Прорвавшийся сквозь хлипкий заслон народ из аэропорта выстроился отдаленным полукругом, с интересом разглядывая прибывших. Из толпы вышел к прибывшим – встречал как положено – начальник аэропорта.

– Ну как у вас? – бодро задал ему вопрос зеленый важняк. Начальник, не обученный отвечать на идиотские руководительские вопросы, изобразил лицом и плечами нечто, долженствующее обозначать, с одной стороны, вроде ничего, а с другой…

Продолжить беседу в том же духе им не позволил Смирнов. Он неожиданно явился из пыли, как черт из преисподней. Увидел группу новоприбывших, криком спросил:

– Где пилоты вертолета?!

– Вы, наверное, Смирнов? – понял важняк и протянул руку. – Здравствуйте. Как я понимаю, нам придется сотрудничать…

– Не придется, – грубо отмахнулся от него Смирнов. И опять заорал: – Где пилоты вертолета?! – Я пилот вертолета, – тихо и важно назвался подошедший летчик.

– Заводи свою вертушку снова, – приказал Смирнов, – сейчас полетим.

– Вы имеете такое право – приказывать? – насмешливо осведомился летчик.

– Имею. Я теперь на все имею право. Он ушел.

– Кто он? – мгновенно среагировал важняк,

– Тот, кого мы должны поймать. – Смирнов наконец рассмотрел всех: важняка, милиционеров, омоновцев, начальника аэропорта. – Начальник, бери одного омоновца, и пусть он сменит Мусалима, а Мусалима быстро ко мне…

– А зачем вы распоряжаетесь? – грозно спросил один из милиционеров – подполковник.

– Милиция, у нас каждая минута на счету! Он может уйти с концами! Он на машине.

Пыль, поднятая вертолетом, уже осела, и стало видно, что на стоянке отсутствовал злополучный «газон».

– Исполняйте, – начальственно посоветовал милиционерам важняк.

– Юсин, – распорядился подполковник, и один из омоновцев дробной спецрысью последовал за стремительно шагающим начальником.

– Что удалось выяснить? – деловито приступил к своим обязанностям важняк.

– Потом, а? – попросил Смирнов, увидев бегущего к ним Мусалима. И вдруг крикнул на летчика: – А ты что тут стоишь?!

Все сдались Смирнову. И летчик сдался: заспешил к вертолету.

– Опять «газон» угнали, товарищ начальник? – горестно осведомился Мусалим.

– Куда он может уйти, Мусалим? Быстро, быстро соображай!

– В предгорье. Там лес начинается. Стемнеет скоро, и его там не найдешь. А если ему насовсем надо, то граница за перевалом.

– Сколько до леса?

– Километров двадцать.

– Опаздываем! – опять крикнул Смирнов. – С нами те, кто стрелять умеет.

Легонько толкнул ладонью в спину Мусалима, и они пошли к уже заработавшему вертолету. Подполковник оглядел свое воинство и приказал:

– Сергеев, Рахимов – за мной. – И пошагал к вертолету.

Вертолет взлетел и, скособочившись, стал стремительно удаляться, ощутимо набирая высоту. Полупустыня начала подниматься к горам, зазеленела, пошла кустарником. В оконце вертолета бахромою сверху появился лес.

– Вот он! – с восторгом охотника оповестил всех глазастый степняк Мусалим.

И точно: на подходе к лесу суетливой букашкой бежал по плохой дороге «газон».

– Все. Выиграли, – сказал Смирнов. – Подполковник, идите, объясните пилоту, что ему делать. Будем стрелять по скатам.

Подполковник, цепляясь за стенки, чтобы не упасть, пошел к пилоту. Омоновцы открыли дверцу и закрепили ее.

Вертолет, нагнав «газон», принял его скорость и потихоньку стал снижаться. Сначала был вид только сверху – одна брезентовая крыша, но вертолет снизился еще, вышел в параллель, и охотники увидели лихорадочные руки на баранке.

До машины было метров тридцать, не более. Один из омоновцев, судя по вологодской белесости, Сергеев, лег на пол, а Рахимов и Мусалим ухватили его за ноги – держали, чтобы не вывалился ненароком.

– Сейчас он стрелять начнет, дурачок, – грустно догадался Смирнов.

– Кто? – обернувшись, спросил Сергеев.

– Сперва он, – Смирнов кивком указал на машину. – А потом и ты.

– Из автомобиля на такой дороге стрелять – только себе в ляжку попасть, – сказал Сергеев.

– Хорошо тебе, лежа как в тире, рассуждать…

Смирнов оказался прав: «газон» засбоил (водитель

на миг оставил управление), и раздался жалкий хлопок пистолетного выстрела. Сергеев вздохнул и дал из автомата первую очередь. Брызнул пламенный фонтан у колес. Машина вильнула, но ходко продолжала катить. Мимо. Сергеев дал вторую. Опять мимо.

– Дай мне! Я это умею! – приказно крикнул Мусалим.

Обиженный тем, что нахального милиционера не осадили, Сергеев поднялся с пола и протянул автомат Мусалиму:

– Посмотрим, как ты умеешь.

Не ложась, стоя, Мусалим стрелял от пупа. Дал первую очередь и сразу же вторую.

«Газон» пошел юзом, подсел, и его кинуло с дороги. Два раза перевернувшись, он боком упал на траву альпийского подлесного луга. Из него судорожно выбрался второй пилот с кейсом в левой руке и, сильно хромая (видно, подмяло его при падении), побежал к лесу.

Вертолет завис над лугом. Омоновцы все же кое-что умели: по спущенному тросу они по очереди соскользнули вниз. Приземлившись, разошлись в стороны и тренированной рысью начали преследование.

Второй пилот обернулся. Его неотвратимо догоняли. Он остановился, поставил кейс на траву, вытащил из-под ремня пистолет и с криком «а-а-а!» дважды выстрелил. В первого омоновца, а затем во второго. И естественно, промахнулся. Далековато до них было, да он уже и не мог попасть.

Двое, держа автоматы на изготовку, надвигались.

Тогда второй пилот произвел еще один выстрел. В себя.

В кабинете начальника Смирнов вытащил из командирской сумки один кейс, а на его место поставил другой. Испугался вдруг:

– Не перепутать бы.

– А вы оба туда поставьте, – разумно посоветовал важняк.

– И то дело, – согласился Смирнов. – Только куклу помечу на всякий случай.

Он вырвал из настольного календаря листок, написал на нем «Кукла-подделка», из тюбика (у начальника на столе все было) выдавил на боковину кейса немного клея, пришлепнул листок к боковине, разгладил и осторожно, чтобы не сорвать бумажку, погрузил лжекейс в сумку.

– И что мы с этим хозяйством делать будем? – спросил важняк.

– Под расписку передадим командиру корабля – вы это тщательно оформите документами, а он в Сингапуре со всеми формальностями вручит представителям фирмы-получателя. – Смирнов вынул из кармана «беретту», посмотрел на нее, кинул вслед за кейсами в сумку и сказал с сожалением: – Так и не пригодился.

– Самая замечательная задумка у них была – пустить груз через Союз, а потом через Афганистан, страны, где Интерполу в принципе невозможно проследить подпольную цепочку, – с удовольствием размышлял важняк. – А все же специфики нашего, российского бардака до конца не учли; как им, европейцам, представить, что чужой автомобиль можно без спроса взять для поездки за водкой? Но, Александр Иванович, в том, что произошло здесь, масса неясностей.

– Разберемся, – успокоил его Смирнов. – Пойдемте, посмотрим, что там.

Они вышли из кабинета, а их место занял омоновец Рахимов с автоматом.

На земле, прикрытые брезентом, лежали у глухой стены три трупа.

– Иностранца вам придется взять с собой, – решил важняк, обращаясь к командиру.

– Да, знаю, – командир махнул рукой и зашагал к самолету.

Опять Смирнов и важняк остались вдвоем.

– Ну ладно, – сказал важняк, – иностранца он удавил, была у него такая возможность, хотя до конца понять не могу, как опытный детектив подпустил его к себе. Но вот с нашим-то пареньком как он смог? Ведь судя по показаниям, он все время был с ремонтной бригадой.

– А ты сечешь, – поощрительно переходя на «ты», с удовольствием отметил Смирнов и, взяв важняка под руку, повел его к аэропорту.

Они завернули за угол и увидели привалившегося плечом к стене одинокого Дэна, то ли сильно пьяного, то ли не в себе.

– Ты что, Дэн? – согнав улыбку с лица, обеспокоился Смирнов.