Медленно побрел Самсон Сергеевич к Константину Егоровичу.

– Дядька Константин, что за часы находятся в гранатовой комнате?

– Что, племянник, они тебе сильно понравились? Да, часы еще те.

– А это не они довели до самоубийства Егора?

– Чем черт не шутит, я сам не захожу в эти гранатные комнаты.

– А зачем они тебе нужны? Продадим?

– Самсон, да кто купит? Стоит гранатовая мебель дорого, часы так точно с восемнадцатого века сохранились, цены им нет, за границу увести не дадут, в кармане не провезешь.

– В кармане нельзя, но в контейнере можно.

– Ты их еще в порошок преврати и провези в цилиндре, размером в пятьдесят грамм.

– Не шути, дядька, я серьезно говорю. Часы явно мистические, мне так страшно рядом с ними стало, что поджилки затряслись, еле ноги из комнаты унес.

– Верю. Сам боюсь до чертиков этих часов.

– Что делать будем с наследством Егора, надо ему было коллекционировать такую чертовщину мистическую!

– Пусть стоит, там, где стоит. Не мешает.

– А ты в гостиницу поставь, три комнаты можешь украсить этой мебелью, цены заломить, за страх!

– Этого еще не хватало! Потом в гостиницу никто не пойдет жить.

– Вот попали! Должен же быть выход из этой ситуации!

К ним подошла Полина Игоревна:

– Обед готов, прошу к столу.

– Полина, принеси нам еду сюда, в холл, лень в столовую идти, – отозвался Константин Егорович, – у нас с племянником серьезный разговор.

Полина Игоревна посмотрела на Самсона Сергеевича, уловила его сходство с Егором Сергеевичем и пошла за едой, с трудом вспоминая, что Самсон ее первая любовь.

– Красивая у тебя кухарка! – воскликнул ей вслед Самсон Сергеевич.

– Да она мне чуть ребенка не родила, да не получилось, сорвалось, нет у меня наследников.

– А я, чем не наследник?

– Ты, Самсон Сергеевич косвенный наследник.

– Это еще посмотреть надо, чья эта дача теперь: моя или твоя?

– Эх, Самсон, прав ты, тысячу раз прав, но я к этой даче привязался, а тебе она чужая.

– Верно, я не изверг, прогонять родного дядьку не буду, я только хочу всех нас избавить от гранатовых часов.

Полина Игоревна привезла сервировочный столик, и стала выставлять тарелки с едой на стол.

– Простите меня, если, что ни так скажу, я поняла, что вы говорите о гранатовой мебели, – решила вставить свои слова Полина, – я убираю в этих комнатах, мне страшно среди этой мебели, особенно на меня давит славянский шкаф.

– Вот, и я о том, же, заметил я этот шкаф, он еще мистичнее этих часов, – подхватил Самсон Сергеевич, – а, уговорили, тем более что Егор Сергеевич, коллекционер этой чудовищной коллекции, погиб. Я подумал, у меня есть предложение: продать всю гранатовую мебель на юг. Там конечно надо проезжать границу, но эту границу еще можно проехать, есть у меня старые знакомые, смогут купить эти дары истории.

– А может в музей отдать? – робко спросила Полина Игоревна.

– Молчи, женщина, – ответил Самсон Сергеевич, – здесь большие деньги пропадают, а я на них себе квартиру куплю, надоело жить заграницей, а дядьке тогда эту дачу оставлю.

– Понял, Самсон Сергеевич, на юге у меня есть относительные друзья и их относительные враги, хочу продать мебель Соньке, эта она меня чуть без гостиницы не оставила, а я кроме гостиниц не в чем не разбираюсь. Сонька, забыл ее отчество, владеет гостиницами, купит она эту мебель!

– Дядя Константин, а ты еще и женщинам можешь нравиться? Тогда продай гранатовый гарнитур этой самой Соне.

– Вспомнил, ее мужа Саня зовут.

– Вот и память возвращается к тебе, дядька, а ты сам поедешь к ним или к себе вызовешь покупателей?

– Надо вызвать их сюда. Вспомнил! Как я мог забыть! Ее зовут Софья Константиновна!

Константин Егорович позвонил Эмме, с ней он сохранял служебные отношения, и предложил ей сообщить Софье Константиновне о коллекции гранатовой мебели.

Эмма затребовала часть денег от продажи, Константин согласился. Самсон Сергеевич, на вырученные деньги от продажи гранатовой коллекции мебели, купил квартиру в доме Биланы, в соседнем подъезде, тянуло его в этот дом. Он перевозил мебель, в новую квартиру, после непродолжительного ремонта за выездом прежних хозяев.

Билана везла коляску с сыном и увидела, как из газели выгружают антикварную мебель, что-то смутно знакомое она в ней улавливала. Платон не показывал ей дощечки, привезенные из тайги, но она хорошо знала, как выглядит мебель, изготовленная Прохором Степановичем и переделанная под антиквариат. Она заметила, что мебель без гранатовых камней, зато в ней много резьбы, и весьма качественной.

Хозяин мебели заметил ее внимание к мебели, он подошел к Билане, и решил пояснить, что эту мебель он купил в антикварном магазине за большие деньги, но комплект весьма интересный и стоит этих денег. Она с ним полностью согласилась.

Их разговор наблюдал из-за кустов Платон, его принесло сюда чувство, прощального взгляда на свои дощечки, превращенные в приличную мебель. Он смотрел на мебель, потом заметил Билану и подошедшего к ней Самсона Сергеевича, он даже не знал Самсона, но сразу угадал в нем брата Егора.

Руки у Платона зачесались в поисках складного ножа, опять к его жене приставал очередной брат! Ножа не было! Он остался у целительницы в тайге. Не долго думая, Платон направился в магазин в поисках нового складного ножа. Он его купил!

Положил нож в карман и успокоился, потом разволновался: может ли он еще владеть этим ножом, как раньше? Пошел в лесопарк, выбрал мишень, стал метать нож. Руки вспомнили, у него все получалось! Он легко попадал в цель. В груди у Платона было пусто, после возвращения из тайги, у него и не было женщины, но вновь появился складной нож…

Самсон Сергеевич, спиной почувствовал взгляд Платона, оглянулся, но никого не увидел. Он по душам поговорил с Петром Ивановичем, тот проговорился про след от ножа, в спине Егора Сергеевича, после его паденья с крыши дома. Эти слова запали в его голову. Самсон Сергеевич верил в рок и в непонятные явления. Он решил узнать, как выглядит пуле защитный жилет вблизи. Вес конструкции его привел в ужас, но он спиной ощущал, что кто-то ведет за ним охоту. Приезжий иностранец местного производства решил расплавить свинец из аккумулятора, сделать плоскую пластину. Свою задачу он выполнил, нож застревал в пластине, весьма незначительной толщины. Из двух маек он сделал жилет со свинцовой прослойкой, в области сердца. Одев, защитную, свинцовую майку, Самсон Сергеевич пошел в гости к Билане.

И надо же было Платону в этот день вернуться в свою квартиру! Он услышал разговор у дверей Биланы, посмотрел в глазок, заметил Самсона Сергеевича, но когда тот сделал шаг в квартиру Биланы, Платон мгновенно открыл свою дверь, и метнул нож в спину Самсону Сергеевичу!

Нож отскочил от спины и со звоном упал на плиту лестничной площадки.

Билана вскрикнула. Самсон Сергеевич посмотрел на нож и на Платона:

– Это ты убил Егора? – глядя в глаза Платона, спросил Самсон Сергеевич.

– Я, – машинально ответил Платон.

– Ты муж Биланы? От ревности тебя так ведет? Понятно. Что с тобой делать?

– Почему нож отлетел от твоей спины?

– Не скажу, я знал, что ты еще раз попробуешь повторить свой удар. Знаешь, я долгое время жил заграницей, предлагаю тебе уехать куда подальше и не возвращаться, либо сдам тебя.

– Мне некуда ехать, разве, что в тайгу, где год прожил.

– Езжай в тайгу, но если я тебя здесь увижу – сдам, без слов сдам.

Платон покинул город.

Серое облако судьбы, выплывающее из темного скопления облаков, медленно поглощало тех, кто пытался Билане навредить. Они все исчезали, уезжали, одним словом ей больше не мешали. Она сидела на личном антикварном стуле рядом с малышом, сидящем в высоком стуле для малышей, и кормила его из ложечки. Он ел, открывал живописно свой ротик, немного вымазывался, растворимой кашей, но ел.

Жизнь продолжалась без Платона, без Егора Сергеевича, они оба ушли в ее прошлое.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: