Однажды мой знакомый испанец рассказал мне, что в этих горах встречаются люди, очень похожие на индейцев, однако волосы у них короткие и курчавые, а на ногах ногти, как у обезьян. Стреляют они довольно плохо и вообще мало пользуются оружием, но очень хорошо лазают по деревьям и необычайно сильны. Когда испанцы нападают на них с копьями, эти люди тотчас же забираются на ветки и оттуда забрасывают противника всем, что попадается под руку. Никто никогда не слышал, как эти люди разговаривают между собой. Иногда они нападают на плантации, которые лежат неподалеку от гор, и уводят с собой женщин, если только им удается захватить их. Они никогда не причиняют пленницам вреда, разве только что забавляются с ними. Я читал различные описания Америки, но никогда не встречал о них ни одной строчки и думаю, что это какая-нибудь разновидность варваров, живущих в этих местах. Я не раз видел в кустах обезьян, однако испанцы уверяли меня, что это не обезьяны, а люди; они хотя и дики на вид, но совсем непохожи на обезьян. Что ж, создания господни действительно могут быть весьма необычными на вид и на земле живет их немало. Нам сдается, что лагуну Маракайбо мы описали довольно подробно, и благосклонный читатель хорошо представит себе места, где происходило все то, о чем пойдет речь.

Флотилия Олоне вошла в залив Венесуэлы и отдала там якори; испанцы ее не заметили. На другой день рано-рано утром флотилия вышла в лагуну Маракайбо. Отдав якори на песчаной отмели, Олоне высадился и приказал атаковать форт Эль-Фуэрте-де-ла-Барра, потому что, не захватив его, идти дальше было нельзя. Форт был опоясан турамиnote 53, за ними находилась батарея с шестнадцатью орудиями. Сверху туры были засыпаны землей и служили хорошим укрытием. Пираты высадились на расстоянии испанской милиnote 54 от крепости и, готовясь к штурму, построились в боевой порядок. В это время комендант форта отправил несколько солдат в засаду. Они должны были напасть с тыла и по возможности смешать ряды пиратов. Тогда остальные сделали бы вылазку. Но пираты выделили с полсотни человек, и они напали на засаду, разгромили ее и не дали возможности испанцам укрыться в крепости. Прочие же пираты кинулись на штурм, и часа три спустя форт пал, хотя у нападавших были только одни ружья. Испанцы, сидевшие в засаде, бежали в Маракайбо и привели в ужас горожан, сказав, что к городу движется по меньшей мере две тысячи пиратов. Город лет десять или двенадцать назад уже подвергался разграблению, и это событие было памятно его обитателям. Горожане тут же принялись собирать имущество и готовиться к бегству. Владельцы кораблей погрузили свое добро на суда и отправились в Гибралтар. Там они сообщили о появлении пиратов и падении форта де-ла-Барра. Кто не имел кораблей, отправился на ослах и лошадях в глубь страны.

Войдя в форт, пираты тотчас же подняли флаги, давая знать всем остальным кораблям, что путь свободен. Затем они сравняли укрепления с землей, сожгли все постройки, заклепали орудия, перенесли раненых на борт и похоронили мертвых. Ранним утром следующего дня пираты поставили паруса и двинулись к Маракайбо, до которого было примерно миль шесть. Ветра не было, и кораблям пришлось плыть по течению. В этот день пиратам удалось продвинуться ненамного. Днем позже они были уже возле Маракайбо и приготовились к высадке под прикрытием пушек. Они были уверены, что в прибрежном лесу испанцы сделали засаду. Пираты сели в каноэ и поплыли к берегу. Когда они подошли поближе, с пиратских кораблей по берегу открыли огонь. Часть людей высадилась на берег, оставшиеся в каноэ вели стрельбу по зарослям, но никто не отвечал. В городе пираты никого не встретили: испанцы ушли вместе с женщинами и детьми. Но во многих домах осталось разное добро: вино, водка, множество кур, свиней, хлеб, мука и так далее. Пираты пришли в полный восторг, потому что уже много недель им не доводилось есть вдосталь, и они поневоле вели самый скромный образ жизни. Команды заняли самые богатые дома на рыночной площади. Затем пираты выставили охрану и превратили городской собор в арсенал. На следующее утро был собран отряд в сто пятьдесят человек, чтобы захватить пленных и узнать, где же спрятали горожане свое добро. Вечером отряд вернулся в город с двадцатью тысячами реалов, несколькими навьюченными ослами и примерно двадцатью пленниками: женщинами, мужчинами и детьми. На следующий день пираты стали пытать пленных, стараясь узнать у них об остальном имуществе. Но никто не признавался. Олоне, для которого смерть десяти или двенадцати человек ровным счетом ничего не значила, выхватил саблю из ножен и на глазах у всех остальных изрубил одного испанца в куски. При этом он кричал, что, если они будут упорствовать, он перерубит их всех без всякой пощады. Ему удалось напугать одного из испанцев, и он согласился повести пиратов туда, где скрывались все горожане. Но те, опасаясь, что попавшие в плен могут их выдать, успели закопать часть сокровищ и все время переходили с места на место, поэтому найти их было очень трудно, разве только случайно. Беглецы так боялись друг друга, что отец не доверял сыну.

Наконец, спустя четырнадцать дней пираты решили отправиться в Гибралтар. Испанцы, зная их силы, снарядили в Гибралтар барку и дали знать, что пираты, по всей видимости, пойдут в Мериду, а заодно попытаются штурмовать и Гибралтар. Жители Гибралтара отправились на шлюпках к губернатору и сообщили ему обо всем, что произошло. Губернатор Мериды долгое время служил во Фландрии в чине полковника. Мужества у него хватало, и он надеялся довольно легко разбить пиратов. Он спустился к Гибралтару с хорошо вооруженным отрядом в четыреста человек и приказал взять оружие местным жителям, а вооружил он не менее четырехсот горожан. Таким образом испанцы могли выставить восемьсот человек. После этого он распорядился поставить на берегу батарею в двадцать два орудия и прикрыть ее турами, а также соорудить редут с восьмью пушками. Прямо от берега шла широкая просека, и он приказал завалить ее и проделать другой проход, ведущий в болото. Это болото было совершенно непроходимо; кто туда попадал, проваливался в трясину по самое колено.

Разбойники ничего не знали об этих приготовлениях. Они доставили пленных на корабль и присоединили к тем рабам, которых захватили в Маракайбо. Так они вошли в Гибралтар. Однако, приблизившись, они увидели развевающиеся повсюду флаги и множество народа. Олоне, как вожак всех пиратов, посоветовался с другими командирами, потом со всеми, кто его окружал, и дал понять, что отступать не намерен, хотя испанцы и узнали об их приближении и собрали большие силы. Его мнение было таково: «Они сильны, так тем больше мы захватим добычи, если победим их». Все единодушно поддержали его и сказали, что лучше биться, надеясь на добрую добычу, чем скитаться неведомо сколько без нее. Олоне закончил так: «Я хочу предупредить вас, что того, кто струсит, я тотчас же зарублю собственной рукой».

Приняв решение драться, пираты подвели корабли к берегу и стали на якорь примерно в четырех милях от города. На следующее утро задолго до восхода солнца Олоне высадил людей на берег. Пиратов было триста восемьдесят человек. У каждого было доброе ружье, а на боку патронташ с порохом на тридцать зарядов, и, кроме того, у всех было по два пистолета и по острому палашу. Все взяли друг друга за руки и поклялись стоять друг за друга до самой смерти. Затем Олоне рванулся и закричал: «Allons mes frairs — suivez moi, et ne faites роint des lashes!» (Вперед, мои братья, за мной и не трусьте!) И пираты бросились в атаку. Но путь, который им указал начальник, привел к завалу, а другая дорога — к болоту, на которое так надеялись испанцы. Пираты же не растерялись и принялись рубить саблями сучья и устилать ими дорогу, чтобы не завязнуть в трясине. Тем временем испанцы открыли огонь из пушек, и поднялся такой дым и такой грохот, что пираты на какое-то время совсем ослепли и оглохли. Наконец они выбрались на твердую землю как раз там, где стояло шесть пушек, и пушки эти ударили по ним дробью и картечью.