— Один … друг сказал мне, что там я найду возможность вернуться домой. А князь всегда дает работу тем, кто владеет мечом.

— Ты действительно был первым солдатом?

— Первым воином, — поправил Сагу Киан, ложась на спину и разглядывая чистое небо Аннуина над головой.

— Что — то вроде командующего, — подытожила Сага. Янтарные плиты пола источали тепло, и дремота медленно сковывала тело. Кошка Палу разглядывала их с Кианом, слегка жмуря свои большие глаза, и Саге казалось, что это два ярких огонька дрожат возле рябинового дерева.

Киан повернулся набок, лицом к Саге. Сейчас он выглядел спокойным и умиротворенным, отчего Саге стало гораздо легче. Враждебность между ними исчезла на какой — то момент, и Сага решила, что они вполне могли бы найти общий язык.

— Из каких ты земель? — Спросил Киан. У него были длинные, темные и изогнутые ресницы, оттенявшие глаза, и Сага решила, что он наверно одним из красивых мужчин у себя дома.

— Сейчас моя страна называется Империей, — она подложила руку под щеку, наблюдая, как янтарный свет будит яркие блики в глазах Киана. — Произошли катаклизмы, вроде извержений и наводнений, и мир разделился на Северную и Южную части. Раньше мы занимали территорию целого континента, но сейчас и он, и половина другого материка оказались соединены в одно целое.

Сага не была уверенна, что то, о чем рассказывали новости — вся правда, но её это практически не интересовало. В Империи ей надо было жить и находить свою нишу в жизни, чтобы выжить. Остальное касалось тех, кому нравилось тратить время на бессмысленные войны.

Само собой, этого она не стала говорить.

— А что Тара? Она по — прежнему велика и сильна? — Киан отметил про себя, что Сага говорит какие — то странные вещи. Не мог мир так сильно измениться за то время, что он провел в Аннуине.

— Наверно, — Сага приоткрыла один глаз, стараясь понять — понимает ли он, о чем она говорит. Представляет ли себе, сколько сотен лет прошло с тех пор, как он попал из своего времени в безвременье Иного Мира.

— Что ты ищешь в Каэр Сиди? — Киан видел, что она засыпает, и не стеснялся выведать побольше того, что поможет ему понять эту упрямую ведьму. Сейчас она выглядела настолько обезоруживающе, что он был готов признать, что не может ненавидеть её колдовскую природу. Если он подвинется ближе и обнимет её так, чтобы она оказалась в уютном гнезде его рук, Сага вряд ли будет возмущаться и брыкаться как тогда, в лабиринте.

Киана раздражало то, что она оказалась ведьмой. В противном случае он мог бы заботиться о ней как должен. А теперь оказывалось, что Сага в какой — то мере способна сама постоять за себя, если действительно может вытворить что — то колдовское.

С другой стороны он мог усмирить свой страх снова оказаться бесполезным защитником, полагаясь на то, что она — и сама не просто человек.

— Я хочу попросить для Э… своего друга жизнь, — несмотря на полусонное состояние Сага поправила себя, не желая объяснять что — либо Киану.

— Ты любишь его? — спросил он так, словно интересовался о погоде. Хотя на самом деле глухое раздражение поднималось откуда — то из глубины, и Киан пытался убедить, что ему должно быть безразлично — что она ответит.

Сага закрыла глаза, проигнорировав вопрос.

— Почему ты удивилась, поняв, что исцеляешься? — Киан поправил расстеленную на полу накидку так, чтобы её край укрыл ноги Саги, и вновь улегся на пол, — Разве в твоей семье никто не говорил о том, что в вашей крови течет ведьмовская кровь?

Если она чуть — чуть повернется, то тепло тела Киана поможет ей окончательно и бесповоротно нырнуть в сонное забытье. Сага стиснула зубы, ещё никогда она столько не думала о том, как хорошо было бы прижаться к широкой груди и предоставить себе шанс стать маленькой и беззащитной. Эдуард видел в ней младшую сестру и ровню себе. С Кианом ей хотелось просто закрыть глаза и разрешить ему командовать так, как сочтет нужным. Он излучал силу и уверенность.

— Мою бабушку называли ведьмой, но мы считали, что у соседей были просто злые языки, — внезапно до Саги дошло, что делает Киан, пользуясь воцарившимся между ними перемирием. Она обругала себя и перекатилась на другой бок. Глупая, глупая дурочка, которая распустила слюни и легко клюнула на удочку самоуверенного наглеца, который решил вызнать все её тайны. — Ещё один вопрос, и я подумаю о том, как потренироваться на тебе. Кажется, ты забыл, что не переносишь колдовство.

Она прямо — таки спиной почувствовала, как Киан напрягся. Холодок неприязни моментально разрушил иллюзию уюта, и Сага разъяренно подоткнула импровизированную подушку под шею.

Кошка Палу сидела возле её головы — маленький юркий черный зверёк с круглыми желтыми глазами, снова принявший размеры домашнего питомца. Сага сонно моргнула, вспоминая, что находится в янтарном святилище. Если бы не это, она решила, что лежит дома, в своей постели — так хорошо и крепко ей спалось. Палу внимательно наблюдала за ней, наклонив ушастую голову набок.

— Привет, — прошептала Сага. Им придется уже скоро расстаться, и едкая печаль заколыхалась где — то на уровне горла.

Она инстинктивно съежилась, словно пытаясь защититься и вернуться в сон, и обнаружила, что тепло окружает её со всех сторон. Спина надежно укрыта, прижатая к источнику тепла, а поверх накидки, под которой лежала Сага, собственнически расположилась рука Киана. Кажется, во сне Сага сама устроилась так, чтобы оказаться максимально близко к нему, а он оказался совсем не против такого положения дел.

Дыхание Киана было ровным, как у человека, спящего в полной безопасности. Видимо, Каэр Видир смог успокоить даже находящегося в постоянной боевой готовности воина. Сага закрыла глаза, пытаясь представить себе — что, если бы было возможно такое, чтобы каждое утро она просыпалась с ощущением мира и защиты? Каждое утро, рядом с мужчиной, способным отразить любую угрозу.

Она осторожно повернулась так, чтобы оказаться лицом к Киану. Сейчас, во сне он выглядел слишком молодо. Саге ужасно хотелось дотронуться до его лица, коснуться резких, неправильных очертаний. Сейчас можно позволить себе это, на пару мгновений просто отдаться власти своих желаний.

Пальцы Саги были почти в миллиметре от четко очерченных скул Киана, когда он внезапно открыл глаза. Всё это время он не спал, — догадалась Сага. Не спал и ожидал — как она себя поведёт.

— Смелее, ведьма, — Киан произнёс это неслышно, одними губами, однако Сага прекрасно поняла его. Кажется, он тоже готов на секунду окунуться в бездну.

Она медленно провела по горячей коже, наблюдая за тем, как серый цвет радужки глаз Киана становится темнее с каждым её движением. Саге показалось, что кровь внутри её вен превращается в горящую жидкость, а сердце вот — вот начнет пропускать удары. Никогда ещё в жизни у неё так не кружилась голова как сейчас. Это было чистейшее безумие, которое просто сносило ей крышу, и Сага не могла поверить в то, насколько оно чертовски прекрасно.

Пальцы соскользнули вниз, к упрямому подбородку и задержались в опасной близости от его губ.

Если он сейчас её не поцелует, она просто умрет.

Прикосновение к губам ведьмы оказало на Киана такое же действие, как и удар молнией. За всё время, которое они провели вместе, она много раз заставляла его сердце пускаться вскачь в бешенном ритме, однако сейчас лихорадочные удары прямо — таки оглушали Киана. Кажется, он превращается из хладнокровного воина в одно сплошное желание, контролировать которое в данный момент он не в состоянии. Это колдовство, не иначе.

Однако, любое воздействие ведьмы должно было подразумевать тот факт, что сама она не разделяет вызванных эмоций. Затуманенный взгляд Саги говорил абсолютно противоположное. Она хочет его так же сильно, как и он — её.

У неё такие нежные руки, которые прямо сейчас обвивали шею Киана так, словно она желала ни на секунду не отпускать его.

Что, если она действительно может превратить в реальность его потаённое желание быть нужным, быть чьей — то надежной защитой без страхов потерять любимого человека?