И эта угроза ни на кого не подействовала.

Несколько раз в ответ на очередное послание из Лондона я отправлял им лист бумаги весь заляпанный штампами с моим адресом. Никакого результата.

Поначалу вся эта история казалась мне забавной вроде безобидного анекдота, потом стала все больше меня раздражать, и в конце концов при очередном сообщении Гуго Майера о новой корреспонденции из Лондона, меня уже просто трясло. У меня появилось что-то вроде мании преследования, я стал думать, что какие-то злые люди на ИЗР специально хотят довести меня до инфаркта или до сумасшедшего дома. А может даже и КГБ с той же целью перехватывает письма и перекладывает из одного конверта в другой.

Время от времени мне приходила мысль вообще прекратить всякие контакты с радиостанцией и ни за какими письмами больше не ездить, но возможность прямо обращаться к моим читателям в Советском Союзе была мне очень дорога, и в конце концов я решил проверить, после каких усилий мне удастся довести мой адрес до сведения работников радиостанции. Я подумал: пусть это будет чем-то вроде научного эксперимента, поставленного на себе. Так в прошлом некоторые врачи проверяли свои вакцины, заражая самих себя чумой или холерой.

Тем временем Гуго Майер решил сменить жилье и переехал в другую часть Мюнхена, может быть, в надежде, что письма из ИЗР там его не достанут. Не тут-то было.Немецкие почтальоны, проявляя исключительную добросовестность и чудовищную сообразительность, находили бедного Майера даже тогда, когда из Лондона приходила депеша на имя Корта Пришлера в доме номер Ноль на улице Крилиензассе. Гуго опять звонил, сохраняя (не понимаю, как ему удавалось) полное спокойствие. И чтоб я не нервничал, объяснил мне однажды, что все дело в компьютере.

Тогда, в начале 80-х годов, компьютеры были еще не везде, но в некоторых больших компаниях все-таки были. О них рассказывали всякие страсти, для кого забавные, а для кого и драматические. Самая знаменитая история была с человеком, которому компьютер торговой компании регулярно выписывал счет за несовершенные им покупки. Правда, счет был соответственный - на ноль долларов, ноль центов. Сперва тот человек вел себя благодушно, как я. Потом стал нервничать и слать компании сердитые письма, уверяя, что он у нее никогда ничего не покупал. Неумолимый компьютер отвечал ему напоминаниями, а потом и угрозами, что его долг в сумме ноль долларов ноль центов за просрочку платежа увеличивается каждый день на ноль процентов, и если он не оплатит счет в течение ноля дней, то ноль будет многократно помножен на ноль и так далее и все это длилось до тех самых пор, пока получатель угроз не сообразил, что надо делать. Он выписал и послал компьютеру чек на ноль долларов ноль центов плюс ноль процентов за ноль просроченных дней. Компьютер этот чек зарегистрировал, записал в свою глупую память, внес на баланс компании и успокоился навсегда.

Гуго мне объяснил и я с ним согласился. Конечно, эти шутки вытворяет компьютер. Живые люди просто не могут не обратить внимания на все мои просьбы, мольбы, вопли и заклинания. На это способна только бездушная машина. И я понял, что надо делать.

Однажды Джон Бенсон попросил меня приехать в Лондон и прочесть главы из моего нового романа. Я явился в редакцию неся в одной руке портфель с рукописью, а в другой горсть гвоздей. Джон, встреченный мной в коридоре удивился:

- Вы собираетесь у нас что-нибудь ремонтировать?

- Нет я собираюсь высыпать эти гвозди внутрь вашего компьютера, чтобы он сгорел от короткого замыкания.

- Интересная идея, - одобрил Джон, - но дело в том, что у нас нет никакого компьютера.

- Как! - закричал я, потрясенный. - У вас нет компьютера?

- Вас это удивляет? - спросил Джон, сам удивившись моему удивлению

Сейчас это невозможно представить, но в начале восьмидесятых годов даже одна из крупнейших в мире радиостанций не имела ни одного компьютера. В редакционных комнатах, как в старину, трещали пишущие машинки, в редких случаях электрические.

Но меня потрясло не отсутствие компьютера, а то, что, как оказалось, не машина, а все-таки люди, находясь со мной в постоянной переписке, не удивлялись тому что их автор столько времени не имеет своего адреса. И не обращали внимания на адрес на каждом моем конверте и на каждом подписанном мной документе. И не замечали всех моих специальных иронических и истерических обращений и по этому поводу и проклятий в свой адрес. Джон слушал, хихикал, ему было смешно (еще бы!), но он же, кажется, был немного смущен и что-то бормотал про так называемый человеческий фактор.

Человеческий фактор это, если кто не знает, такой фактор, которым объясняют всякие глупости, сделанные не машиной, а человеком в виду несовершенства его психофизического устройства, когда он что-то выпустил из виду по рассеянности, или по причине больной головы после пьянки, поскользнулся, промахнулся, уронил, но ведь человек сказал я Джону обычно из своих ошибок делает выводы и старается их больше не повторять данном случае, это не человеческий фактор, а Нечеловеческий фактор и давайте его исправлять.

- Давайте, - согласился Джон.

- Хорошо, - согласился и я. - У кого на станции есть мой адрес?

- У меня, - сказал Джон.

- Идемте к вам.

У себя в кабинете он раскрыл записную книжку, нашел искаженный адрес Гуго Майера. Я попросил книжку, своими руками вычеркнул адрес Майера, вписал свой и спросил, у кого еще могут быть записаны мои данные. Оказалось, что еще у двух секретарш. Я посетил обеих и внес нужные исправления.

Я в Лондоне несколько дней, записал на пленку отрывки из романа, встретился с друзьям, посетил Британский парламент и Национальную картинную галерею, погулял по Оксфорд стрит, послушал болтунов в Гайд-парке, посмотрел развод караула у Букингемского дворца, вернулся в Штокдорф и - что вы думаете? - звонит мне бедный Гуго Майер, к нему на имя Кросна Франтила пришло письмо: Джон Бенсон, которому я только что вписал свой правильный адрес, благодарит меня за посещение радиостанции, с удовольствием вспоминает наши встречи, надеется, что и мне было приятно.

Я ответил немедленно, что мне было очень приятно, но из Штокдорфа собираюсь переселиться непосредственно к Гуго Майеру, которого вы называете каждый раз какими-то именами, каких никакой человек даже придумать не мог бы. Где вы опять раскопали этот дурацкий адрес? Проверьте свою записную книжку еще раз, не заколдована ли она. Проверьте и запишите: Мой адрес... На оставшейся части листа я опять написал свой адрес своим почерком и печатными буквами, поперек листа и вдоль. А когда и на это письмо пришел ответ через Гуго Майера, я взревел, перепугав всех домашних, и взялся за очередное послание к Гарри Причеру.