В половине третьего капитан Капуччино, профессор Пис, доктор Ламборджини и Персефона Белуччи стояли под величественной фреской Микеланджело.

– Глядите! – взволнованно прошептал Пис, разглядывая фреску в бинокль. – А ведь Адам пальцует на Создателя!

– Не может быть! – прошептал доктор. Он отнял бинокль у Писа и вгляделся в жест Адама. – О нет! Он действительно пальцует!

– Во всяком случае, картина выглядит загадочной. – заключил Пис. – Как будто Господь пристает к Адаму, а тот лениво посылает своего Создателя за пивом и креветками. Посмотрите на его жест – он совершенно недвусмысленный. И еще – смотрите! У Адама женское лицо!

– Не может быть! – прошептал доктор. Он снова поднес бинокль к глазам: – Блин! Действительно! У Создателя есть борода, а у Адама – нету! И еще – лицо Адама полностью повторяет лицо женственного ангела справа от изображенного Отца!

– Действительно! – воскликнула Персефона. – Что же это значит?

– Это значит, что нам нужно проследовать туда, куда Адам… хм… Будем думать по-прежнему, что это Адам… посылает своего Отца. – заключил Пис.

– За пивом с креветками? – обрадовался Капуччино.

– Да нет же! Просто пойти в том направлении, пока не встретим еще чего-нибудь древнего и символичного.

Капитан фыркнул:

– Это Рим, профессор! Тут в центре на каждый квадратный метр натыкано больше древностей, чем во всей вашей гребаной Айове.

– Небраске.

– Пофигу. Кстати, вы, как я понял, предполагаете, что изображенный на фреске Микеланджело Адам на самом деле баба?

Пис усмехнулся.

– В очень грубом и упрощенном виде – да.

– А как же член? – поинтересовался Капуччино. – У Адама тут явно виден, пардон, пенис!

– Посмотрите сами, какой он маленький. – ответил Пис. – У такого взрослого мускулистого мужчины нет бороды и член как у младенца? Вряд ли это случайность. Я думаю, Микеланджело что-то хотел сказать этим.

– Окей, окей. Куда идем?