– Мне кажется, они собрались петь и плясать до ночи! – насмешливо заметил Мур.

– Не может быть! – Курт с ужасом посмотрел на верующих в него, после чего зажмурился и старательно потряс головой.

– И не надейся! – усмехнулся Мур. – Не поможет.

Курт открыл глаза и убедился в правоте друга.

Не помогло.

Верующие в него по-прежнему веселились, а самому ему было отнюдь не весело.

– Послушай, Мур, а на какое время нас… этот… ну, как его… черный маг который… – запинаясь, начал Курт.

– Ты про Зикера? – уточнил посох.

– Да. Про него, – кивнул Курт. – На какое время он снял приступы?

– На неделю, – промолвил посох.

– В таком случае у меня есть хорошая мысль: давай убежим отсюда, – предложил Курт.

– Мысль неплохая, но… – замялся посох.

– Разве есть какое-то «но»? – прошипел Курт, глядя на счастливые лица танцующих. – Нам же в Джанхар нужно!

От волнения он повысил голос и, тотчас вскинув голову, испуганно всмотрелся в зал. Верующие в него должны были бы услышать. Ведь считается, что верующие должны стараться ловить каждое слово своего Бога. Однако они были глухи ко всему, кроме своей веры. «Отец Наш Сиген» не мог произнести этих слов – значит, он их не произносил. Что ж тут непонятного? Если чего-то не может быть – значит, его и не было. О чем тут еще говорить?

– Конечно, нам нужно в Джанхар, – вздохнул Мур. – Вот только в ближайшее время нам туда не попасть.

– А я думаю – попасть, – не уступил Курт. – Я хорошо помню ту крепость. Стены. Ворота. Я перенесу нас туда. Вот увидишь.

– Прямо сейчас? – спросил Мур.

– Прямо сейчас, – решительно проговорил Курт. – У меня от их пения скоро голова лопнет.

– А по мне – так неплохо поют, – заметил Мур.

– Может, и неплохо, но чем скорей мы будем в Джанхаре, тем лучше, разве нет?

– Да, – сказал Мур. – Ты прав, конечно.

– Тогда я начинаю.

– Пробуй, – негромко сказал Мур. – Только…

– Что… только? – насторожился Курт.

– Ты… не очень огорчайся, если не получится, – сказал посох.

– Не получится? Почему? – пробормотал Курт, глядя на улыбающиеся лица. – Обязательно получится. Сейчас. Приготовься.

– Готов, – пробурчал Мур. – С тобой я всегда готов… к чему-нибудь эдакому… это, знаешь ли становится привычкой.

Курт закрыл глаза. Сосредоточился. Отчетливо представил себе джанхарскую крепость – вплоть до последней трещинки в ее фиолетовых стенах. Вплоть до последней медной заклепки в ее могучих воротах. Вплоть до… он уже ощутил землю у себя под ногами, влажный ветер, лежащий на щеках, он уже открыл глаза и увидел грозное сияние крепостной защиты прямо перед собой. Он уже…

– А ты мне не верил! – успел сказать он, обращаясь к Муру.

И чудовищный рывок швырнул его обратно.

– Ох! – только и сумел сказать Курт, с треском приземляясь собственным задом – честное слово, уж лучше бы чужим! – в собственную, еще не успевшую раствориться и остыть в камне, тень.

Постамент, на который он приземлился, основательно поддал ему каменным коленом, а верующие в него… верующие в него, разумеется, ничего не заметили. Их «Отец Наш Сиген» просто не мог треснуться задом о постамент – а значит, они были не в состоянии увидеть, как брызги этого треска кустами взметнулись вокруг их ошарашенного божества.

– Ну, так и есть, – огорченно констатировал Мур.

– Что «так и есть»?! – выдохнул Курт.

– Твоя магия, – сказал посох. – Раньше у тебя были неприятности, потому что ее не было. Теперь она есть – а неприятности… может, это просто твой стиль?

– Сам такой! – огрызнулся Курт. – Объясни лучше, что произошло.

– Твоя магия уже вполне проявилась, – проговорил посох. – Она громадна, если тебе это интересно. Но ты не слишком умеешь ею управлять. Вера этих людей тоже в какой-то мере – магия. Они верят что ты – их бог. Их вера поймала тебя. Она управляет твоей магией, понимаешь? Их вера отлично знает, что ей нужно – не то, что ты! Поэтому она захватила твою магию и диктует ей свои, в сущности, очень простые требования. От бога ведь немногое требуется. Главное, чтоб он был.

– Ужасно, – сказал Курт. – И что теперь? Я так и останусь воплощением этого… Сигена? Или что-нибудь все-таки можно придумать?

– Магов иногда принимают за воплощения каких-то богов, – задумчиво промолвил Мур.

– И что?

– Им приходится нелегко. Они попадают в заколдованный круг. Чужая воля начинает контролировать их магию.

– А они не пытались объяснить? – мрачно поинтересовался Курт. – Ну, сказать всем, что никакие они не боги.

– Верующие обычно глухи к голосам собственных богов, – печально сказал Мур. – Они всегда придумывают угодное им толкование и никогда не слышат того, что действительно хотят поведать им боги. Особенно если это не боги…

– Так вот отчего боги гневаются… – потерянно произнес Курт.

– Я же говорю, что твой путь обретения силы – это нечто, – усмехнулся посох. – Успокойся. Выход есть.

– Хочешь сказать – я могу просто встать и уйти?! – обрадовался Курт. – Не применяя магию, да?

– И первая же попытка ее применения вернет тебя обратно, – заметил Мур. – Если только кому-нибудь из этой толпы не придет в голову раньше того как следует помолиться. Тогда даже и без магии обойдется.

– Но что же делать?

– Не торопиться, – усмехнулся Мур. – Перестать болтать ерунду и слушать старого мудрого меня.

– Слушаю, – вздохнул Курт.

– Уйти просто так тебе не удастся, – начал посох. – Их вера уже поймала тебя за магию. И так легко не отпустит.

– Но… тогда как?

– Ты должен выполнить их самые насущные требования, – поведал посох. – Устроить какое-нибудь впечатляющее чудо. Наложить какой-нибудь не слишком страшный запрет. А потом объявить о своем торжественном отбытии. Устроить красочное празднование прощания и под шумок сбежать.

– У нас шесть дней, – напомнил Курт. – Потом приступы вернутся. Через шесть дней мы должны быть в Джанхаре.

– Нужно успеть, – сказал Мур.

– Тогда не будем тратить время, – проговорил Курт. – Знать бы еще, как остановить эту… церемонию, что ли?

– Ну, вообще-то считается, что именно ты тут главный, – усмехнулся посох. – Требуй.

– Думаешь, услышат? – усомнился Курт.

– Не сразу, – поразмыслив, ответил Мур. – Считается, что это ты обязан выслушивать их молитвы и славословия, им же слушать тебя совершенно не обязательно. Но ты не унимайся! Требуй громче. А еще лучше – присоединись к хору и спой что-нибудь им в ответ.

– Может, мне еще и сплясать?! – рассердился Курт.

– А что?! Неплохая идея! – обрадовался Мур – Ты – гений. Действуй!

– Сам такой! – огрызнулся Курт, но все же встал и сделал шаг навстречу своим верующим.

Подхватив под руки самую бойкую старуху, Курт закружился в стремительном танце.

«Ну и ну!» – подумал он, чувствуя, как размашисто скользит под ногами пол. – «Танцы у них, однако! В самый раз ноги переломать! Интересно, смогут ли они верить в Бога с переломанными ногами?»

Курт перетанцевал со всеми бабками и дедками, а также со всеми парнями и девками, наводнявшими танец. Некоторые девицы прижимались к нему так призывно, что он окончательно смешался и пару раз чуть не уронил посох. Он неоднократно пытался обратиться к своим возлюбленным чадам, но они пели так громко, славили его так старательно, так самозабвенно, что просто не замечали его, не слышали.

Он пытался пропеть свок обращение к ним, но когда один человек поет:"Ребята, изложите свои просьбы по одному!", а все остальные хором тянут:"Славься!", то, разумеется, у этого одного ничего путного не выходит. Не услышит его никто.

В конце концов Курт смирился. Пел, плясал, праздновал вместе с остальными. А потом нашел у жреца еще одну бутылку вина. Выпил ее – и очнулся утром с такой тяжелой головой, что ее даже подымать не хотелось.

Когда они вошли, трактирщик закончил протирать стаканы. Он только что проводил за дверь теплую компанию ронских магов и теперь вовсю радовался жизни. Нет, ну вот ведь как хорошо! Снизу – земля, сверху – солнышко. Круглое. И эти… маги проклятущие… не убили же! Честное слово, живой!