— Наверняка. — Он на мгновение задумался, а потом добавил: — Ты знаешь Вивьен — женщину, на которой женился твой дедушка?

Кэйси осторожно кивнул.

— Так вот, она — моя мать.

Ребенок немного выпрямился и сказал:

— Мне нравится дедушка, и Вив тоже. Они возили меня в Маунт-Вашингтон.

— Понятно… А я — сын Вив, — повторил Майкл.

Кэйси обдумал ситуацию, и глаза у него повеселели.

— Ты тоже здесь живешь? — спросил он, вытерев нос рукой.

— Да, во всяком случае, этим летом. — Тут Майкл метнул быстрый взгляд на Джоанну, ожидая, что она опровергнет его слова. Но, несмотря на дрожь, все еще пронизывавшую ее насквозь, Джоанна бросила ему ответный взгляд, полный презрения.

Кэйси задумчиво кивнул, а затем одобрительно улыбнулся.

— А когда вы здесь ужинаете? — спросил он со своей обычной непосредственностью. — Я ужасно проголодался. На корабле мне дали «хот-дог», но его чайка съела.

Майкл резко поднялся — очевидно, у него не было никакого желания сближаться с этим ребенком. Возможно, он даже злился на него.

— Не приставай к Майклу с ужином, Кэйси. Умойся, и мы с тобой куда-нибудь пойдем перекусить.

Мальчик неуверенно переводил взгляд с Майкла на Джоанну.

— Зачем куда-то ходить? — возразил Майкл. — На кухне есть еда.

Но Джоанна отвернулась, будто не могла даже смотреть на него.

— Да я лучше с голоду умру!

— Как тебе будет угодно. — В голосе Майкла снова появилось пренебрежение. — Просто я подумал, что ты сначала захочешь обсудить это с мальчиком. — Майкл отвернулся. — Хотя ты ведь всегда думала только о себе. Наверно, глупо было с моей стороны ожидать, что ты изменилась. — Тут Майкл быстрым шагом вернулся в свою комнату и хлопнул дверью.

Джоанна смотрела на закрытую дверь, и в душе у нее бурлил водоворот чувств. Боже правый, что он имел в виду?

Ее била нервная дрожь, пока она провожала Кэйси в ванную и помогала ему вымыться.

— А теперь иди в спальню и надень чистую футболку. Я сейчас тоже освежусь, а потом мы поедем в ресторан, ладно?

Кэйси кивнул, устало натягивая новые кроссовки на толстой подошве.

Оставшись одна, Джоанна посмотрелась в зеркало над раковиной. На щеках — лихорадочный румянец, взгляд — какой-то дикий. На мгновение ей показалось, что ее сейчас вытошнит. Подумать только — она приехала сюда расслабиться, найти покой, дать новое направление своей жизни, а что получилось?

Недаром ее мучили сомнения. Опасалась воспоминаний, а встретила Майкла собственной персоной. Надо было прислушаться к своим предчувствиям.

Джоанна приложила дрожащую руку к груди — сердце стучало так громко, что она испугалась. Что с ней происходит? И почему она воспринимает Майкла с такой злостью, с таким презрением? Все, что она говорила и чувствовала, было настолько непривычно, что Джоанна сама себя не узнавала. Конечно же, Майкл причинил ей боль, но это было шесть лет назад. Она давно оправилась от боли и гнева и продолжала жить… Разве нет? Разумеется, да, успокоила она свое отражение, представлявшее собой довольно жалкое зрелище.

В этот момент она услышала шаги Майкла в холле. Джоанна вся напряглась, но он спустился вниз и стал звонить по телефону. Она снова взглянула на себя в зеркало и ужаснулась — при одном звуке шагов Майкла ее глаза снова стали безумными.

Она умылась холодной водой и насухо вытерла лицо. Полотенце источало тревожный мускусный запах не то лосьона после бритья, не то мыла, и Джоанна быстро повесила его обратно.

Что уж особенно странного в этой встрече? — подумала она, хотя сама была твердо убеждена, что этого никогда не случится. Что могло опять свести их вместе? Джоанна с тех пор больше не навешала отца, потому что боялась застать у него Майкла, который мог приехать в гости к матери. Почему же они встретились здесь именно сейчас, когда у нее такой трудный период в жизни?

Джоанна понимала, что неожиданная встреча сокрушила защитную стену, возведенную ею за эти годы, и поэтому она проявила себя не лучшим образом. То, что она разозлилась, дала волю чувствам, стало для Джоанны полнейшей неожиданностью, ведь она считала себя уже неспособной принимать что-то настолько близко к сердцу.

Надо взять себя в руки! — строго выговаривала она своему отражению в зеркале. Она не знала, откуда и по какой причине выплеснулся из нее гнев, но в любом случае это было глупо и неуместно. Не хватало ей новых проблем! Она должна вернуть себе спокойствие, отступить за надежную стену гордой независимости.

Джоанна быстро оглядела себя. Джинсовая юбка и синяя вязаная кофта немного помялись после поездки, но придется с этим смириться — не стоит задерживаться здесь даже для того, чтобы переодеться. Нужно прийти в себя и успокоиться, ведь наверняка предстоит еще не одна стычка с Майклом. Возможно, если она перекусит, ей станет лучше, и они смогут спокойно обсудить создавшуюся ситуацию.

Джоанна расчесала волосы, спускавшиеся к талии мерцающим золотым каскадом, подкрасила губы и провела по щекам кисточкой для румян. А ведь она не так уж и плохо выглядит, если учесть ее состояние. Конечно, лицо бледновато, а за последние месяцы она сильно похудела. Но несколько дней на солнце — и первое из двух зол пройдет без следа, а что до второго, так разве плохо, если четче видны черты лица, а изгибы тела стали откровеннее и даже соблазнительнее…

Она спросила себя, заметил ли это Майкл. Искал ли он в ее чертах перемены так же, как она искала их в нем? Не похоже. Когда они разговаривали, ей показалось, что он отнесся к ней как к совсем чужому человеку и что она ему совершенно неинтересна как женщина. Он еле сдерживал свое отвращение.

Но это же нелепо! Какие у него причины для злости? То, что она неожиданно появилась в доме? Теперь, когда он свободен, он собирается наверстать упущенное, а ее приезд нарушил его планы?

Или… или чувство вины мертвым грузом лежит у него на сердце? Неужели у Майкла Мелоуна тоже есть совесть?

Нет, она больше не будет терзаться догадками. Майкл для нее ничего не значит. Даже меньше, чем ничего! И все ее чувства по этому поводу, даже отвращение, будут напрасны.

— Кэйси! — позвала Джоанна, выходя из ванной. — Кэйси, ты готов?

Не дождавшись ответа, она открыла дверь. Сын крепко спал, растянувшись на кровати. Очевидно, он утомился за день, и ему было не до ужина. Он хотел спать, а Джоанна, занятая своими переживаниями, даже не заметила этого. Она так стремилась выбраться отсюда и уйти подальше от Майкла Мелоуна, что забыла о сыне. И Майкл тоже сказал, что она думает только о себе. Как могло такое случиться: даже Майкл понял, что Кэйси устал, а она, его мать, не заметила?

Джоанна на цыпочках подошла к ребенку и накрыла его пледом. Потом задвинула шторы и задержалась около кровати, раздумывая, что делать дальше. Майкл все еще был внизу — она слышала, как он шагал взад-вперед. Невозможно весь вечер скрываться в комнате. Значит, ей придется столкнуться с ним еще раз, хотя она страшилась даже мысли об этом.