Его живые глаза, казалось, тоже выражали состояние безмерного удивления.

– Вы шутите. А где настоящая?

– Нет, Джейк, – начал заискивающе Дорсет. – Она была больна. Ее надо немного откормить, и она будет выглядеть очень привлекательной.

Мистер Стоун наморщил бронзовый лоб.

– Вы это несерьезно, надеюсь? Мне придется скормить ей все припасы в лавке. А ее волосы? Нет, как вам это нравится? Это цвет соломы, и висят словно пакля…

Мистер Дорсет водил пальцем по носу, а его маленькие круглые глазки рассматривали ее. Рэчел застыла с открытым ртом, молча протестуя. Он быстро продолжал:

– Кроме того, тебе придется взять то, что досталось. Ты опоздал на две недели. Если бы ты был здесь, когда женщины только приехали, ты мог бы выбирать, как это сделали остальные.

Мистер Стоун передвинул свое невероятное тело.

– А я говорю, что не мог быть здесь, как бы ни хотел. Ведь когда эта цепь порвалась, я мог только достать лошадь и ехать верхом весь путь по побережью.

– Джентльмены, – прервала Рэчел, надеясь положить конец бестактному спору. – Похоже, мистер Стоун хочет избежать этой неудачной сделки. Я уверена, что нет такого закона, который бы заставил его на мне жениться.

Взгляд ярко-зеленых глаз устремился к ней.

– Я сам об этом позабочусь, леди.

– Джейк, мне кажется, ты здесь что-то упускаешь, – владелец лавки взял его за руку и увлек за собой к выходу. – Мисс Чэмберс, вы нас извините? Мы с Джейком собираемся немного погулять на улице.

Рэчел смотрела им вслед до тех пор, пока мистер Дорсет не закрыл за ними входную дверь.

– Пожалуйста, Господи, – молила она, желая слышать, о чем говорил хозяин лавки, – не дай ему убедить северного гиганта жениться на мне! Но если он этого не сделает, ты будешь послана назад, в Сент-Луис, – предупреждала она себя.

Мурашки пробежали по спине.

– В тюрьму. Нет, мистер Дорсет этого не сделает. Он был всегда таким прекрасным человеком. Он просто найдет ей другого мужа. – Заметив, что руки трясутся, Рэчел сомкнула их еще сильнее. Она хотела казаться спокойной, когда вернутся мужчины.

Вскоре они вернулись. Их, казалось, распирало от смеха. Желудок Рэчел сжался от нового приступа беспокойства. Вероятно, владелец лавки сказал мистеру Стоуну, что она обвиняется в позорном занятии – проституции.

– Я думаю, что был излишне вспыльчив, – с энтузиазмом начал мужчина.

Его яркая улыбка нейтрализовала некоторую природную угрюмость.

– Как Хомер говорит, сделка есть сделка.

Рэчел предпочла не комментировать. Что она могла сказать? В конце концов, он был единственный, не из чего выбрать. Она вновь с силой сжала руки, да так, что суставы побелели.

– Прекрасно, – бледно-голубые глаза владельца заведения блестели, как если бы он завершил очень выгодную продажу. – Вы двое, подойдите-ка сюда. Нам надо закончить женитьбу, оформить документы.

Дорсет, приняв на себя роль мирового судьи, подошел к столу и принялся заполнять сертификат. Мистер Стоун стал перед ним, но ноги Рэчел не могли идти. Никак не могли.

– Джейк, ваше полное имя? – спросил мистер Дорсет, опуская перо в чернильницу.

– Не вижу необходимости называть его. Вы знаете, кто я.

– Джейк, мне надо твое полное имя, или документ не будет законным.

Мужчина положил огромные, загоревшие до черноты руки на стойку.

– Вы пытаетесь заставить меня поверить, что если я не назову свое полное имя, то не смогу жениться?

– Верно, – ответил Хомер. – Итак, что там?..

Подталкиваемая любопытством, Рэчел подошла поближе к прилавку.

Великан проскрежетал зубами, такими ровными и белыми. Он глубоко вздохнул.

– Джейкоб Обейди Херувим Стоун. И если вы только пикнете, берегите свои шкуры!

Полные губы лавочника задергались, и он, склонив голову, стал выписывать названное имя на бумаге.

– Я думаю, что это прекрасное имя. Особенно Херувим.

– Я тоже так думаю, Хомер, – с угрозой подтвердил великан.

– Порядок, порядок. Так и запишем, – усмешка исчезла с лица лавочника.

– А как ваше имя? – обратился затем он к Рэчел.

Она колебалась. Если она не даст свое полное имя, не будет никакого замужества с орегонским викингом.

– Что случилось? Вы тоже своего имени стесняетесь? – осенние глаза мистера Стоуна потеплели, глядя на нее.

Напряжение Рэчел слегка ослабло. Разве может злой человек носить имя Херувим? Она почувствовала, что уголки ее собственного рта дрогнули.

– Нет, мое имя Рэчел Элизабет Чэмберс.

– Ну, наконец мы что-то знаем. Джейк, где вы родились?

– Северо-западная территория, вдоль русла Миннесоты.

– Это в Миннесоте, не так ли?

– Считайте так, – губы Дорсета задвигались немым движением и растянулись в улыбке, открывая ряды ровных белых зубов. – Иначе дело не сдвинется, – недовольно продолжил Джейк.

– А где вы родились, мисс Чэмберс?

– Иллинойс, Пеория.

– О да, – владелец лавки улыбнулся и кивнул, что-то вспоминая. – Чудный городок. Бывал там однажды.

– Спасибо. Мы гордимся им.

Входная дверь заскрежетала, привлекая всеобщее внимание.

– Сэм, ты как раз вовремя, – начал было мистер Дорсет, обращаясь к плотному мужчине в тяжелом переднике кузнеца.

– Вовремя для чего? – осведомился тот.

Его лицо было постоянно красным от пребывания в жаре кузницы.

– Джейк женится на последней женщине, прибывшей из Сент-Луиса, а ты мне нужен в качестве свидетеля.

– Мои поздравления, – Сэм хлопнул мистера Стоуна по спине своей грязной от сажи рукой. – И получше приглядывай за ней. Вот Хэнк Райнс привел свою серую подковать сегодня утром. Его невеста сбежала.

Мистер Стоун посмотрел на владельца лавки.

– Это правда?

– Да. Она обнаружила его мешок и прихватила с собой.

– Он выбрал ту рыжую, верно?

– Да, ту, с большой грудью, – подтвердил Сэм.

Мистер Стоун прищурился.

– У нее будут проблемы с фигурой, – заметил владелец лавки. – Она не такая высокая, как наша мисс Чэмберс. Мисс Чэмберс вела себя как настоящая леди все две недели, что провела здесь.

– Спасибо, мистер Дорсет. Конечно, я намереваюсь полностью спасти свою честь, – сказала она уверенно, но ее дрожащий голос выдавал оскорбленное самолюбие.

– Итак, давайте начинать, – сказал мистер Дорсет. – Джейк, возьми Рэчел за руку. Берешь ли ты эту женщину…

Огромная рука мужчины овладела ее рукой, приведя в движение механизмы памяти. Воспоминания из детства. Она увидела себя гуляющей по широкой дороге с отцом, ведущим ее за руку. Ее папа был таким добрым, отзывчивым. Он был настоящий джентльмен. Он, бывало, гулял с ней на островах. Но потом уже не стало островов. «Только я и три незнакомых человека, стоящих среди прилавков и мешков в магазине сухофруктов».

– Рэчел, мисс Чэмберс, – привел ее в чувство голос Хомера Дорсета.

– Что? Извините, что вы сказали?

– Обещаешь ли ты любить, быть верной, повиноваться в радости и горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, отказывая другим до тех пор, пока смерть не оборвет твой путь?

Помоги ей, Господи! «Да».

– Тогда я объявляю вас мужем и женой. Джейк, теперь ты можешь поцеловать свою невесту.

Джейкоб Стоун повернулся к Рэчел и наклонился со своей большой высоты. Его глаза устремились к ней с удивительно интимным приглашением.

Сердце Рэчел бешено забилось. Горячая волна коснулась ее щек.

– Ну же, – настаивал мистер Дорсет. – Целуй ее.

Великан глянул на лавочника и кузнеца. Его губы дрогнули в кривой усмешке, затем он аккуратно погладил ее губы своими. Его жесткая борода щекотала, но какая-то напряженность и нежность обещала другие, более интересные поцелуи.

Дикий звон в ушах все продолжался.

– Ну, теперь мы спокойны, о ней позаботятся, – с облегчением вздохнул владелец лавки. – Джейк, нам надо уладить с одним счетом.

– Что ты имеешь в виду?

– Так, небольшое дельце: комната миссис Стоун и счет за две последние недели. Около 4 долларов. Потом здесь ее сундуки, целых пять. Гриффин сказал, перевезти их стоит кучу денег. Около 20 долларов.