и сейчас.

— Какие-нибудь затруднения, Тельма? — раздался позади меня мягкий, но внушительный голос.

— Он хочет видеть мистера Вильсона.

— Понимаю, но боюсь, что в данный момент слишком поздно вести речь о встрече.

Я медленно повернулся и взглянул на говорившего. Он не очень изменился. Всегда предельно исполнительный, умелый, который угодил бы требованиям любого босса, он, тем не менее, не обладал достаточными способностями, чтобы подняться наверх. И все же одно преимущество у него было: он всегда оказывался на стороне выигравшего. Таков был Оджи...

Брови его сузились, глаза на секунду полузакрылись. Он даже приподнял плечи и затем вновь опустил их, хотя это мало чем ему помогло. Он остался тем же самым Оджи.

— Хорошо, вы увидите мистера Беттена.

Я поблагодарил кивком. Две девушки у зеркала с любопытством прислушивались к нашей беседе и удивленно переглядывались.

— Ваше имя, пожалуйста.

— Неужели не припоминаете, Оджи? Дип. Доложите Вильсу, что пришел Дип...

Он вскинул голову и мгновенно все прошлое предстало перед его взором.

Он как-то особенно пожал своими огромными плечами и широко улыбнулся.

— Я должен был припомнить, но вы так изменились, Дип... — Теперь его голос походил на приятное журчание.

— Все мы меняемся.

— Чувствуется, что вы окрепли.

— Да. Окреп — это хорошее слово...

Офис Беттена представлял собой просторное помещение, искусно отделанное красным деревом и обставленное изящной мебелью. Блестящая полировка стен, мягкие ковры, копии картин Ван Гога, массивный стол — все говорило о значительности человека, восседавшего в кресле с высокой спинкой.

Чопорный, церемонный, накрахмаленный и выглаженный, лысеющий, но все еще темноволосый, он даже не попытался оторвать глаза от какого-то документа, лежавшего перед ним.

— Привет, Вильс, — сказал я.

Похоже, он узнал мой голос.

— Дип?.. — Он встал и протянул мне руку. — Рад вас видеть, Дип.

Я сделал вид, что не заметил протянутой руки.

— Держу пари, что вы переполнены радостью от встречи со мной, Вильс.

Его лицо было бесстрастно, но я отлично знал все, что с ним происходит, поэтому потащил к себе ногой стул и бросил шляпу на пол, Оджи тотчас подошел и наклонился за ней, но я остановил его:

— Пусть лежит здесь...

Оджи кинул быстрый взгляд на Беттена и отошел назад.

— Так, старина Вильс, — сказал я, — вор из Гарлема...

— Видеть следует настоящее, Дип.

— Молчи, когда я разговариваю, Вильс. — Я улыбнулся и с полминуты наблюдал, как он пытается отгадать значение моей улыбки:

— Ты прошел длинный путь от Беттена до Вильсона Беттена. Адвокат... неплохо. Даже очень хорошо для вора.

Я поднялся со стула, прошелся по кабинету и только теперь заметил, что некоторые картины были подлинниками.

— Да, ты продвинулся далеко, мошенник, — заметил я.

— Дип...

Я обернулся. Он стоял с открытым ртом.

— Беттен, повторяю, ты — вор. Преуспевший, хитрый и опытный плут.

Одно время ты занимался припрятыванием краденых вещей, а позже скупил у меня все, что я мог украсть. Ты прикрывал парней, переправляющих сюда контрабандный спирт и наркотики. Ты был связующим звеном между этими парнями и некоторыми копами...

— Несколько раз я избавлял вас от неприятностей, Дип.

— Да, верно, и за это получал свой фунт мяса. — Подойдя к нему вплотную, я добавил:

— Тогда я был намного моложе.

— Вы были зеленым юнцом.

— Да, но крепким. Не припомнишь ли ночь, когда Ленни Собел готовил над тобой расправу? Кто и как спас тебя тогда от верной пули в висок? Или, в другой раз, от ножа того же Собела.

— Вы были крепки и тверды.

— Не совсем так, старина. Ты знаешь, кем я тогда был.

— Юным преступником.

— Правильно, а теперь я действительно и крепкий, и твердый.

Понимаешь?

— Понимаю...

Оджи, стоявший боком у стола, изменил теперь свое положение и оказался лицом ко мне.

— Завещание Беннета у тебя? — спросил я.

— Разумеется.

— Все в порядке?

— Я был его законным поверенным.

— Что там говорится?

— Там... там...

Несколько секунд он напряженно всматривался в мое лицо, а затем сказал:

— Условно вы являетесь его наследником. Во-первых, вы должны прибыть сюда в течение двух недель после его смерти...

— Сегодня четвертый день.

— Совершенно верно. Второе условие: в случае его насильственной смерти вы должны найти убийцу.