Сначала девочка висела на его руках мертвым грузом, но потом, вдохнув свежего ночного воздуха, вдруг крепко обхватила шею Крысолова. Так, что ему стало даже трудно дышать. Погладив Марту по спине, он коротко глянул на часы – первая фаза операции заняла всего девятнадцать минут. Теперь предстояла вторая, не слишком сложная, но расслабляться все равно не стоило. Крысолов на всякий случай заранее предположил, что все пройдет не очень-то тихо, и от сухопутного маршрута эвакуации отказался И подумал, подходя к воде, что был тысячу раз прав, ибо услышал за спиной вой полицейских сирен.

Легкий плотик надулся в считанные секунды. Посадив в него девочку, Крысолов вынул из рюкзачка легкое складное весло из композитного пластика, уселся в суденышко сам и споро погреб в сторону острова Милестабас, Острова Любви, как его называли местные. Там, сдув плотик, быстро отыскал небольшой двухмоторный катер, пересадил Марту в него, а плотик и весло отправил по течению. Завел двигатели. Отлично отрегулированные «Джируччи Марино» позволяли развивать скорость тридцать узлов, а на десяти их было практически не слышно. Но Крысолов не стал лихачить и неторопливо, всего на пяти узлах, пошел вниз по течению Даугавы.

В Булюпэ он входить не стал, а вышел в Рижский залив, забирая мористее. В борт ударила небольшая волна, обдав седоков суденышка брызгами.

– Где мы? – вдруг отрешенно спросила девочка. Крысолов обернулся.

– В море, – с улыбкой ответил он. – В открытом море, где нам не страшен никто, кроме шторма, а его сегодня не будет. Обещаю.

– А когда мы поедем домой? – все так же безразлично спросила Марта после долгого молчания. На вид ей было лет десять, и Крысолов подивился, насколько быстро она начала оправляться от шока. Если говорит и интересуется обстановкой – значит, не все так плохо.

– Вечером. А сейчас нас ждет твоя сестра. Мирдза ждет, слышишь?! – почти крикнул Крысолов, чтобы хоть как-то растормошить ребенка, и снова улыбнулся. Это давалось ему легко, не приходилось напрягать лицевые мышцы – он был доволен и операцией, и тем, что девочка не в шоковом ступоре. – Она ждет нас в Яундубултах. Умыться хочешь?

– Что? – вяло отреагировала Марта, а потом лицо ее оживилось: – Конечно, хочу,

Крысолов сбросил обороты почти до нуля.

– Если не считать всего Балтийского моря, а тем паче океанов, то самый большой тазик для умывания к твоим услугам, – он обвел рукой простор залива. Осторожно страхуя перевесившуюся через борт и старательно черпающую ладошками воду девочку, Крысолов прикрыл глаза. Ярость клокотала в нем. «Не стоило так легко отпускать этих отморозков», – подумал он об убитых им.

Умывшись, девочка выпрямилась и серьезно поглядела на Крысолова.

– Пить хочешь? – спросил тот. Ему стало немного не по себе от такого взрослого взгляда маленькой девочки.

Марта кивнула. Он протянул ей пластиковую бутылку натурального яблочного сока. Опустошив ее, девочка снова поглядела на Крысолова, и тот опять поежился.

– Тебя наняла моя сестра? – спросила она. Крысолов внутренне усмехнулся. «Эх, дите, насмотрелось американского кино, – подумал он, – Но это даже к лучшему, что она воспринимает все, как кино. Пока».

– Нет, – с улыбкой помотал он головой, заводя движки, – не наняла. Я ее друг, вот и помог.

– Дру-уг… – протянула Марта. – Я тебя раньше не видела, а я всех друзей Мирдзы знаю.

– А друг это не тот, кого давно знаешь, а кто вовремя приходит, – ответил Крысолов, сам поразившись чеканной стройности формулировки-афоризма. – Вот я недавно вовремя и появился.

Через полчаса Крысолов сбросил обороты, поднял тяжелый фонарь и, направив его в сторону берега, просигналил: две коротких, длинная, три коротких, две длинных. С берега немедленно просигналили в ответ таким же набором точек и тире. Развернув катер в сторону берега, Крысолов дал малый ход. Через четыре минуты его катер ткнулся дном в песок. Разбрызгивая во все стороны воду, к катеру тотчас же подбежали два человека. Крысолов спрыгнул в воду, доходившую ему до середины бедер, подхватил на руки Марту, зашагал к берегу. Катер, тихо урча движками, подался задним ходом прочь от берега, развернулся и ушел в море,

А навстречу уже бежала Мирдза. Она выхватила Марту из рук Крысолова и прижала ее к себе, смеясь и плача одновременно, осыпая поцелуями. Потом вдруг обхватила шею Крысолова и неловко поцеловала в угол губ. Когда обе удалились от кромки воды, к Крысолову шагнул связник.

– Как трогательно, – насмешливо произнес он. – Однако в нашем соглашении этого не было, это – дело местной полиции. Я буду вынужден составить рапорт.

– Ради бога, – раздраженно ответил Крысолов, – хоть два. А сейчас – исчезните, пока чего худого не приключилось И еще – не вздумайте даже приближаться к этим людям. Иначе вы будете иметь дело со мной. Лично.

Связник качнул головой, но ничего не сказал и удалился. А Крысолов пошел к Мирдзе и Марте.

– Пошли, – поторопил он их, стараясь придать голосу как можно больше профессиональной сухости, но прекрасно зная, чго ему это не удастся, и понимая, что девушка и девочка это тоже понимают.

Машина – потертый «жигуль-шестерка» с мощным движком и прекрасной подвеской – была припаркована в заранее договоренном месте. Усадив сестер на заднее сиденье, Крысолов сразу же сорвался с места и на приличной, но в пределах допустимого, скорости погнал «жигуль» к выезду из Юрмалы.

– Поживете денек-другой в Саласпилсе, – на ходу инструктировал он. – Как только станет полностью безопасно, я отвезу вас домой. Домишка, где вы сейчас поживете, одноэтажный, с садом. Со двора – ни ногой. Все, что нужно для жизни, в доме есть.

– Но… – заикнулась было Мирдза. Крысолов довольно невежливо перебил:

– Никаких возражений. С работой все улажено. И еще. Кто бы ни приходил от меня – не откликайтесь, сидите, как мыши. Отзываться на стук только тому, кто скажет: «Я – от Крысолова». Все.

Утреннее шоссе летело навстречу черной лентой, подсвеченное блекло-оранжевыми фонарями. И Крысолов в который раз усмехнулся, предчувствуя удачу и головомойку от куратора.