— Видите, не получается. Но допустим, я приведу другой довод — нам надо лишь слегка ускорить некий естественный процесс, и тогда каждая молекула вашего тела будет со временем заменена на другую в ходе нормального процесса регенерации клеток. В теле того Хэдли, который будет жить через шесть месяцев, не останется ни единой молекулы той персоны, что лежит сейчас передо мной. Так с какой стати вам испытывать меньшее чувство непрерывности по отношению к вашему синтетическому аналогу, чем к «натуральному аналогу», каким вы станете через полгода? Логически разницы никакой. Оба процесса идентичны, только один из них протекает несколько дольше. — Полковник дал время обдумать свои слова и намекнул: — Но все же что-то здесь не так. Мой аргумент вас не убедил. Правильно?

Наконец-то Убийца слабо кивнул.

— Хорошо, согласен, — отозвался он. — Так что же? К чему нас подводит этот разговор?

— Он подводит к более ясному пониманию того, какие ставки сделаны в этой игре. Мой аргумент не смог вас убедить потому, что в обществе, в котором вы выросли, не существует ничего, что могло хотя бы настроить вас на его восприятие. — Полковник на секунду отвлекся, чтобы выглянуть в окно. — Сама эта идея абсолютно чужда идеалам и ценностям культуры, к которой вы принадлежите. Она противоречит любым мотивам, выпестованным в вас с детства.

— Но когда-нибудь, возможно…

— Да, Хэдли, когда-нибудь и возможно… но это уже другое дело. Как вы сами говорили, человек всегда находит ответы на вопросы. Быть может, когда-нибудь подобные вещи будут восприниматься как совершенно нормальные — столь же нормальными, какими кажутся сегодня подстройка генетического кода эмбрионов или искусственно выращенные конечности. Быть может, мы когда-нибудь заселим другую звездную систему, послав туда корабль с приемной аппаратурой и переслав информацию о нескольких тысячах аналогов. Возможно, когда-нибудь мы станем перемещать людей по всей планете с той же легкостью, с какой передаем сообщения по инфосети. Не исключено, что стандартной практикой станет хранение информационной копии каждого человека в банке данных, и никто из людей не будет больше утрачен безвозвратно.

Но не сегодня, Хэдли… и не при жизни нашего поколения. Господи, да лет пятьдесят уйдет только на выработку планов разумного использования подобных технологий. Нельзя же попросту выпустить их в мир безо всякой подготовки.

— Видите ли, это именно то, что намерена сделать Федерация, — добавил Брозлан, подавшись вперед. — В первый раз нам удалось уговорить их не пороть горячку, но теперь они даже не желают нас слушать. Марс намерен отделиться и искать собственную судьбу. Они представляют себя кем-то вроде потенциальных богов, способных творить усилием воли, и в каком-то смысле бессмертных. Ни одно из традиционных преимуществ Земли больше не имеет значения: ее военное превосходство, экономическая мощь, огромное население, изобилие ресурсов… все они ничего не значат. Марс начнет новую эру цивилизации, а Земля превратится в бледную и жалкую тень былого могущества.

— И вы — марсианин — не захотели этого? — потрясенно спросил Убийца.

Брозлан медленно покачал головой:

— К тому времени я стал старше. Я увидел будущее не с точки зрения Марса или Земли, а всего человечества. Я и мои коллеги решили, что если при помощи открытого нами нового знания человек возвысится до уровня полубога, то сделает это только объединенным в единую расу. Эта новая мощь не должна быть использована в таких целях, которые могут привести к войне. И тем самым мы согласились доставить это знание на Землю, пока дисбаланс не стал еще сильнее.

— И поэтому вы сбежали, — закончил за него Убийца и кивнул, словно показывая, что об остальном догадался сам. Брозлан перед ответом неестественно долго колебался.

— И да и нет, — произнес он наконец. Убийца взглянул на него с удивлением.

— К тому времени я был вынужден работать под постоянным наблюдением службы безопасности Федерации. Прямой побег был невозможен. Поэтому… — Он набрал в грудь воздуха. — Один «я» остался для прикрытия на Марсе, другой «я» прилетел на Землю.

— Брозлан создал аналог самого себя, — подтвердил Бэрлинг. — Два года назад один из них прибыл сюда, а другой остался. По каким-то своим причинам он так и не открыл нам, кто из них кто. Но другой Брозлан до сих пор работает на Марсе, а Федерация только через год узнала, что произошло.

Смятение все еще не отпускало Убийцу. Он уже пришел к выводу, что описанный Брозланом процесс дупликации и был объяснением «реинкарнации» ученого, но только что услышанное вновь завело его в логический тупик. Один Брозлан несомненно мертв. Второй столь же несомненно на Марсе. Тогда кто же сидит перед ним? Он с отчаянием переводил взгляд с Брозлана на Бэрлинга, но прежде чем успел облечь сомнение в вопрос, англичанин сказал:

— Для подстраховки тот из них, кто прилетел на Землю, привез с собой капсулу микропамяти с копией компьютерной программы, использованной для создания аналога. И теперь, смонтировав в Андерсклиффе нужное оборудование, мы могли регенерировать Брозлана, если с ним что-либо случится. Раз в неделю он использовал сканнер для обновления программы свежими воспоминаниями и так далее, поэтому в случае, если нам пришлось бы использовать программу, Брозлан-аналог отстал бы от реальности всего на неделю. Он, наверное, предположил, что как только Федерация разберется в ситуации, она не остановится ни перед чем, лишь бы избавиться от него… что вам, Хэдли, очень хорошо известно.

Брозлан задрал подбородок и оттянул воротничок, обнажив шею:

— Видите — шрама нет. Да, я аналог, созданный в Андерсклиффе после того, как вы добрались до Брозлана, прилетевшего с Марса.

— И не волнуйтесь насчет здравости своего рассудка, старина, — ободряюще посоветовал полковник. — Брозлан, которого вы оставили в кабинете, был мертв. — Он сухо улыбнулся и добавил: — И нет никакого смысла набрасываться на того, кто сидит перед вами. Мы просто сделаем еще одного.

Убийца откинулся на подушки и закрыл глаза, медленно осознавая весь смысл произошедшего. Напрасно. Вся его миссия оказалась напрасной. Беспрецедентный пример компьютерного шпионажа — и все впустую!

Он долго лежал молча, потом его губы медленно скривились в слабую улыбку. Грудь вздрогнула от сдерживаемого смеха. Он открыл глаза и посмотрел на англичанина.

— Но вы проиграли, старина Артур, — передразнил он полковника, произнося слова чуть громче шепота. — Разве вы не видите — теперь Федерация знает, что моя миссия провалилась. Они поймут, что Брозлан до сих пор работает на Земле, и очень скоро Земля тоже получит эту технологию. А это означает, что Федерация будет вынуждена сделать свой ход сейчас — пока разрыв наиболее широк, и в их пользу. Получится противоположное тому, чего вам хочется. Земле нужно время, Артур — время для разработки способов применения знаний Брозлана. Как только Земля догонит Марс, ее традиционные преимущества уравновесят ситуацию и снова обретут вес. При наличии технического равенства Марс будет вынужден вести себя дружелюбно, потому что Земля, если придется, сумеет вышвырнуть его из солнечной системы и ничего при этом не потерять.

И Убийца снова рассмеялся, теперь уже громко:

— Вы снова все испортили. Знаете, как вам следовало бы поступить? Не надо было мне ничего рассказывать. Нужно было позволить мне каким-то образом скрыться с мыслью о том, что моя миссия оказалась успешной… Я вернулся бы на Марс и предоставил бы совершенно неверные отчет. А вы тем временем спокойно продублировали бы Брозлана и работали бы себе дальше, убаюкав Федерацию фальшивым ощущением безопасности. Они снова поверили бы, что обладают полной монополией, и у них в запасе столько времени, сколько им нужно. А когда узнали бы истину, то было бы уже поздно: Земля успела бы подготовиться и стала неуязвимой. — Убийца покачал головой, изображая притворное сочувствие. — Вот как вам следовало бы поступить, Артур.