— Это так, она несчастна. Я уверен.

— Хорошо. А кто счастлив в наше время? Просто мне бы не хотелось, чтобы ты, Эд, снова попал в трудное положение после всего, что случилось дома, и чтобы у тебя опять возникли неприятности на нашей студии…

Тут же я поняла, что сболтнула лишнее. Мне и в голову не приходило, что Нордж не знал истинной причины своего включения в нашу группу, но, судя по выражению его лица, это было так.

— Что ты имеешь в виду?

Я зашла слишком далеко, чтобы попытаться увильнуть, поэтому была вынуждена рассказать ему все, что поведал мне Дэн. Когда я закончила, лицо Норджа было красным.

— Ублюдки! — Хрипло выдохнул он. — Так вот оно в чем дело! Они захотели избавиться от меня, чтобы я не повредил их репутации.

Он сдавил пальцами белую мякоть плода, и сок брызнул на ковер, как капли крови.

— Если они думают, что могут заткнуть мне рот или заставить не делать то, что я считаю правильным… я покажу им!

Он посмотрел на раздавленный фрукт как бы с удивлением.

— Спасибо, что сказала мне об этом, Рокси. Хорошо, когда знаешь свое истинное положение.

Я устало поднялась.

— Я, как всегда, влезла не в свое дело. Будь осторожен, Эд.

Он не ответил, лишь кивнув грустно, и я вышла из комнаты. Сомневаюсь, что мой доброжелательный совет хоть как-то помог: такое бывало редко. Если бы к Сити его влек только секс, Нордж, возможно, прислушался бы к моим словам, но я видела, что эта малайка быстро становилась для него символом, так же, как и Керк, но с обратным знаком. Все это предвещало неприятности, словно их нам без того не хватало. У меня мелькнула мысль, что «борьба за освобождение угнетенных народов», в конце концов, не такая уж хорошая идея.

И в эту ночь я плохо спала. В гостиной монотонно звонил телефон, за стальными ставнями моей спальни кричали летучие мыши, где-то в стороне скорбно ухала сова. Много раз в своей жизни на ферме мне приходилось спать под эти звуки, но в эту ночь они не давали мне покоя. Я напряженно вслушивалась в темноту, ожидая других звуков, но выстрелы не прозвучали.

Незадолго до рассвета я забылась сном и не слышала, как возвратился Керк. Меня разбудил его громкий резкий голос, который раздавался со стороны веранды. Очевидно, он с кем-то спорил. Я быстренько оделась и вышла посмотреть на происходящее, почти уверенная в том, что причиной стычки стал Нордж.

И в самом деле Нордж находился там, но возмутителем спокойствия был Джи Ди. Он стоял, уперев руки в бока, и воинственно смотрел на Керка, в то время, как Дэн озабоченно бегал вокруг них, напоминая рефери на ринге, готового встать между двумя боксерами.

— Но почему? — настаивал Джи Ди. — Приведите хотя бы одну вескую причину! Это единственное, о чем я прошу.

— Я привел уже достаточно причин, — ответил Керк, — и вам остается только поверить, что все они серьезны.

В этот момент зазвонил телефон, и он пошел ответить, бросив мне кратко на ходу: «Доброе утро». Вероятно после его возвращения уже прошло некоторое время, так как на нем опять была рабочая одежда, и он был вооружен, как обычно. Я услышала его сдержанный ответ: «Луэлин Керк слушает».

— Что происходит? — спросила я, не обращаясь к кому-либо конкретно.

Ответил Джи Ди:

— В основном все то же. Керк жил в условиях так называемого чрезвычайного положения так долго, что малость свихнулся. Он узнал, что вчера я снимал за пределами поместья, и разъярился, как бык.

— Он настаивает на том, чтобы с этого момента мы ни в коем случае не покидали территорию плантации, — добавил Дэн. — Но ты же знаешь, Рокси, что это невозможно.

Я подумала, что они должны знать об агенте Мин Йена, находящемся в нашей среде, и рассказала им о листовке, которую видела, и о подозрениях Керка в отношении визита Се Лоука. В присутствии Норджа я не стала упоминать Сити.

На Джи Ди это не произвело ни малейшего впечатления.

— Я согласен, идет война. Я сам был на войне почище этой. Знаете, что сказал мне Хуссейн? Что во всей Малайе предположительно насчитывается всего три-четыре тысячи коммунистов. По тому, как ведет себя Керк, можно подумать, будто все они договорились собраться вокруг этой чертовой плантации.

Если рассматривать ситуацию под таким углом, предосторожности Керка действительно могли показаться излишними.

— В конце концов мы уже два дня здесь, но ничего не произошло, если не считать того шального выстрела в Рокси, — резюмировал Дэн.

— Спасибо, Дэн.

— Кроме того, это произошло ночью. Сейчас же в полном разгаре день. Вчера я провел на съемках целый день и не видел ни одной живой души.

— Предлагаю посоветовать Керку утопиться в озере, — вступил разговор Нордж, видимо, настроенный так в большей мере из враждебности к Керку, нежели из солидарности с Джи Ди.

— Раз уж мы в одной команде, — сказал Джи Ди.

— Я улажу это, — заявил Дэн, и когда через несколько минут появился Керк, он со знанием дела принялся за тонкую работу превращения черного в белое.

Дэн был хорошим бизнесменом, потому что обладал бесценным талантом «искренности», сочетавшимся с врожденным даром быстро найти наилучший подход к своим партнерам. Вероятно, именно эти качества позволили ему стать таким хорошим теннисистом. Во всяком случае и в этот раз он перевел все на коммерческую основу: раз мы приехали сюда отснять определенный материал, то запрет делать это будет означать провал нашей миссии. В отличие от Джи Ди он не высказывался презрительно о дурных предчувствиях Керка, а счел их лишь вполне резонными опасениями. Конечно же, было бы безопаснее находиться вблизи от бунгало, но это дало бы нам столь же ничтожные результаты, как и Керку, поступай он подобным образом. И далее в том же духе.

В конце концов Керк сдался.

— Ну, хорошо, — согласился он устало. — Я не собираюсь мешать вам работать. Вы многим раскуете, покидая территорию поместья, гораздо больше, чем предполагаете, но вас все-таки трое, а с шофером четверо, кроме того, я попытаюсь выделить вам кое-какую охрану.

— Прошу прощения, — вставила я, — но вы ошибаетесь: нас пятеро.

Керк с удивлением посмотрел на меня.

— Ну, уж вы-то ни в коем случае с ними не поедете.

Автоматическое отнесение меня Керком к разряду слабых маленьких женщин завело меня мгновенно:

— Боюсь, что буду вынуждена делать это, так как уезжая из дома, забыла взять с собой свое вязанье, — елейным голоском пропела я.

Керк сжал губы.

— Конечно, — пробормотал он и своей негнущейся походкой удалился в сторону фабрики. Мы же пошли завтракать. После завтрака я переоделась в наряд, который был на мне в предыдущий день.

Появившаяся наконец охрана состояла из Че Муда, двух вооруженных туземцев и самого Керка. Он не объяснил, почему сам решил сопровождать нас, но мне показалось, из-за меня. Конечно, после инцидента в его спальне он имел все основания сомневаться в том, что у меня хватит мозгов, чтобы укрыться в доме от дождя, но мне не нравилась такая его оценка.

Впереди шел грузовик с киноаппаратурой, в задней части которого расположились Керк и его люди. Следом, в джипе, с Хуссейном за рулем, ехали Дэн и я. Хуссейн пропал из вида со дня нашего приезда на плантацию и теперь был по-детски рад видеть меня снова. По тому, как он вскочил, чтобы помочь мне сесть в автомобиль, протер сиденье и поднес огонь к сигаре, можно было предположить, что он задолжал мне кучу денег. И все это он сопровождал улыбкой, обнажавшей его желтые зубы, как у дурацкой карнавальной маски.

Я не противилась такому проявлению чувств, так как нуждалась хотя бы в чьем-то искреннем восхищении.

Проехав около мили по извилистой дорожке поместья, Керк подал сигнал остановиться. Он вылез из грузовика и сказал:

— Это ближайшее место к ограждению, куда мы можем подъехать на автомобиле. Здесь дорога поворачивает назад к фабрике.

Джи Ди с удовлетворением потер руки.

— Это уже на что-то похоже, — сказал он и приступил к рекогносцировке.