— Ну, мне бы хотелось ее послушать, но я не знаю, где вторая. Сейчас мне надо кое-чем заняться, Сильвия, так что я позвоню вам позднее.

Она проводила меня до двери.

— Пока, Шелл.

Я помахал ей рукой.

— Увидимся позднее, Сильвия.

От себя я позвонил капитану Сэмсону и договорился с ним, что я осмотрю апартаменты Троя. В гостиной я первым делом подошел к проигрывателю, на котором вчера стояла эта пластинка. Сейчас ее там не было. Значит, она должна быть где-то поблизости. Только ее нигде не было. Я потратил много времени на поиски, говорил с обслуживающим персоналом отеля, звонил в полицию. «Аннабел Ли» исчезла. Полицейский офицер, приехавший в апартаменты по вызову, заявил, что никакой пластинки на проигрывателе не было, когда он приезжал. Это показалось мне странным. И настораживающим…

Допустим, что она находилась все еще в проигрывателе, но он был отключен, когда Трой умер. Если это предположить, выходило, что кто-то ее оттуда убрал и унес с собой до появления полиции. То есть, кто-то мог находиться во время смерти Троя или же сразу после того, как это случилось, в помещении. Я снова позвонил Сильвии Вайт, сказал, что передумал и буду очень признателен, если она найдет «Аннабел Ли» в вещах брата. Она ответила, что на это потребуется какое-то время, но я могу на нее рассчитывать.

Потом я поехал в «Дипломат-отель». Джо Рэйс бывал там по воскресеньям.

Поместье Рэйса оценивалось в двести тысяч долларов. Оно находилось в Беверли-Хилз. Кроме того, он арендовал коттедж у плавательного бассейна в «Дипломат-отеле» на все уик-энды. Отель и церковь находились на расстоянии четырех кварталов друг от друга на Уилширском бульваре. Таким образом, сходив с женой в церковь и бросив на блюдо стодолларовую бумажку, он прятался в своем коттедже и купался в бассейне. Сразу же после церковной службы его жена отправлялась домой, предоставляя ему полную свободу и возможность развлекаться по своему усмотрению.

И коттедж, и имение, и щедрые пожертвования были небольшой частью тех огромных прибылей, которые он получал за вымогательства, убийства, от торговли наркотиками, игорных домов и тому подобных занятий. Однажды его осудили за правонарушения, но он не провел ни единого дня в тюрьме.

Я нашел его возле бассейна.

Он растянулся в шезлонге под зонтом. У его ног на траве сидела довольно привлекательная блондинка, которая забавлялась тем, что оттягивала кожу у него на голени. Он выглядел, как печальный недовольный Будда, большой и грузный, порочный толстяк с таким взглядом, который заставил бы отнести его к разряду грешников даже в том случае, если бы он в ангельском обличии распевал псалмы, призывающие ко всеобщей любви. А блондинка… Наверное, она тоже была грешницей, иначе бы не находилась возле Рэйса, хотя внешне это не было заметно. Правда, я видел ее со спины, она была безупречна. Девица из отеля? Они плохих не держат. «Дипломат» мне нравился, я просто не выносил Джо Рэйса.

Он меня тоже не любил. Увидев меня, он выдвинул вперед челюсть с таким видом, будто надумал поддеть меня рогами или вцепиться в горло по-бульдожьи.

Я остановился возле зонта, подтянул стул и сел. Обычно я веду себя вежливее. Однако не с типами, которые пытаются убить меня. И, разумеется, не с руководителями мафии.

— Хэлло, Джо, — сказал я. — Возражаете, если я к вам присоединюсь?

— Да.

— Но я хотел спросить вас о некоторых парнях.

— Спрашивайте. Вы уже здесь.

Глаза у него были какие-то мутные, налитые кровью. Мне они чем-то напоминали горящее топливное масло.

— Что за парни?

— Снэг и Кубби, а также я…

— Никогда не слышал про таких.

— Тони Алгвин?

— Не знаю.

— Что вы скажете про Фрэнсиса Бойля?

— Никогда о нем не слышал.

Он немного выпрямился. Складки на его груди и животе заколыхались. Ногой он ткнул блондинку под зад.

— Иди, поиграй с деньгами, бэби.

— Дорогой, у меня нет никаких денег.

— Ты бессовестная лгунья. Я дал тебе сотню. Иди…

Он остановился, немного подумал, глядя на то место, куда он ее пнул, затем потянулся за чековой книжкой и авторучкой. Закрыв от меня существенные подробности, он что-то написал на чеке, вырвал его и протянул блондинке.

— Иди, поиграй вот с этим.

Она взглянула на чек, глаза у нее округлились.

— Но, дорогой…

— Ты хочешь это наличными? Или тебе хочется получить пинок под зад еще раз? Отправляйся и купи себе панталоны из норки. Проваливай.

Она послушно поднялась.

Я спросил Рэйса:

— Что в отношении Чарли Вайта?

— Никогда о нем не слышал!

Блондинка шла так покачивая бедрами, что у меня на секунду остановилось сердце, а потом бешено заколотилось. От нашего столика она прямиком двинулась к другому под пляжным зонтом, где сидел мужчина в черном костюме. Мне показалось, что запах его пота доносится до нас. Он был рослым с жесткими черными усами и огромной лысиной, которую не могли скрыть несколько жалких волосков.

Я заметил:

— Она оставила вас ради другого. Сколько же вы ей дали?

— Доллар. Как всегда.

— Джо, ваш шарм равняется вашей красоте. Их превышает только ваша щедрость.

Он обдумал мое изречение, почти улыбнулся, подумал снова. Меня всегда возмущает довольно широко распространенное мнение о выдающемся уме, которым должен обладать преступник, в особенности член мафии. Возможно, найдется один на тысячу, но остальные чувствуют себя творцами, если без посторонней помощи шнуруют себе ботинки. Они любуются плодами своего труда и горделиво восклицают: «Ну, что скажете?» Возможно, я преувеличиваю, но самую малость! Особого ума не требуется, чтобы нажать на курок, обвести вокруг пальца простака или избить напуганного человека. Внезапно в этот момент я присмотрелся к лысому в пропотевшем пиджаке и узнал его. Его имя было Билл Кончак, но его чаще называли по-другому, и он, очевидно, носил пиджак для того, чтобы скрыть пару пистолетов и нож. Внешне он отличался страшной неопрятностью. Его арестовывали за нападение с оружием, одно обвинение было в вымогательстве, два — в изнасиловании. Остальные были сняты за отсутствием доказательств. В конце концов, это было его слово против их. Он работал на Джо Рэйса.

— Еще одно имя.

— Да?

— Билл Кончак.

Он повернул голову и посмотрел на того.

— Никогда не слыхал о таком…

Помолчал и снова немного подумал:

— Нет, я слышал о нем. Вы имеете в виду мистера Кончака? Он живет здесь, в отеле.

— У вас под рукой. Стоит его поманить или окликнуть…

— Поманить?

— Вместо сигнала. Я хочу сказать, он на вас работает.

— Черта с два. Он не работает. Никто не работает.

— Что-то не верится.

— Скотт, я хочу вас удивить. Вместо того, чтобы утопить вас в бассейне, я отвечу вам на все, что вы у меня спросите. Мне нечего скрывать, и все, чего я хочу, чтобы вы здесь закончили и смотались.

— О'кей.

Я ему не верил, но попробовать стоило. И, к моему великому удивлению, он был гораздо более общителен, чем я ожидал. Я надеялся, что мне удастся кое-что вытянуть из него. Именно поэтому я сюда и пришел. И он не обманул моих надежд. Мы еще немного поиграли в «я никогда о нем не слыхал», затем я сказал:

— Спасибо за помощь. Я прекрасно знаю, что Тони Алгвин работает на вас.

— Работал. Но не работает…

Я поразился:

— Вы признаете, что он на вас работал?

— Да, но сейчас нет.

— С каких пор?

— Вот уже пару месяцев. Он обычно выполнял мои поручения.

— Да. Пойди и убей этого парня, убей того парня, купи какого-нибудь яда, — сказал я. — Рад слышать, что он больше на вас не работает и не работал в то время, когда Снэг и Кубби пытались меня убить.

— Пытались убить? Жаль, что они этого не сделали.

Последнее прозвучало не зло, всего лишь искренне.

— Не уверен, что вы знаете, — продолжал я, — но Снэг умер, а Кубби в тюрьме, старается всех уверить, что у него не все дома.