Наемники фейри когда-то были союзниками Дома Кадогана — или близко к этому. Они зловещие и бесстрашные воины, и были первыми, кто охранял ворота Дома, пока мы спали. Но фейри любят золото, и их переманил Гринвичский Совет, наши бывшие британские вельможи, и обратил против нас. Поэтому то, что они раскинули лагерь у нас во дворе — совсем не хорошая новость.

С другой стороны, учитывая, какая у нас выдалась неделя, это совсем не удивительно.

Броуди на большой скорости вез нас обратно в Дом. Он вывел Оперотдел на аудиосистему машины, поэтому мы могли выразить соболезнования Люку и Малику.

— Чего они хотят? — спросил Этан, нахмурив брови, он скрестил руки на груди и закинул ногу на ногу. Он довольно быстро переключился с расследования в режим Мастера.

— Мы пока еще даже не открывали дверь, — ответил Малик. — Мы позвонили сразу же, как только пришло предупреждение с ворот. Их пропустили во двор во имя сверхъестественной учтивости.

— Оружие?

— Нету, — ответил Люк. — Это вторая причина, почему их пропустили во двор. Они ничего не сказали. Стали строем. Она стоит перед ними. Ждет, как и все они.

— Какие будут предположения? — спросил Этан.

— Думаю, мы выслушаем их, — ответил Люк. — Они не союзники, но также не проявляют агрессию, по крайней мере, прямо сейчас. Они пришли к нам без оружия, и хотя она, скорее всего, не соизволит говорить ни с кем, кроме вас, похоже, они весьма заинтересованы в разговоре.

— Малик? — спросил Этан.

— Согласен.

Он поглядел на меня.

— Страж?

— Согласна. Велика вероятность того, что она хочет поговорить о том же, о чем хотим поговорить мы все.

— О погоде, — без иронии сказал Малик.

— О погоде, — подтвердила я.

— Согласен, — ответил Этан. — Заприте Дом. Я хочу, чтобы все были в полной готовности, на всякий случай. Мы будем там через…

— Две минуты, — заверил Броуди, встретившись взглядом с Этаном в зеркале заднего вида.

— Две минуты, — произнес Этан, кивнув. — Давайте будем готовы действовать.

***

Завизжали шины, когда Броуди остановил машину перед Домом.

— Готовы? — спросил Этан Люка.

— Готовы, как никогда, ведь к нашей двери пришли несколько десятков наемников фейри.

— Тогда, вперед, — произнес Этан, и звуковая система затихла.

Броуди открыл дверь Этана, и мы подошли к воротам, кивнув охранникам, которые отошли в сторону, чтобы впустить нас на территорию. В то же время Малик открыл дверь Дома и вышел первым, за ним шли Люк и Линдси, потом Келли и Джульетта.

Фейри, все как один поджарые, с вылепленными скулами и длинными, темными волосами, все одетые в одинаковый черный с головы до ног, стояли широким треугольником, вершина была обращена к воротам, широкая сторона обращена к Дому. Они создавали поразительный, образный контраст слою снега в несколько сантиметров, который покрывал газон.

Они расступились, когда мы приблизились, распределяясь вдоль тротуара с математической точностью. И когда их последняя линия разделилась, она повернулась к нам лицом.

Она стояла перед этой линией фейри, словно совершенное видение. Ее кожа была молочно-белой, волосы длинные, волнистые, пшеничного цвета, увенчаны нежным венком из белых цветов. Ландыши, совсем как в моем букете. На ней как обычно было прозрачное белое платье, которое практически не скрывало ее роскошное тело.

Но что-то изменилось. Клаудия всегда была красива, но тысячелетия, проведенные взаперти в башне, начали брать свое. Сегодня возраст и апатия, которые оставили след на ее коже, были отметены, словно постарался художник очень умелой рукой.

Она была потрясающе красива. И очень, очень опасна.

— Клаудия, — произнес Этан.

— Кровопускатель. — Она скользнула по мне полным угрозы и старой магии взглядом. — Спутница.

— Жена, — поправил Этан.

Судя по ее неоднозначному взгляду, разницы она не видела. Фейри не верят в любовь, или так говорят.

— Зачем ты здесь? — спросил Этан.

— Мир меняется. — В ее голосе прозвучал ирландский акцент, трепет, которого там не было раньше. Она протянула руку, наблюдая за снежинками, что падали ей на ладонь, а затем сдула их. Хлопья заискрились и рассеялись.

— Так мы в курсе, — ответил Этан. — Я позволил тебе зайти на мою территорию, Клаудия, несмотря на твое предыдущее предательство. Скажи мне, чего ты хочешь, или убирайся.

Не уверена, что следовало в таком тоне обращаться к опасной женщине, которая привела свою угрожающую армию. На всякий случай я положила руку на свою катану.

— В угрозах нет необходимости, — произнесла она и щелкнула пальцами в воздухе.

Что-то коснулось моей руки. Тонкая, зеленая виноградная лоза выросла из лакированных ножен моей катаны и проползла к рукоятке меча, обвивая ее, чтобы удержать на месте. На виноградной лозе появились и распустились маленькие ярко-зеленые листья, посылая в воздух запахи свежих весенних листьев и покрытых пыльцой цветов.

Это была древняя магия, магия фейри. Магия, к которой она имела доступ до того, как добровольно отказалась от нее. Она любила Доминика, настоящего злого близнеца Сета, и отказалась от своей магии, чтобы спасти его, хоть и утверждала, что фейри выше таких низменных эмоций.

Как предполагалось, у нее больше не было этой магии.

«Это что-то новенькое», — мысленно сказала я Этану.

«И настораживающее».

По нескольким причинам, — подумала я и подняла взгляд, увидев вызов в ее глазах.

— Убери свою магию от моего меча.

Взгляд Клаудии переместился на Этана, как бы прося подтверждения, что у меня в Доме имеется хоть какой-то авторитет — или пытаясь оценить, смягчил ли его брак. В ответ ей он улыбнулся.

— Она Страж этого Дома, Клаудия, и ты знаешь, что она умеет драться. Только лишь по этой причине я бы посоветовал тебе прислушаться к ее требованию.

Клаудия мгновение наблюдала за ним. Выражение ее лица не изменилось, но я заметила легкий щелчок ее пальцев, шелест ее длинных рыжих волос. И мне не нужно было смотреть вниз, чтобы понять, что виноградная лоза отступает. Покалывание магии отступило вместе с ней.

— Ты восстановила силы, — сказал Этан.

Ее улыбка выглядела приятной, но за ней что-то было. Что-то древнее, мощное и коварное.

Воздух наполнился гулом магии так быстро, что я едва успела распознать атаку, прежде чем мы оказались где-то в другом месте… и в каком-то другом времени.

Я стояла на лугу, зеленом и покрытом пышной растительностью, и таком же туманном, как ирландский берег. Где-то вдалеке пел жаворонок, его голос был мелодией против тихого шелеста травы, далекого звука бьющегося о берег океана. Я посмотрела вниз и обнаружила, что на мне длинная юбка из мягкой, узелковой ткани, а поверх нее жакетка того же бледно-голубого оттенка.

Этан стоял рядом со мной, закрыв глаза, в крагах и тунике, в его руке был тяжелый железный меч, на лице полоски синего цвета.

— Там, — сказал Этан и поднял руку, указывая на луг.

В кругу стояли десятки мужчин и женщин, ритмично двигаясь под мягкий и глухой звук кожаного барабана.

Я закрыла глаза и позволила ветру ласкать мое лицо, столь же мягкому, как поцелуй матери. Здесь не было никакого гула магии. Здесь был ветер, высокая трава под кончиками пальцев и холодные океанские волны. Тут был соленый воздух, серый туман и танцоры со своей музыкой. Это проникло в каждый камень, каждый холм и долину, каждого человека, каждую мысль на земле фейри, место, которое они сделали своим домом. Место, которое было домом.

Здесь были счастье и боль. Рождение и смерть, а также множество всего, что происходило в этот промежуток времени, калейдоскоп событий, которые составляли жизнь. Но под всем этим было удовлетворение, потому что там был дом. Потому что это была территория фейри. Это была волшебная страна, в буквальном и переносном смысле.