Он протянул мне пачку газетных вырезок.

– Ну хорошо, я посмотрю, что можно сделать.

Муни допил свой джин и поднялся, собираясь уходить. На прощание мы обменялись рукопожатием. Ладонь Муни была холодной и влажной.

– Да, кстати, – добавил он, когда я открывал ему дверь, – лучше не говорите мистеру Старксу о нашем маленьком уговоре. Он может попытаться воспользоваться сложившимся положением.

3 июня, четверг

Обедал с редактором «Новостей со всего мира». Для моих целей это, пожалуй, самый оптимальный выбор, к тому же в прошлом я уже писал статьи для «Новостей». Рассказал редактору историю Муни. Заговор подрывных элементов с целью дискредитировать силы правопорядка. В одной из вырезок, которые принес Муни, говорилось о личном мужестве, проявленном Муни при расследовании дела Рикардо Педрини в 1962 году. Обсудили примерный план статьи. Беззаветная, мужественная борьба против преступлений и порока в Сохо, безупречный послужной список и проч. В конце – легкий намек на то, что в упорной и трудной борьбе с криминалом приходится иногда прибегать к особым, нешаблонным методам. Британская полиция, как известно, – лучшая в мире, поэтому бунтовщики и экстремисты всеми силами стремятся подорвать ее авторитет. В конце концов редактор согласился написать статью в таком ключе, а потом внезапно спросил, не хотел бы я вести в его газете еженедельную колонку. О чем будет колонка? Да о всякой ерунде. Старые ценности в современном мире и тому подобное. Ответил, что меня это, пожалуй, интересует.

5 июня, суббота

Окончательно согласился вести еженедельную аналитическую колонку в «Новостях со всего мира». Не Бог весть что с интеллектуальной точки зрения, зато эта работа будет еженедельно приносить мне кое-какой дополнительный доходец, плюс возможность время от времени публиковать и другие статьи. Пожалуй, к этой работе стоит отнестись серьезно! Для меня это как минимум возможность высказывать свое мнение с независимых позиций, что будет обеспечено моим неучастием в политической возне. Ну а регулярные гонорары помогут мне избегать финансовых затруднений.

Еще не решил, как назвать мою колонку. «К вопросу о порядке» – слишком скучно, а «Высокое мнение» не годится, так как намекает на мой титул пэра.

7 июня, понедельник

Еще одно заседание совета директоров «Уэст-Эфрикэн девелопментс». Последние отчеты от Огунгбе полны тумана. Совершенно неясно, когда же начнется реальное строительство. Гарри, впрочем, по-прежнему исполнен оптимизма, хотя для этого нет никаких видимых оснований. Похоже, нигерийский проект воплощает нечто оч. важное лично для него, поэтому он не допускает даже мысли о возможной неудаче. Честолюбие. Большие амбиции. Что ж, в конце концов, больше всего мы верим в собственные мечты! Много говорили о решительных мерах, которые следует предпринять, если текущее состояние дел не прояснится и не обретет конкретные очертания. «Мы, черт возьми, разберемся с этим!» – заявил Гарри, чья редкостная деловая хватка оказалась в данных обстоятельствах практически бесполезной. Оч. рад, что не вложил в проект ни пенни собственных денег.

13 июня, воскресенье

Появилась моя колонка «Будем благоразумны». Приходится признать, что она придает некую респектабельность дрянной газетенке, какой, безусловно, являются «Новости». Как правило, они пишут о том, как участники какой-то поп-группы получили ордена Империи в честь дня рождения Ее Величества, и тому подобную муру. Это показывает только, как далеко все зашло.

14 июня, понедельник

Ездил к Гарри на квартиру на срочное совещание. Присутствовали все его последователи и партнеры. Гарри раздавал им задания, поручения. Снова был оч. оживлен. Кажется, настроение у него хорошее, хотя наверняка судить трудно. Гарри всегда отличался непредсказуемостью.

– Вот и отлично, – сказал он, потирая ладони. – Теперь вам есть чем заняться. Смотрите, ведите себя хорошо, чтобы все было как надо. Главное, никаких эксцессов. Понятно?

Согласное мычание и кивки в ответ.

– Ну вот, Тедди, – добавил Гарри и впервые за все время взглянул на меня. – Вот мы и разобрались.

В его голосе звучала глубокая уверенность, причина которой была мне неизвестна. Должно быть, поэтому мне стало немного не по себе.

– Разобрались в чем, Гарри? – рискнул я спросить.

– Теперь я знаю, как быть с этим африканским проектом.

– В самом деле?!. Это действительно хорошая новость.

– Да, Тедди, именно так. Мы поедем туда сами. И разберемся со всеми проблемами на месте.

– Понятно, – сказал я. – А когда вы едете?

– Мы, Тедди. Я сказал – «мы». Ты и я.

– Спасибо за доверие, но я не…

– Ты не хочешь ехать?

– Нет, мне бы, конечно, очень хотелось поехать с тобой, но у меня есть другие обязательства. Работа в палате, колонка, которую я веду в газете… Я не могу просто взять и все бросить.

Гарри улыбнулся и пожал плечами. Я через силу улыбнулся в ответ.

– Как хочешь, Тедди. Но поскольку я решил навести порядок в своих делах, я хочу, чтобы ты взглянул вот на это. – И он кивнул Дэнни, который, порывшись в своих бумагах, достал несколько векселей и протянул мне. Еще ничего не понимая, я взглянул на них.

– Это долговые обязательства из казино, в котором ты часто бывал, – продолжал Гарри. – По моей просьбе тебе открыли кредит, поскольку я как-никак являюсь одним из пайщиков этого заведения. Но если я уеду, я, естественно, не смогу выступать в качестве гаранта-поручителя. Мне останется только одно – передать эти векселя администрации казино и предоставить вам разбираться между собой. Карточный долг, как известно, считается долгом чести, поэтому все эти векселя и расписки не являются юридически обязательными. Иными словами, ни один суд не заставит тебя платить по ним, поэтому казино придется изыскивать свои способы, чтобы добиться возвращения долга. Насколько мне известно, в администрации «Колонии» работают изобретательные и находчивые люди, они что-нибудь да придумают… Ну а если и им не удастся тебя убедить…

Он протянул руку, и Дэнни вложил ему в ладонь пачку глянцевых фотоснимков. Гарри помахал ими в воздухе и громко сказал:

– Ай-ай-ай, Тедди! Какой же ты все-таки развратник!

И он поднес один из снимков к моему лицу. Сморщившись, я быстро отвернулся, но все же успел заметить на фотографии самого себя. Совершенно голый, я распростерся на кровати в нелепой позе, словно умоляя кого-то о чем-то.

– Гарри, пожалуйста, послушай… – начал я жалобно.

– Нет, это ты послушай, – перебил он. – И слушай как следует, потому что повторять я не буду. Этот африканский проект с самого начала был твоей идеей, помнишь? Я уже потратил на него целую кучу бабок, и теперь я хочу знать, что, черт возьми, происходит!

– Но что я могу сделать?!

– Ты можешь быть со мной. Я не знаю, что затеяли эти чернозадые обезьяны, но если я появлюсь там в обществе пэра Соединенного Королевства, то сумею поставить их на место.

– Когда ты собираешься ехать? – спросил я, сдаваясь.

– Через пару деньков. Дэнни уже занимается билетами. Надеюсь, твой паспорт не просрочен?

Я взмахнул пачкой векселей, которые все еще сжимал во вспотевшей ладони.

– У меня нет другого выхода, не так ли?

– Нет, Тедди, – спокойно подтвердил он.

18 июня, пятница

Лагос

Рейсом «Бритиш оверсиз эруэйз корпорейшн» мы добрались до Кано в северной части Нигерии, потом попутным рейсом местной авиакомпании перелетели в Лагос. Меня ужасно укачало. Не выношу самолеты, а тут еще эта жара и теснота… Огунгбе встретил нас в аэропорту и сразу же отвез в Лагосский поло-клуб, чтобы выпить за встречу. Он уверял, что это лучший клуб в городе.

В клубе царила унылая колониальная атмосфера. Гарри подобное нравилось, но я чувствовал себя неуютно. Как пояснил Огунгбе, клуб существовал еще до обретения страной независимости. Тогда его членами могли быть только белые, однако и теперь в клуб принимали исключительно людей состоятельных или занимающих высокое положение. Высокопоставленные чины нигерийской армии и полиции, белые гражданские служащие, сотрудники дипломатического корпуса, бизнесмены всех национальностей и оттенков кожи – все они собирались здесь, что делало клуб самым подходящим местом для обзаведения деловыми знакомствами и связями.