Петух посмотрел на Юркин камень, почесал затылок.

- Чего ты командуешь? - снова спросил он. - Хочешь, чтобы рожу набили?

- А ну-ка, сунься? - сказал Гусь.

Петух морщил лоб, раздумывая, ввязаться в драку или нет. Остальные молчали. Юрку Гуся уже хорошо знали на станции. И связываться с ним не очень-то хотелось. Все смотрели на Петьку и ждали, что он скажет. Петух был самый длинный и старше всех. Но Петух молчал. Молчали и другие. Жорка подбежал к Петьке и, приподнявшись на цыпочки, что-то быстро зашептал ему на ухо.

- Не обманешь? - спросил Петух.

Рыжий отрицательно замотал головой. Петух расстегнул пряжку и стал медленно наматывать на ладонь широкий ремень. Жорка стоял за его спиной и злобно сверкал своими глазками. Гусь весь подобрался и первым шагнул навстречу Петуху.

- Один на один будем? - спросил он, с угрозой поглядев на ребят.

Петух молчал. Он гладил ладонью медную пряжку и о чем-то думал.

- Драться будем до конца, - сказал Гусь. - До смерти.

Петух, не спуская с Юрки глаз, все еще о чем-то раздумывал.

Из толпы ребят вышел Колька Звездочкин и встал рядом с Юркой. Лицо у него было бледное, но маленькие глаза блестели отвагой.

- Я тоже буду драться, - сказал он. - За Гуся.

Юрка изумленно посмотрел на него, пожал плечами, но ничего не сказал.

- Гусь - человек. А Жорка жулик. Он всех покупает за сахар и деньги. И тебя, Петух, купил. Думаешь, я не слышал? Он тебе десятку посулил и кусок сала.

- И врешь ты! - крикнул Жорка. - Про сало и разговору не было…

- Про сало ничего не говорил, - подтвердил Петух.

- Гусь даром свои ягоды раненым отдал, - продолжал Колька. - А Жорка обдирала… С раненых по пятерке?!

- По пятерке дорого, - сказал Петух и стал разматывать с ладони ремень.

- Значит, можно у человека ягоды и блюдо отнимать?- чуть не плача, спросил Жорка.

Ребята молчали.

- Погодите, он и у вас отнимет…

- Сколько у тебя было кульков? - спросил Юрка.

- Штук восемь!

Юрка достал из кружки десятку (Эх, забыл отдать забинтованному!) и швырнул Жорке в толстое веснушчатое лицо.

- Подавись своими деньгами… Спекулянт!

Жорка на лету схватил деньги, разгладил, спрятал в карман.

- А блюдо? - спросил он.

Но на него никто не смотрел. Петух ладонью стукнул Юрку по плечу, улыбнулся:

- Не сердись, Гусь… Думаешь, я и вправду стал бы из-за него с тобой драться?

- А зачем ремень снимал?

- А это так… для форсу, - засмеялся Петух.- Я видел, так морячки дерутся.

Юрка размахнулся и далеко забросил камень, а потную руку обтер о штанину.

- Приходи завтра на речку, Гусь, - сказал Петух.- вместе с собакой… Придешь?

- Ладно, скупнемся, -кивнул Юрка.

Петух с ребятами ушел. Жорка сначала побежал за ними, потом вернулся.

- А как же блюдо? - спросил он.- Мне мамка житья не даст…

- Катись, - посоветовал Юрка. - А то…

Жорка послушался и ушел.

Колька Звездочкин проводил Юрку до калитки, сунул на прощанье руку.

- Отдал я ему… - сказал он.

- Что отдал? - не понял Юрка,

- Да деньги, - сказал Колька. - Поезд тронулся. Я побежал и отдал… Раненые ведь. Воевали.

Юрка широко улыбнулся и подтолкнул Кольку плечом.

- И не жалко?

- Жалко, - сознался Колька. - Стаканов десять было… Раненые ведь. А знаешь, как старший лейтенант удивился? Пока вагон видно было, все время мне руками махали.

Юрка ногой распахнул дверь в кухню, крикнул:

- Эй, Сотник, получай свои сморчки!

Сотника на кухне не было. У котла стоял толстый незнакомый человек в высоком белом колпаке. Он удивленно смотрел на Гуся и качал головой.

- Если этот маленький разбойник думает, что ему можно без разрешения врываться на кухню, то он глубоко ошибается, - сказал человек.

- Як Сотнику… к повару, - пробормотал Юрка.- Грибы принес.

Толстый человек положил половник на крышку большой кастрюли, подошел к Юрке.

- Эту пакость ты называешь грибами? - спросил он, кивнув на корзинку.

- Сморчки, - сказал Гусь. - Они вкусные, если отварить…

- Их не отваривают, их выбрасывают, - повар взял корзинку и вывалил грибы в помойное ведро. - Вот так, а теперь, малыш, шагом марш из кухни.

- А… а кости?

- Тебе показать, где дверь? - спросил повар. - Или сам найдешь?

Юрка, стиснув зубы, выбежал из кухни. Он ничего не понимал. Где Сотник? Почему на кухне распоряжается этот противный толстяк? Юрка бросился в комендатуру. По длинному коридору сновали военные. Выносили из комнат пачки бумаг и грузили в машину. Кабинет дяди Васи был закрыт.

Юрка вышел из комендатуры и отправился к проходной. Возле оружейного склада тоже стояли машины. На них грузили длинные узкие ящики с пулеметами, коробки с боеприпасами. Юрка увидел знакомого солдата в зеленом комбинезоне. Того самого, с которым Сотник собирал крупнокалиберный пулемет. Солдат таскал на спине из склада ящики.

- Где Сотник?

Солдат осторожно поставил тяжелый ящик в кузов машины, отер пот со лба.

- Сотник тю-тю, - сказал он. - Уехал твой повар.

- Уехал?!

- На фронт, братишечка… Пулеметчиком.

- А как же…

- Каша? - усмехнулся солдат. - Кашу да борщи другой будет варить. Сотник, братишечка, давно просился к пулемету. Уважили человека.

- А вы тоже уезжаете?

Солдат посмотрел Юрке в глаза и сказал:

- На фронт… Отдохнули в тылу и хватит. Пора за дело.

- И дядя Вася с вами?

- Капитан? Нет. Он встретит новую часть, разместит…

- Я пошел, - сказал Гусь. - Пока… Встретишь Сотника - привет от меня. Я ему сморчков принес, а этот… - Юрка покосился на окна кухни, - выбросил. В помойное ведро. Не нравится мне он… Толстый.

Настроение у Юрки упало. Все тут спешат, торопятся, а ему некуда спешить. И Сотник уехал. Бросил свои кастрюли и укатил на фронт. Будет фашистов, как капусту, крошить.

На станции уже стоял эшелон. Машины то и дело подкатывали к самым платформам. Юрка долго стоял в стороне, наблюдая за погрузкой. Солдаты работали как черти. К вечеру все погрузят и уедут.

Дяди Васи на станции не было. Юрка поплелся домой. У калитки его встретил Дик. Обнюхал пустые руки.

- Плохи наши дела, брат,- сказал Гусь. - Нет каши…

Дик обиделся, отошел в сторону.

- Ладно, найдем чего-нибудь.

Бабки дома не было. Ушла в лес за березовыми вениками. Юрка вытащил из печки чугун с супом. Вроде пахнет мясом. Утром бабка говорила, что последняя банка тушенки кончилась. Придется снова перейти на растительную пищу. Бабка говорит, что овощные блюда куда полезнее мясных. И еще говорит, что много есть скоромного- грех. А Юрка любит мясное… И Дик любит. Да и бабка ест за милую душу, даром что грех.

Юрка налил Дику в чашку супу, накрошил хлеба. Дик в минуту опорожнил чашку и выразительно посмотрел на хозяина; мол, давай еще.

- Ладно, посижу один день голодный, - сказал Гусь и вылил в чашку свою долю. Дик съел и снова посмотрел на Юрку: маловато!

- Хватит, - сказал Гусь. - Бабка из леса придет голодная.

Дик подошел к печке, обнюхал Бел кино блюдце. Там тоже ничего не было. Шумно вздохнув, улегся посередине избы.

Юрка смотрел на него. Думал. Вялый стал Дик. Весь день может пролежать в тени. Играет неохотно. Работать совсем перестал. Наверное, понимает, что это не настоящая работа, а так, забава. И чем его теперь кормить? Этот толстяк в колпаке не даст ничего. И на кухню не пустит. Подавится своей кашей, а не даст… Эх, Сотник, уехал и не попрощался!

За окном фыркнул мотор. Зеленый открытый «виллис» остановился у поселкового. Из машины вылез капитан и, что-то сказав шоферу, поднялся на крыльцо. «К председателю, насчет квартир», - подумал Юрка.

Не спуская глаз с крыльца, он ждал, когда капитан выйдет из поселкового. Капитан вышел минут через двадцать. Направился к машине. И тогда Юрка пулей выскочил из дому и бросился к «виллису». Шофер завел мотор и разворачивал машину.