«Доставщик китайской еды считает меня чудиком. Я виню тебя».

Я ответил: «Обращайся. Китайская еда в понедельник вечером? Серьезно?»

«Заткнись. У меня тут суп–вонтон ^[4] и овощи на пару. Именно поэтому я так много занимаюсь».

«Я научу тебя готовить».

«Ты будешь голым?»

«Да».

«Так–то лучше».

Печатая ответ, я придурковато лыбился в телефон: «О, кстати, только что ты довел меня до оргазма»

«Разговор об обнаженной готовке довел тебя до оргазма?»

«Нет, твои секс–звуки в телефоне».

«Ой».

«Ты краснеешь?»

«Вето».

Следующим утром я вновь пробежался по е–мэйлам Лэнса и выписал детали на листок, чтоб разложить все по полочкам в голове. Посещаемая Янни школа располагалась в Мелроуз, как и кафе, в котором он работал. Так что с них я и начал. Набрал номер, и после нескольких гудков ответила девушка. В трубке раздались грохот и шумы кафе.

– Здравствуйте, – бодро начал я. – Ого, вы походу очень заняты. Я вас надолго не задержу. Просто хотел поинтересоваться, не могли бы вы подсказать мне: сегодня Янни выходит на работу?

– Хм, – застопорилась она. – Подождите секунду.

Звуки приглушились, словно она приложила руку к микрофону. Потом заговорил мужчина.

– Кто это?

– Меня зовут Спэнсер, – отозвался я. – Мы с Янни вместе учимся, и я давно его не видел. Подумал, вдруг он до сих пор работает у вас.

– Он здесь больше не работает, – ответил он.

– А вы не знаете, где я смог бы его отыскать? – надавил я.

– Ничем не могу помочь, – прямо заявил он и отключился.

Ну, ладно. Следующей попыткой стал колледж. Который, конечно же, был дохлым номером. Разговаривать с женщиной, на которую я нарвался, было все равно, что общаться с кирпичной стеной.

– Я бы не стала разглашать персональные данные студентов, даже если б это не противоречило законодательству, – выдала она и велела мне больше не звонить. Честно говоря, ничего другого я и не ждал, но попытаться–то стоило.

Я закрыл ноутбук, засунул в карман телефон и отправился вниз помочь Эмилио в салоне. Мне нравилось заниматься обыденными вещами, на которые у Эмилио не хватало времени. Я принял доставку стерильного оборудования, определил коробки в шкаф, быстренько провел ревизию запасов, заказал чернила, отвечал на звонки, записывал людей на сеансы, перепроверяя временные промежутки, и помогал Даниэле, когда ей требовалась дополнительная пара рук. Я вписывался туда. Я подходил. Благодаря надетой на мне футболке люди видели мои татуированные руки и лишний раз не пялились. По сути, я знал по именам почти всех постоянных клиентов Эмилио и болтал с ними, пока они ждали своей очереди на татуирование или пирсинг. А иногда они просто заходили поздороваться.

Развитая деятельность помогла мне выкинуть новое дело из головы. Ну, я так считал.

– Все в порядке, Спэнсер? – спросил Эмилио. – Ты уже до дыр затер стеклянную столешницу.

Я даже не осознавал, что до сих пор ее протирал. Я посмотрел на бумажное полотенце. Оно походило на лохмотья.

– Да. Просто этот новый клиент, – откликнулся я.

– Ты слишком беспокоишься, – произнес Эмилио. – Стоит объяснить клиенту, что помочь ты не можешь.

Я кивнул.

– Да знаю.

Лола нарисовалась откуда–то со спины. Розовые волосы были уложены в виктори роллс, что сочеталось с черным платьем в стиле рокабилли, а розовые высокие каблуки сочетались с волосами. Смотрелась она на миллион баксов. Я даже не заметил ее присутствия – верный признак рассеянности. Я поведал о своих находках, вернее их отсутствии, на парня по имени Янни.

– Завтра я еду в центр, – сказала Лола. – Если хочешь, могу подбросить.

– Не помешает, – ответил я. – Спасибо, было бы неплохо.

Лола настороженно посмотрела на меня.

– Уверен, что больше ничего не тревожит?

– Например?

– Эндрю.

– А что с ним?

Она улыбнулась.

– Он нормально отреагировал?

– Да. В начале переживал, но под конец успокоился. Он вроде как подзабыл, чем я занимаюсь. – Я пожал плечами. – Вечером мы увидимся и обсудим подробнее.

– О–о, какие–то планы?

– Готовлю ему ужин, – с гордостью отчеканил я. – Хочу соблазнить его научиться делать спагетти болоньезе. Ничего роскошного, но, учитывая, что он даже тост поджарить не в состоянии, я подумал, что лучше начать с основ. Что напоминает мне, – я посмотрел на часы, – о походе в магазин. Кому–то что–то нужно?

– Нет, – отозвалась Лола. – Мне нет. Я скоро ухожу, а завтра заберу тебя в восемь.

Я чмокнул ее в щеку.

– Ты – лучик света в моей жизни.

Она захлопала ресничками и изобразила благородную даму.

– Спасибо, конечно, но я видела, как ты смотришь на другого, и считаю, что меня вытеснили на второй план.

Я схватился за сердце и игриво ахнул.

– Никогда! Мое сердце твое и только твое.

Лола подыграла, приложив ладонь ко лбу.

– Увы. Если б мы только родились в иное время.

Я поклонился ей.

– Если б только твое сердце не принадлежало другому.

Лола присела в реверансе.

– Если б только у меня был пенис.

Все расхохотались. Даже Эмилио прервал нанесение чернил, смеясь на пару с клиентом. Мы с Лолой всегда прикалывались друг над другом.

Как истинный джентльмен, я поцеловал Лоле ручку и направился к двери, крикнув:

– Последний шанс на заказ из продуктового.

Никому ничего не понадобилось, поэтому с улыбкой на лице я вышел на улицу. Я старался не думать о том, насколько же в тот момент жизнь была хороша. Не хотелось сглазить. Но я не мог припомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько счастливым. Много лет прошло с тех пор. Я также пытался особо не вникать в отношения с Эндрю. Разумеется, он был прекрасен и делал меня счастливым, но мое счастье полностью от него не зависело. Я бы не позволил. Если по какой–то причине он бы решил, что я не подходил ему, тогда окружающий мир не развалился бы.

Я не мог снова этого допустить.

Наверно, срабатывало что–то наподобие защитного механизма, выстроенного мной вокруг сердца. И от него нельзя было отказываться. Если бы Эндрю пришел к выводу, что мы не половинки друг для друга, я был бы раздавлен. Ясное дело, еще было слишком рано, но парнем он был впечатляющим. Он знал историю моей семьи и все равно был заинтересован познакомиться со мной, проводить время со мной. Отчего меня просто распирало от счастья. Но стоило выделить один факт: пропустить кого–то через оборонительную стену – огромный шаг для меня.

Этот самый шаг показывал, что, наконец–то, после стольких лет я был готов продолжить жить.

Я не был ничтожеством, как заявлял мой отец. Я не был нелюбимым, как он намекал.

И даже если у нас с Эндрю не сложится, я подготовил отличный фундамент, которым гордилась бы мой психолог. Не сомневаюсь, она в точности повторила бы слова Лолы. Я заслуживал счастья. И я был счастлив. Моя жизнь в ЛА протекала превосходно. У меня были друзья, заменившие семью, а Эндрю стал вишенкой на торте.

М–м–м, торт. Мне стало любопытно, какой торт он любил. Он вообще любил торты? Никогда не приходило в голову спросить… Войдя в магазин, я направился прямиком в отдел выпечки, достал мобильник и послал ему сообщение.

«Ты любишь торты?»

Его ответ пришел спустя минуту: «Это эвфемизм?»

Глядя на экран, я рассмеялся. Меня совершенно не парили мысли стоящих рядом людей. «ЛОЛ. Нет. В прямом смысле торты. Шоколадный, карамельный, ванильный?»

«Фруктовый».

Я сощурился. «Что? Кому нравятся фрукты в торте? Ну, кроме стариков. На Рождество. Похоже на преступление против человечества».

Почти сразу же телефон залился трелью. Конечно же, звонил он. Ни тебе «привет», ни чего–то похожего: