Доклад вложили в досье Чессера и в срочном порядке отправили Мичему на противоположную сторону улицы. Коглин также послал четыре коробки с цветными слайдами, рассортированными в том порядке, в котором они были сняты в лугах и лесах Шантийи. Коглин не сомневался, что эти слайды покажутся Мичему весьма важным вещественным доказательством, требующим многих часов внимательного изучения.

Как он и думал, меньше чем через час Мичем позвонил и выразил благодарность Службе Безопасности за проведенную работу. Он с удовлетворением отметил, что выражавшееся в докладе мнение об ограниченных способностях и незначительности Чессера совпадает с его собственным. Мичем также согласился с тем, что необходимость держать Чессера под постоянным наблюдением отпала. «Мы и так уделили ему слишком много внимания», – прибавил он немного извиняющимся тоном. Словно только сейчас вспомнив, Мичем упомянул слайды. Он уже просмотрел их, но хотел оставить у себя для более внимательного изучения.

Таким образом, Коглин отделался от Мичема, а Чессер ускользнул от бдительного ока Системы.

– Я просто хотела проверить.

– Себя или меня? – спросил Чессер.

– Конечно, тебя, – ответила Марен. – Влюбленные часто испытывают друг друга.

– Это ребячество.

– Напротив. Это совсем не по-детски. Ты тоже так со мной поступал.

– Не было такого. Когда?

– Много раз.

– Слушай, ты не можешь привести ни одного примера.

– Да сколько угодно. Я просто выбираю.

– Это женские штучки. Мужчины так никогда не поступают.

– А как же та шлюха в Каннах?

– Я не помню ни одной шлюхи в Каннах.

– Рассказывай сказки: не помнишь.

– Какая шлюха?

– Это проверка! То, что ты сейчас сказал «какая». Как будто их там был десяток.

– Я ничего не имел в виду. Просто я не понимаю, о какой шлюхе идет речь. Я ни с какой шлюхой в Каннах не разговаривал.

– Может, это было в Сен-Тропезе. Неважно. Ты засунул руку ей под блузку и даже не пытался это скрыть. Ты хотел, чтобы я тебя увидела.

– Это какая-то чушь.

– Нет. Я хорошо запомнила, потому что переживала.

– Ты мне тогда ничего не говорила. – Конечно. Ведь ты этого и добивался.

– Это была не шлюха. По крайней мере, я в этом не уверен.

– А по-моему, точно шлюха.

– Ты делаешь из мухи слона. Мне и в голову не приходило, что ты будешь придавать этому какое-то значение.

– Да, понятно. Ты якшаешься со всякими проститутками, а я только молчу и тихо радуюсь.

– Мне было просто интересно, вот и все. – Что именно?

– Она уверяла, что у нее искусственная грудь из силикона.

– Признайся, по крайней мере, что ты хотел меня проверить.

– Ну, хорошо. Я хотел проверить. Ее.

– Ты хотел проверить меня. Тебе интересно было посмотреть, рассержусь я или сделаю вид, что ничего не случилось. Я знала, чего тебе хочется, ну и промолчала.

– Таковы, значит, правила игры?

– Это не игра, это серьезно.

– И вчера вечером все было на полном серьезе?

– Конечно.

– Мне бы не хотелось в это верить.

– Ты все еще любишь меня? – спросила она.

– Я все еще люблю тебя.

– Я знаю.

– Но мне совсем не нравится, когда ты демонстрируешь голую задницу, стоя на вышке, а они сидят и смотрят на тебя, А когда Мэсси попросил тебя прыгнуть еще раз, я почувствовал, что еще немного и я зашвырну его в бассейн прямо в рубашке и брюках.

– Именно поэтому я так себя и вела. Я знала, что тебе это не нравится, но ты все же любишь меня. Так же сильно. Несмотря ни на что. Ты сам, наверно, испытывал то же самое, когда щупал эту шлюху.

– Для того чтобы я разлюбил тебя, нужно гораздо больше.

– И насколько больше?

– Никогда не узнаешь, пока это не произойдет.

– В самую точку.

– Правда, зачем ты это сделала?

– Кроме проверки, ты имеешь в виду? – Ну, ладно. Кроме проверки.

– Леди Болдинг раззадорила меня.

– А шампанское убедило окончательно.

– Вообще-то я выпила только два стакана, но все равно спасибо за подсказку.

– А что тебе потом сказала леди Болдинг?

– Ничего особенного.

– Передала благодарность от Мэсси, я полагаю.

– Нет, свою собственную.

– Ей-то какая разница? Она и раньше тебя видела раздетой.

– Все зависит от обстоятельств.

– Я не верю тому, что ты про нее говоришь.

– Но это правда. Просто тебе не хочется в это верить. – Мне абсолютно безразлично.

– Большинство мужчин считает красивых лесбиянок досадной ошибкой природы.

– А женщины так не думают?

– Перейди в другой ряд, милый. Не надо тормозить.

– Нам еще повезло, что мы едем не рано утром, когда все дороги забиты.

– Мы должны туда вернуться сегодня?

– Да.

– Зачем?

– Так хочет Мэсси.

– Ты работаешь на него?

– Он получил результаты расследования. Хочу на них взглянуть.

– В таком случае мы завтра поедем кататься верхом.

– Кто это «мы»?

– Ты можешь к нам присоединиться. Думаю, леди Болдинг не будет возражать.

– Кончай свою проверку, – Ты усвоил урок.

– Я знаю, чего добиваются Мэсси и его леди Болдинг. Они хотят отделаться от меня и заняться тобой. Мне начинает казаться, что я приставлен к тебе в качестве компаньонки.

– Тебя послушать – вылитая старая дева.

– Я защищаю свои интересы.

– Ты смело можешь поручить это мне.

– Честно?

– Клянусь всем, чем только можно.

– Ты успеешь покончить свои дела с Милдред до полудня?

– Наверно. Я надеюсь, что она даст мне возможность поговорить с Жаном-Марком.

– Не сомневаюсь, что у нее получится. Слушай, давай пообедаем где-нибудь, Ты и я, и больше никого. Для разнообразия.

– Я хочу поцеловать тебя. Прямо сейчас.

– Всегда к твоим услугам.

– Я хочу поцеловать по-настоящему. – Попроси хорошенько, и я подвинусь.

– Ну уж нет. У тебя на уме одни алмазы. Я ТОЧНО могу сказать, Я тренирую свою психологическую чувствительность. С каждым днем получается все лучше и лучше. Милдред говорит, что у меня необыкновенные способности.

– Я всегда так думал.

– Знаешь, кресла с вогнутой спинкой для этого ужасно неудобны.

– Почему ты не заказала обыкновенные сиденья, когда покупала машину?

– Что поделать! Недостаток предвидения, возможно, единственный мой изъян. Интересно, а если попробовать вот так, хм?

– Тебе так удобно?

– Все зависит от того, что ты чувствуешь.

– Сейчас узнаешь.

– Это хорошо.

– Следи за грузовиками. Шоферы грузовиков известные вуайеристы, любят подглядывать за парочками.

– А ты не давай им обгонять нас.

– Отлично, держись.

– Я люблю тебя.

– Я знаю. Но ты все равно докажи.

Все получилось замечательно. Даже лучше, чем они ожидали. «Феррари» подъехал к дому номер одиннадцать на Хэрроухауз немного раньше девяти тридцати.

– Ровно в полдень в «Рице», – сказал Чессер, уступая Марен место водителя, которая перелезла через рычаг коробки передач, ничуть не смущаясь задравшейся юбки. Она приподнялась, чтобы расправить ее, но оставила складки, собравшиеся спереди, и колени остались открытыми. Потом она перевела ручку на первую скорость и пообещала:

– Я буду там.

Он нагнулся, чтобы поцеловать ее на прощание. Она подставила щеку, выжала сцепление, мотор взревел на пятидесяти тысячах оборотов в минуту, и мощная машина, сорвавшись с места, умчала ее прочь.

Никогда раньше Чессер не входил в дом номер одиннадцать с такой уверенной небрежностью, искренне улыбаясь Миллеру при входе.

– Я приехал рано, – сказал Чессер.

– Да, сэр, – согласился Миллер.

– Может, они примут меня сейчас, спросите, Миллер снял трубку.

Чессер остался стоять поблизости. Почти машинально ой принялся выстукивать какой-то веселенький мотивчик. Он поймал себя на этом и тут же остановился. Чессер чувствовал себя сильным и ловким, он мог сейчас прыгнуть высоко-высоко.