Ответом мне стал вздох и долгое молчание, после чего, Бийский всё же согласился забыть о возврате денег, и принялся расспрашивать меня о дальнейших планах. Настала моя очередь отмалчиваться. Богдан Бранич, поняв, что я не желаю говорить на эту тему, отстал. Впрочем, мне показалось, ему было вполне достаточно того факта, что я жив-здоров, и Бийским никто не может предъявить никаких претензий по поводу неисполнения обязанностей попечителей. Так, мне же проще... А вот напоследок, Бийский меня удивил.

- Ерофей, ты... извини. - Словно через силу проговорил старик, когда мы уже попрощались, и мой зерком потух, подав сигнал о разрыве соединения.

Честно говоря, от извинений Богдана Бранича мне было ни холодно, ни жарко. Может быть, окажись на моём месте, пропавший невесть куда Горазд Всеславич Святитский, шестнадцатилетний бродяга, в тело которого я так неожиданно угодил, для него эти слова что-то и значили. Может, обидели бы или разозлили, не знаю, но сильно сомневаюсь, что Бийский получил бы то прощение, о котором просил. "Мы в ответе за тех, кого приручили"... Старая фраза, известная даже в этом мире, благодаря гению Антуана де Сент-Экзюпери. Но почему-то, даже зная её, даже помня Маленького принца, мало кто задумывается, чем становится отказ от ответственности для того самого приручённого. "Отказ от ответственности"... очередной эвфемизм, позволяющий избежать правды. Враньё, прикрывающее неприглядную, уродливую истину. Ровное, лишённое сил и эмоций определение, заменяющее простое, но бьющее наотмашь и поддых, слово "предательство". Горазд, где бы ты ни был, я надеюсь, что там тебе лучше, чем здесь и... искренне рад, что познакомиться с Бийскими довелось не тебе, а мне. Хотя, может быть, ты, бродяга, при знакомстве с ними, поступил бы куда умнее, и не стал впускать в сердце эту семью... М-да, это ж надо было так набраться... и главное, зачем?!

Утром началось с головной боли и мерзкого ощущения сухости во рту. С другой стороны, в комнате полный порядок, и лишь на столе у окна можно увидеть остатки вчерашнего возлияния. Пара ломтиков засохшего сыра, кусок сервелата, пустая бутылка и бокал. Что ж, знакомство с зелёным змием в этом мире, можно считать состоявшимся.

Выпутавшись из простыни, я сполз с кровати и, бросив короткий взгляд в строну холодильного шкафа, где, как я помню с вечера, можно найти пару бутылок пива, всё же направил своё бренное тело в душ. Сначала гигиена, потом всё остальное. Сам завидую своей силе воли, ха!

Удивительно, но душ напрочь выбил из меня любой намёк на похмелье. Да, тело слушалось несколько неуверенно, но ни головной боли, ни слабости... А тренировка, проведённая мною в пустом саду гостевого дома, справилась и с этим наследством вчерашней пьянки. Вернувшись в номер и вновь приняв душ, чтобы смыть пот и пыль, я сменил спортивную форму на футболку и джинсы, здесь именуемые "саржами" или "нимами" и, убрав со стола остатки былой роскоши, двинулся на поиски завтрака, которого с воем требовал мой желудок.

Перекусив в небольшом кафетерии, расположенном через дорогу от гостевого дома, и почувствовав прилив сил, я решил отложить поход на пляж и прочее дуракаваляние на более позднее время, а перед этим заняться поисками жилья. И на этот раз мне улыбнулась удача.

Этот дом из собранного мною списка, я увидел издалека. Четырёхэтажное здание из красного, затейливо выложенного кирпича, с высокими окнами-витринами первого этажа и кокетливой башенкой, возведённое на углу Архангельской и Базарной, привлекало взгляд, а двор за ним радовал тишиной и уютом.

Найти управляющего доходного дома Парамоновых оказалось несложно. Куда сложнее было доказать здешнему дворнику, что я действительно пришёл по делу и не вешаю ему лапшу на уши. Дородный мужик в длинном холщовом фартуке, словно сошедший с фотографий дореволюционной России моего прежнего мира, поворчал, смерил меня подозрительным взглядом, но всё же отворил решётчатые ворота, запирающие арочный проём в доме, ведущий во двор. Правда, на этом подозрительность здешнего цербера не исчерпалась, и он взялся сам проводить меня к управляющему. А я что, против? Мне же лучше, не придётся бегать по всему дому.

Управляющий оказался черноволосым, невысоким коренастым мужчиной, затянутым в старомодный костюм-тройку, серого, словно пасмурное небо, цвета. Сей господин был лохмат, как Эйнштейн, но хмур и резок, как... в общем, резок, а на чуть одутловатом лице, украшенном небольшими круглыми очками в тонкой серебряной оправе, кажется, навеки застыло выражение недовольства. Кислый персонаж.

- Итак, молодой человек, если я правильно понял, вы ищете съёмную квартиру. - Проговорил Ратмир Позвиздич, когда ворчащий, словно старый пёс, дворник покинул кабинет, расположившийся в цоколе доходного дома.

- Именно так, господин Дёмин. - Кивнул я, разом вспомнив наставления Ружаны Немировны о правилах приличия, принятых в здешнем обществе. - О том, что в вашем доме есть свободные квартиры, я узнал на портале "болдыревки", и поспешил разузнать о возможном съёме одной из них.

- В самом деле, двое наших давних постояльцев недавно съехали. - Хмуро проговорил тот и покачал головой. - Но должен объяснить, э-э...

- Ерофей Павлович. - Напомнил я этому таракану безусому, изображающему забывчивость.

- Да-да, так вот, Ерофей Павлович, должен предупредить, что мы не сдаём квартиры на короткий срок. Ряд заключается не менее, чем на год, и задаток за первые два месяца мы берём сразу.

- У меня впереди ещё два года учёбы в гимназии святого Ильи, так что, не вижу никаких препятствий для заключения долгого контракта. - Улыбнулся я в ответ. Дёмин нахмурился, хотя, казалось бы, куда ещё больше?

- Что ж, если так... прошу, пойдёмте смотреть квартиры. - Наконец разродился управляющий.

Первая мне не подошла. Слишком большая, рассчитанная, как минимум, на семью из трёх-четырёх человек, с отдельным помещением для прислуги... в общем, хорошо, конечно, но не для меня.

- Что ж, как я вижу, этот вариант вас не устраивает. - Усмехнулся Дёмин, когда мы вышли из квартиры.

- Боюсь, что так. Я здесь заблужусь. - Отразил я его улыбку, отчего управляющего перекосило. Вот только в эмоциях сего господина я не ощущал вообще ничего. Собственно, потому и не обращал внимания на его поведение, хочется человеку кривляться, на здоровье. Может, он в актёрском мастерстве тренируется, кто его знает.

- Знаете, Ерофей... Павлович, думаю, что второй вариант вам понравится ещё меньше. - Протянул управляющий.

- Что, та квартира в два раза больше? - Спросил я.

- Нет-нет. - Покачал головой Дёмин и поправил сползшие на нос очки. - Она значительно меньше.

- Тогда, идёмте, посмотрим? - Предложил я.

- Идёмте. - Со вздохом произнёс управляющий и повёл меня в соседний подъезд. Там мы поднялись на второй этаж и остановились перед дверью... а на первом, в этой стене никаких дверных проёмов нет. Хм, странно.

Управляющий загремел ключами, щёлкнул замок, и тяжёлая дубовая створка мягко отворилась, открывая вид на комнату... круглую комнату с тремя высокими арочными окнами. Полагаю, мы находимся в той самой башенке на углу дома. Сделав шаг вперёд, я огляделся и кивнул. Комната невелика, но уютна, справа дверь в коридор, ведущий на кухню и к санузлу, а слева... винтовая лестница?

- Что это? - Спросил я управляющего.

- То, из-за чего этот вариант тоже вам не подойдёт. - Проскрипел Дёмин. - Спуск ведёт в небольшую лавку на первом этаже. Так что, тому, кто снимет эту квартиру, придётся оплачивать и аренду нижнего помещения.

- Посмотрим? - Спросил я и тут же почувствовал удивление управляющего. Ну, наконец-то, хоть одна настоящая эмоция! Дёмин кивнул и, побряцав в очередной раз ключами, молча двинулся вниз по лестнице.

Размером, лавка совсем не отличалась от комнаты наверху, но была разделена на две неравные части высокой стойкой, а вдоль стен стояли шкафы-витрины, тускло мерцающие стеклом. Я повернулся к управляющему.