Разговор об антикварной мебели их так увлек, что директор, съев, все самое вкусное, покинул комнату; оставив их двоих, а сам лег и уснул.

Даша и Платон сидели с двух сторон мраморного столика, в кожаных креслах и щипали виноград. У него возникла мысль, что такое в его жизни уже было! Да у него дома почти такой мраморный столик, похожие кресла и мать для гостей всегда покупает виноград. Он вздрогнул и посмотрел на Дашу, перед ними сидела ухоженная блондинка, без признаков возраста.

– Простите, Даша, а оплата за гранатовый номер уже прошла? А то бы съездили с Вами. Посмотрели на все вдвоем.

– Поздно, прошло уже несколько дней. Соня заставит платить за каждый час.

– Поехали, у Вас есть машина, а я за час смогу заплатить.

– А почему бы и нет, я готова, поехали.

– А далеко ехать?

– Полчаса на машине.

Они подъехали к гостинице. Номер был настолько дорогой, что клиенты в него не ломились. Они его сняли на час, что оказалось весьма значительно для бюджета Платона. Оба одновременно зашли в широко раскрытые двустворчатые двери, и оказались, в гранатовой гостиной. Одновременно они присели на два антикварных стула. Даша посмотрела на славянский шкаф.

Она вздохнула, и посмотрела на Платона, ожидая его реакцию. Мебель стояла мирно.

– Платон, а что если эта мебель излучает мистику только на одного человека, а в присутствии двух – она смирная?

– Нет, Даша, меня этот славянский шкаф уже всасывал, не думал я, что с ним встречусь еще.

– Что, значит всасывал? Вы могли просто в нем спрятаться.

– Правильно рассуждаешь, а у тебя фотоаппарат со вспышкой есть? Очень он его обожает.

– С собой нет, но я все могу зарисовать по памяти, а с Вами не страшно!

Только Даша это проговорила, как заскрипела нижняя дверца шкафа и из нее выбежала мышка, белая, красивая. Со скрипом открылась единственная дверца гранатовых часов и из них выбежала пушистая, белая кошка. Кошка побежала за мышкой, они стали бегать между ножек стола, стульев и людей.

– Даша, а что если и прошлый раз Вас эти мышка с кошкой напугали?

– По идее их здесь не должно быть.

Кошка и мышка исчезли среди мебели или в пространстве.

– Нам показались они, – сказал тихо Платон, – здесь никого нет.

В этот момент подломились ножки стола, и он плашмя упал на пол, а Даша нагнулась поднять стол.

– Платон, здесь разбитая бутылка водки у ножки стола, – шепотом проговорила она.

Он нагнулся над ножкой стола, сзади на него упали гранатовые часы, вместе с деревянным корпусом. Мужчина попытался поднять часы, но потерял равновесие, прокатившись, по разлитому напитку из бутылки, и часы ровно легли на него.

Даша пыталась к нему подойти, но мимо нее быстро пробежали кошка с мышкой, она сама упала и стукнулась о гранаты на корпусе часов. На секунду она потеряла сознание. Через час в комнату постучали, женщина в белом фартуке открыла дверь, заглянула в комнату. На полу лежали: мебель, люди и опять мебель, сверху сидели кот и мышь. Она погрозила кошке пальцем, и та спрыгнула с пирамиды, под шкафами задвигались люди.

– Что с вами, вы живы? – елейно прокричала служащая гостиницы.

– Кто жив, а кто нет, – поднялась Даша с пола.

Две женщины подняли гранатовые часы и дали возможность подняться Платону.

– Спасибо, бабы, выручили, а, что час веселья прошел?

– Ваше время вышло, с Вас причитается доплата.

– За, что? За эту мебель, которая падает?

– А здесь разве, что упало? – спросила женщина в белом переднике, то есть горничная.

Даша и Платон оглянулись вокруг себя, все стояло на своих местах, а часы безвинно показывали, что прошло два часа, так и время на лодке проходит, надо доплачивать за номер. Они наскребли денег еще на час, и вышли на улицу.

Даша пришла к Платону. Он лежал на железной кровати, на большой подушке.

– Все, Вы свободны, – строго сказал Платон, проработав неделю преподавателем, он изменил свою речь.

– Что ж так официально? – обиделась Даша, – лучше идемте, погуляем.

– Неудобно, ученики увидят, засмеют.

– Вы изменились за неделю!

– А Вам, чтобы хотелось? Вы живете в трехэтажном дворце, а я в этой лачуге без удобств! Однажды я уже жил в охотничьем домике, потом оказалось, что это был домик целительницы, а сейчас я живу, говорить не хочется, – он махнул рукой и отвернулся к крошечному окну.

– Да, Вам здесь явно плохо, я жила на Вашем месте, на вашей кровати, но нашлись люди – перевели меня в санаторий, потом во дворец.

– Принца встретили?

– Неважно, не знаю, чем я Вам могу помочь? Сдать Вам комнату в своем дворце?

– Денег у меня нет на комнаты во дворцах.

– Уезжайте домой.

– Не могу.

– Почему?

– Я человека убил, любовника моей жены, об этом там знают, а я здесь скрываюсь от правосудия.

– Мне, зачем говорите такие страсти?

– Чтобы вопросов не задавали, кто я, что я и почему без денег.

– Вам надо искупить свой грех!

– Я год жил в тайге и сейчас в бегах, я уже готов пойти и сдаться. Зверем жить надоело.

Даша, удивленно смотрела на него. Платон неожиданно потерял сознание. Она подошла к нему, потрогала его лоб. Он был холодный. Признаков жизни в его теле не было. Пульса не было. Даша закричал истошным голосом, на крик прибежала хозяйка:

– Что случилась? Что с ним?

– Не знаю, лежал, потерял сознание, умер.

– Типун тебе на язык! Давай, делай мужику искусственное дыхание! – и вышла из домика.

Даша тронула его руку, пульс появился, она нажала двумя руками на грудную клетку, но и визуально было видно, что Платон оживал.

– Я жив?

– Жив.

– Что было?

– Не знаю, отключился, как лампочка и включился.

– Ты кто?

– Даша.

– Ты не медсестра?

– Нет.

– А я, что здесь делаю?

– Живешь.

– Я тут живу? А я кто?

– Платон, преподаватель технического колледжа.

– Правда? Вроде я был инженером. Тебя не знаю. Что это за дом?

– Вы сказали, что убили любовника жены и потеряли сознанье.

– Я никого не убивал, я только институт окончил. Я хороший мальчик.

– Бред, но не пойму где?

– Как?

– Что? – Даша засмеялась, сквозь стянутые от напряжения скулы, – что будем делать?

– Надо что-то делать? Мне трудно, я какой-то весь чужой и тяжелый.

– Надо все забыть, иначе Вы в себя не придете. Вы чем убили человека?

– Не помню, чтобы я кого-то убивал.

– Каким оружием Вы владеете?

– Холодным.

– А это, что такое?

– Складной нож.

– Как же Вы им убили?

– Песок не убивают!

– Почему песок?

– Потому, что я метаю ножи в песок или в дерево.

– И случайно метнули в человека?

– Нет, в человека нет, не бросал нож.

– А, что бросили?

– Снежки.

– Снежком убили?

– Вы понимаете, что спрашиваете?

Даша поняла, что его мозг прячет ненужные знанья глубоко и надежно, и он пытается взять, таким образом, свои слова назад.

– Здесь снег бывает в феврале, – задумчиво сказала Даша.

– Что сейчас февраль?

– Нет, сентябрь.

– А снег, откуда взялся?

– Снега нет! – воскликнула Даша, и вышла из комнаты, не огладываясь, в спину ей летел нож, но он вонзился в косяк.

Она посмотрела на вибрирующий в косяке нож и выбежала за калитку маленькой усадьбы. Объяснять ей больше ничего не надо было. Она все поняла, но страха не было, она быстро села в свою машину; резко нажав на газ, и уехала.

Платон встал, вынул нож из косяка, сложил его, засунул в карман. Взял деньги, паспорт, вышел во двор, улыбнулся хозяйке, и вышел за калитку.

Теперь он точно решил поехать в тайгу, к целительнице. Он сел на попутную, большую машину, но приехал не в тайгу, а к своему дому, заставив ножом изменить маршрут шофера газели. У его дома стояла Билана, смотрела на Самсона Сергеевича, а сын играл в песочнице. Платон скрипнул зубами, но из машины выходить не стал, он вспомнил о даче Самсона.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: