Н.Демурова

Томас Гарди, прозаик и поэт

Слава Томаса Гарди в нашей стране покоится, в первую очередь, на его великолепных романах. С тех пор как в русских журналах появились в 90-х годах прошлого столетия "Тесс наследница д'Обервиллей" и "Джуд неудачник" (так звучали тогда названия этих романов), внимание и критики и читателей занимали романы Гарди, которые понемногу, с паузами в десятилетия, начали выходить в свет. В середине нашего столетия, когда были опубликованы основные романы писателя, мы начали знакомиться и с его повестями и рассказами, однако поэзию, если не считать нескольких, не более десятка, стихотворений, вошедших в различные сборники и антологии, мы так и не знаем до сих пор.

Меж тем Гарди не меньший поэт, чем прозаик. Не случайно в Лиглин многие чтут его в первую очередь именно как стихотворца. В этом, правда, отчасти повинны яростные нападки английской критики, вызванные публикацией в конце прошлого века двух последних романов Гарди, в которых он поднял руку на святая святых викторианской Англии, и связанная с этим тенденция поднимать его поэзию за счет прозы. Как бы то ни было, но Гарди безусловно был замечательным поэтом, с именем которого связана целая эпоха в развитии английской поэзии. В настоящем издании читатели получат, наконец, возможность познакомиться не только с романами, повестями и рассказами Гарди, но и с достаточно представительной подборкой его стихотворений, которые он писал на протяжении всей своей долгой жизни.

Томас Гарди родился 2 июня 1840 года в небольшом селении Верхний Бокхэмптон в Стинсфордском приходе графства Дорсетшир. Крайний с востока дом в ряду из нескольких скромных жилищ, а поодаль несколько буков и других деревьев - так описывал он родной дом в своей автобиографии {Последние десять с лишним лет жизни Гарди втайне работал над автобиографией. Она писалась от третьего лица и должна была выйти после смерти писателя под именем его второй жены Флоренс, помогавшей ему в работе. Так она и вышла в 1933 году под названием "Жизнеописание Томаса Гарди", введя всех в заблуждение относительно ее авторства. Флоренс Гарди подвергла автобиографию некоторой правке. Лишь значительно позже выяснились обстоятельства ее написания и был восстановлен первоначальный текст (1984 г.)}. Подобно своему старшему современнику Диккенсу, опубликовавшему в год рождения Гарди "Лавку древностей", над которой лили слезы тысячи читателей в Англии и за океаном, Гарди рос в бедной семье. Впрочем, жизненный опыт будущего певца Дорсета, тесно связанный с сельскими юго-западными графствами, коренным образом отличался от опыта горожанина Диккенса, увидевшего в детстве и лондонские трущобы и долговую тюрьму Маршалси.

Гарди вели свой род от старинного норманнского рыцарского рода ле Гарди. Томас Гарди признавался, что всю жизнь мечтал восстановить старинное написание своего имени. Возможно, этому помешала врожденная скромность или любовь и уважение к "честной бедности" Томаса Гарди-первого и Томаса Гарди-второго, отца и деда писателя. Дед Гарди был свободным земледельцем; отец - строителем (сейчас мы назвали бы его мелким подрядчиком), воздвигшим не одно здание в родном графстве. Впрочем, он работал и собственными руками. В лучшие годы, когда заказов было много, он нанимал себе помощников, порой у него работало до двенадцати - пятнадцати человек, как сообщает об этом в автобиографии Гарди. Биографы Гарди, однако, изучавшие его детство и юность, склонны думать, что семья жила гораздо скромнее, чем признает писатель. Гарди были по-настоящему бедны, порой они едва сводили концы с концами. В трудные времена им приходилось также а работать в поле, так что тяжелый сельский труд был знаком будущему писателю не понаслышке.

Большая часть жизни Томаса Гарди-третьего, как нередко называет себя писатель, так же как и жизнь его отца и деда, была прожита в Дорсетшире или соседних с ним графствах сельской юго-западной части Англии. Этих отсталых аграрных районов в первой половине века еще не коснулось бурное развитие промышленности со всеми ее бедами, они не знали бесчеловечной и жестокой эксплуатации рабочих, вызвавшей к жизни чартистское движение, достигшее своего высшего напряжения в годы, когда Гарди был ребенком. В Дорсете и соседних с ним графствах еще сохранилась известная патриархальность в отношениях между землевладельцами, арендовавшими у них землю фермерами и работниками, которые эту землю возделывали. Фермеры еще работали вместе со своими работниками в поле, а последние еще не превратились окончательно в оторванных от земли аграрных рабочих, вынужденных скитаться по стране в поисках работы и безжалостно эксплуатируемых землевладельцами и фермерами нового, капиталистического типа. Процесс этот происходил на глазах у молодого Гарди, который наблюдал его с зоркостью настоящего социального художника. Две фермы, описанные им впоследствии в "Тэсс" - патриархальная Тэлботейс, где развертывается пасторальный роман Тэсс с Энджелом Клэром, и бездушная, безличная Флинтком-Эш, где Тэсс превращена в бессловесную поденщицу, а позже, что и того страшнее, в механический придаток к машине, два полюса развития аграрной Англии, запечатленные писателем.

Однако в детстве и юности Гарди патриархальный Дорсетшир еще был жив. Были живы и старые традиции - не только простота в отношениях между фермерами (и даже землевладельцами) и работниками, но и старые народные обычаи, праздники, ярмарки, свадьбы. Отец и дед Гарди играли по воскресеньям в церкви, отец - на виолончели, дед - на скрипке; не чурались они и деревенских праздников. Когда будущий писатель подрос, он также играл на свадьбах, крестинах, помолвках и многочисленных вечеринках, устраиваемых соседями. Отсюда у Гарди то замечательное знание деревенских обычаев, песен, традиций, всего того, что исследователи называют народной, а иногда низовой культурой английской деревни, как и в старину, тесно связанной с природными циклами.

Когда Гарди кончил школу, было решено, что он пойдет по стопам отца. Шестнадцатилетний юноша поступил учеником к архитектору, жившему в близлежащем Дорчестере. По словам самого Гарди, он вел тогда весьма странный, если глядеть со стороны, образ жизни. День его был разделен на три части. Он вставал рано, в четыре-пять часов утра, и садился за книги. Он с жаром занимался в те годы самообразованием: поэзия, литература, история, философия, немецкий, французский, латынь, а позже и греческий. (Ему хотелось восполнить невозможность получить университетское образование.) Затем он завтракал и шел пешком в город, где целый день посвящал архитектуре. А вечером, прихватив с собой скрипку, он отправлялся с отцом в соседнюю деревушку, и случалось, не только играл, но и лихо отплясывал под звездным небом.

В годы, когда Гарди начал свою деятельность архитектора, многие архитекторы, бывшие вместе с тем и строителями, получали подряды на восстановление старых зданий, в особенности старых церквей и соборов. Впоследствии Гарди не без юмора вспоминал, что с его помощью было испорчено немало образчиков ранней готики. Первые печатные выступления Гарди связаны с его занятиями строительством и архитектурой. В 1863 году он опубликовал очерк "О применении цветного кирпича и терракоты в современной архитектуре", а в 1865 году в "Чемберс Джорнал" появился его пронизанный юмором рассказ "Как я построил себе дом".

В 1862 году Гарди уехал в Лондон, где в течение пяти лет работал и изучал готическую архитектуру у известного архитектора Артура Блумфилда, посещая в то же время вечерние курсы при Кннгс-Колледже. В 1863 году ему была присуждена медаль Института Британских архитекторов. Архитектурные занятия Гарди найдут свое отражение впоследствии в его прозе, в кратких, но точных и образных описаниях.

Свою первую жену Эмму Лавинию Гарди встретил в 1870 году благодаря архитектурному заказу. Молодой архитектор приехал в Корнуолл, где он должен был заняться реставрацией церкви в Сент-Джулиоте. Эмили была свояченицей пастора; роман их развивался во время становившихся все более частыми наездов молодого архитектора. Однако пожениться молодые люди смогли лишь спустя несколько лет, в 1874 году, когда Гарди смог оставить архитектуру и стал профессиональным литератором. Забегая вперед, скажем, что брак этот не был удачным. Последние годы жизни Эммы супруги жили врозь.