Юрка надел валенки и шагнул к бабке: ему вдруг захотелось щекой потереться об ее вязаную кофту. Шагнул и… присев, принялся ощупывать мягкие голенища. Теперь не надо весь день торчать у окна. Теперь он как захочет, так и выйдет на улицу! Хватит, отсиделся!

- Может, увидишь Егорова - позови к нам чай пить… Я звала - не пошел. Говорит, на дежурство.- Бабка заглянула в сахарницу и вздохнула. - Сахар-то на исходе… Юрушка, скажи Егорову, пусть с собой кусок сахару захватит… Я просила у Ширихи - не дала… Нету, говорит, а сама все лето торговала. Небось, на три года запаслась!

- Эх, и здорово вчера Шириху разбомбило! - засмеялся Юрка.

- Не скаль зубы, насмешник! - проворчала бабка.

- Так, бабушка, - напомнил Юрка, - ведь она говорила: «Гошподь жнает, кого накажывает…» - помнишь? В церковь моталась, а господь ей - бомбочку!

- Не говори так! Не господь это, а немец.

Прошлой ночью «юнкере» сбросил на поселок одну крупную фугаску. И угодила она аккурат Ширихе под окно. Огромная дымящаяся воронка, будто пруд, подступила к самой завалинке. Дом скособочился. Буфет, стол, стулья - все, что стояло, съехало к стене.

Шириха наспех заколотила окно и двери досками и вместе со своим рыжим Жоркой уехала на первых попутных дровнях в глухую деревню Леонтьево, к куме.

- Нет шправедливошти на небешах, - дерзко сказала она, рассерженная на бога.

Юрка с удовольствием вспомнил, как жалкий растерянный Жорка, усаживаясь рядом с матерью на охапку зеленого сена, торопил ее:

- Поехали скорее, мам! Прилетит…

Укатил в деревню Жорка и забыл про свою ракетницу.

- Баб, мы погуляем! - крикнул Юрка, на ходу натягивая фуфайку.

- Может, с крыши бабахнем? - кубарем скатившись с крыльца, спросил он у ребят.

- Смотри-ка, звездочки, - задумчиво сказал Стасик, увидев на небе просветы. - Конец метели.

Метель еще колола лица снежными иголками, взвизгивая загоняла в подворотню хвостатую поземку, но, уже устав, накружившись и нагулявшись досыта, навалив вокруг огромные сугробы, уходила по крышам домов дальше, за поселок, в лес.

- Попробуй, бабахни! -Колька рукавом утер нос.- Живо Егоров сцапает. Где, скажет, взял ракетницу? Еще и про сало припомнит…

Юрка помедлил, помолчал - не хотелось связываться,- но все-таки сказал:

- Хочешь, я те из ракетницы в ухо выпалю?..

Колька ничего не ответил. Только кулаки сжал.

- Пошли-ка лучше подальше куда-нибудь, - примирительно проговорил Стасик. Он поднял плечи и засунул руки в карманы своего пальтишка.

- Айда в лес! - Юрка спрятал холодную ракетницу за пазуху и первым двинулся к калитке. Стасик подумал, потом решительно зашагал за ним. Колька постоял-по- стоял и тоже поплелся.

- Эй, Гусь! - крикнул он. - Я с вами.

Юрка остановился и с удовольствием показал Кольке кукиш.

- Нюхал?

- Жалко вам, что ли? - Колька начал заискивать. - Я про шпионов что-то знаю…

Юрка замедлил шаги.

- Брешешь, губошлеп! - негромко сказал он. - Как сивый мерин.

- Ей-богу, не вру! От постояльца дяди Васи слышал… - Колька догнал их и, сдернув с руки теплую рукавицу, протянул Стасику: - На, бери!

Кончилась улица, и ребята вышли к перелеску, на «трубу»-так называлась длинная и прямая просека. «Труба» тянулась от водокачки, одиноко.стоявшей на берегу узенькой речушки Тимаевки, до высоченной водонапорной башни. Молоденькие зеленые елочки, окаймлявшие просеку, под тяжестью снега низко опустили разлапистые ветви.

Колька, старательно ступая по глубоким Юркиным следам, бубнил:

- А дядя Вася и сказал: «Фрицы разыскивают тут склад, где всякие бомбы и снаряды лежат… Понакидал с самолетов парашютистов, они и шарят кругом, взорвать хотят этот склад». Только ни шиша у них не выйдет! Склад-то замаскирован. Дядя Вася все знает. Он капитан.

- Про шпионов ты наврал, - Юрка остановился возле толстой сосны и стал притаптывать снег.

- Ей-бо, не наврал! - Колька горячо дышал Юрке в затылок. - Одного из сугроба за ноги вытащили. Он за сосну зацепился своим парашютом - и в сугроб… Другой убежал. А которого поймали, сказал, что немцам этот склад во где сидит! У него тоже ракетница была и ракеты. Сам слышишь, «юнкерсы» над станцией день и ночь ползают. Ищут… Юр, дашь мне разок пульнуть?

Юрка промолчал.

- Помнишь, когда нас чуть не разбомбило, зеленая ракета из леса выскочила? - Стасик с опаской посмотрел на прояснившееся небо, потом на Юрку, заряжавшего ракетницу. - У тебя тоже зеленые. Ну как долбанет?

- Чудило, - сказал Юрка. - Фрицев-то нет. Кто тебя бомбить будет? Звезды?

Он вскинул вверх руку и стал целиться в далекую холодную звездочку, ярче других мерцавшую в просвете заснеженных сосновых лап. Стасик и Колька, поскрипывая снегом под ногами, задрали головы. Но Юрка вдруг сунул взведенную ракетницу за пазуху и повернулся к ребятам.

- Здорово замерзли?

- Н-не очень, - хлюпнув носом, неуверенно сказал Стасик.

- А че? - отозвался Колька, хлопая^рукавицей по замерзшим коленкам.

- Если не очень - айда на водокачку! Там у речки заляжем и будем «юнкерса» ждать. Прилетит, а мы и выпалим на болото. А он начнет туда бомбы кидать.

- А если по нас тарарахнет? - Колькины губы на морозе еще больше распухли и с трудом шевелились.

- Меня тетка, наверное, ищет, - Стасик тоскливо посмотрел в сторону темнейших вдалеке домов. - Давай лучше, Юр, в другой раз? Оденемся потеплее.

Юрка молча раздвинул их плечом, и, не оглядываясь, пошел вперед по просеке.

- Юр, погоди… - взволновался Стасик. - Да постой же!

Юрка безмолвно пересекал голубоватую тень от высоченной сосны.

- Ну и пусть идет, - зашептал Колька. - А мы здесь постоим… Чего за ним ходить? Не видишь? Он шпана вшивая, вот он кто.

- Какой ты… - с ненавистью сказал Стасик. Не глядя на Кольку, стащил рукавицу и протянул ему:

- Мне уже не холодно… - И быстро пошел за Юркой.

Колька долго прислушивался к торопливому скрипу его шагов.

…Дома Колька натянул на себя ватные штаны, по шаткой лестнице взобрался на заваленную снегом крышу, примостился у кирпичной трубы и, нюхая гарь, стал глазеть на холодно освещенную месяцем колючую кромку леса, терпеливо ожидая, когда, наконец, взовьется в звездное небо первая ракета.

Стасик отчаянно мерз. Кончик носа болел так, будто его ошпарили. Стасик понимал, что нос может отмерзнуть, но руки, глубоко запрятанные в штаны, вынимать не хотелось, и он принялся тереть нос об Юркино плечо.

Юрка обернулся. У него побелела скула.

- И чего, гад, не летит? - раздраженно сказал он.

Они сидели, как два гриба-близнеца, на толстом, косо спиленном пне. Рядом подо льдом глухо журчала Тимаевка. На пригорке блестко голубела крыша водокачки. Маленькое дымчатое облако с размаху напоровшись на ясный острый серп месяца, заклубилось, расползлось. Протяжно скрипнула, будто вздохнула, высокая сосна. Где-то неподалеку ветвь с облегчением сбросила глыбу снега.

- Летит! - прошептал Стасик.

Звук моторов становился все громче, отчетливее.

- Готовсь! - скомандовал себе Юрка.

- Это наши, Юр, - стуча зубами, пробормотал Стасик.

- Думаешь?

- Наши.

И точно. В стороне, низко над лесом прошли тяжелые бомбардировщики. Мороз прихватывал уши. Стасик вытащил согревшуюся на животе руку и по очереди прикладывал к ушам, к носу. Юрка на мороз не обращал внимания. Когда и у него защипало нос, он только досадливо дернул головой и тут же забыл обо всем, услышав знакомое: «Везу-у, ве-зу-у…»

Первая ракета, осветив все кругом зеленоватым светом, казалось, полчаса висела в небе. А когда погасла, морозный лес еще теснее обступил ребят, небо стало черным, звезды вдруг пропали. Невидимый без огней, прогудел над головой самолет. Развернулся-и визгливый свист рассек воздух. Вздрогнула земля. Сосны разом сбросили снег на головы прижавшихся к пню ребят.

Снова стало тихо, и только меж ветвей струилась невидимая снежная пыль.