Глава 10

На площадке возле кинотеатра собралась небольшая компания, я знала не всех, но многих, например, Веркена и его жену, Своли и кое-кого из друзей этого малолетнего лоботряса. С некоторыми меня знакомили еще в первый мой приезд, но как-то еще не довелось пообщаться. Алекс и Леран пока не пришли, и мы с Мари сидели рядышком на поваленном стволе дерева, по-видимому, давно использующимся местными вместо скамейки. Подруга увлеченно болтала с друзьями о предстоящем походе в Панактунк, а я, слегка заскучав, смотрела на звезды, проглядывающие сквозь облака на ночном небе. Но неожиданно Мари толкнула меня плечом в плечо и спросила:

- Играть будешь?

- Во что? – я удивилась.

- Своли предложил в желания.

По-видимому, я заскучала сильнее, чем думала, раз совершенно не прислушивалась к разговору. Я пожала плечами, поискала мальчишку взглядом и нашла нашего любителя развлечений рыщущего возле стены.

- Что он ищет?

- Бутылку, - Мари улыбнулась. - У вас в бутылочку играют?

- На поцелуй. Вроде… Лично в подобном не участвовала. Это игры прошлых поколений, а нынешнее - предпочитает стрелялки, собиралки всякие на компьютере.

- Знаю, знаю. А мы вот иногда балуемся, - подруга озорно подмигнула. – И на поцелуй, кстати сказать, тоже можно попасть. Так что готовься. Своли не без причины всех уговорил, - Мари придвинулась ближе и, посматривая на мальчишку, усердно обшаривающего темные углы возле кинотеатра, прошептала. – Он минут пять пялился на одну из девочек вон в том уголке, - и она быстро ткнула пальчиком в сторону трех девушек, как раз возраста Своли.

Подружки сидели отдельно и, перешептываясь, посмеивались над зачинщиком забавы. Игру предложили для всех, но «причина» - в лице хорошенькой смуглой брюнетки лет шестнадцати – знала ради кого все затеяно.

Игра началась. Как большинство подобных развлечений, действие проходит забавно, по-детски наивно и легко. Желания придумывали простенькие и без фанатизма: рассказать смешной случай из своего или чужого детства, закричать, спеть, кого-нибудь изобразить, изредка появлялись храбрецы и тогда звучало: «На поцелуй». И Своли дважды промахивался, но на третий раз ему все-таки повезло, а после он сиял, как натертый до блеска таз. Нового никто не придумал, зато игра зашла в ту стадию, когда начинаешь хохотать без конкретной причины. Вроде взрослые люди, а вели себя как дети.

Желание загадывалось раньше, чем начинали крутить бутылку. И вот уже в третий раз пришла моя очередь. Испытав на себе весь азарт игроков, я морально приготовилась к любому капризу участвующих и попалась на банальный поцелуй, или вернее на желание, озвученное никем иным, как подружкой: «Поцеловать первого кто подойдет к нам». Но никто не спешил подходить, все приуныли в ожидании очередного всплеска эмоций, и я собралась заикнуться о продолжении игры, но не тут то было - поднялся гвалт. Все загалдели, подтрунивая надо мной и Мари. К нам приближался Леран.

  Мило улыбнувшись подруге, я прошептала: «Не ревнуешь?» - в ответ получила многообещающую заговорщицкую улыбку.

 Присутствующие затаили дыхание, но Леран остановился на полпути и, достав из кармана куртки телефон, ответил на звонок. Своли не выдержал и пробурчал, что такими темпами успеет состариться и пора давно этот ход пропустить. Кто-то его поддержал, а я вздохнула с облегчением и мысленно поблагодарила парнишку за предложение, прозвучавшее так вовремя. Но иногда, в тот самый момент, когда перестаешь ждать, происходит что-нибудь непредвиденное. Внезапная тишина насторожила, мне даже показалось, будто услышала стук собственного сердца. Обернулась, посмотреть на Лерана, и окаменела. Сейчас это самое сердце возжелало сбежать, причем так быстро, что едва не оглушило свою несчастную владелицу. Возле Лерана, разговаривающего по телефону, стоял Алекс. Он передал другу диск и, застегнув ветровку, направился к нам.

Со всех сторон зашептались, кто-то тихо рассмеялся и произнес: «Пактесм повезло». Я растерялась и не смогла отвести взгляд от приближающейся проблемы. Мари подтолкнула под локоть и тихо прошептала на ухо: «Дождались».

Ужасного в принципе не должно случиться. С одной стороны, мы не подростки, и это невинный розыгрыш. С другой, смутил сам факт, поцеловать Алекса у всех на глазах. Радовало одно, поцелуй в губы не оговаривался, и я вознамерилась схитрить и чмокнуть в щеку. Не вульгарно, ни о чем не говорит, да и на такое сумасбродство вряд ли можно разозлиться.

Алекс поравнялся с нами, и первым подал голос Своли:

- Долго же ты шел. Мы заждались.

- Меня? – он удивленно приподнял бровь и улыбнулся.

Отступать было поздно. Пришлось подняться со своего места и подойти к вновь прибывшему. Наши глаза встретились, и на долю секунды я засомневалась, но, собрав в кулак остатки воли, приподнялась на цыпочки и потянулась к щеке парня. В последний момент он развернул лицо, и я неуклюже уткнулась губами в мужские губы, а затем резко отскочила. Послышался общий смех и возгласы: «Аврора, Пактесм не кусается, не бойся».

- Я-то не кусаюсь, но надо бы предупреждать.

Улыбается и смотрит на меня, ни намека на недовольство. Как же все-таки стыдно, и, наверное, покраснела до кончиков рыжих волос. По крайней мере, щеки точно румянцем покрылись, я чувствовала, как они горят. Почему испугалась такого невинного поступка? Боялась разозлить? Кого вообще подобная шалость может разозлить? Он не растерялся, в отличие от меня, а я, словно девчонка, украла поцелуй и бегом прятаться. 

Следом подошел Леран и, похлопав друга по спине, прошептал: «Я как чувствовал, кого отсылать первым». А Мари придвинула ко мне бутылку, напомнив, чья очередь продолжать игру, но я отказалась, сделав вид, что отвлеклась на телефон. Не нашлось сил, натянуть маску равнодушия. И наблюдая, как парни подтрунивают над товарищем, а он спокойно парирует каждый выпад, я завидовала Алексу и одновременно чувствовала разочарование. Ведь это значило только одно: я вряд ли интересна ему, а еще вдобавок вызываю в нем отрицательные эмоции.

Я долго стояла в стороне, удерживая телефон возле уха и тщательно изображая заинтересованность в выдуманном мною разговоре. Но пришлось вернуться в игру, иначе мое поведение лишь усугубило бы обстановку и дало бы лишний повод для шуточек. Но лучше бы ушла.

Бутылка вновь указала на меня, пришлось спеть куплет из любимой песни, и хотя я явно не из тех, кто наделен музыкальным слухом, но худшее осталось позади, поэтому прогорланила первое, пришедшее на ум, посмеялась со всеми и крутанула бутылку, озвучив свое желание:

- Хочу услышать страшную тайну.

Судьба и на этот раз сыграла по своим правилам: выбор пал на Алекса. Все затихли, ожидая ответа.

- Тайну?

- Да, - ответила вроде уверенно, но себя таковой не чувствовала.

- У меня нет от родных и близких тайн, а ты чужая, - каждое слово звучало, как удар молота, вытачивающего из камня искры.

Тишина затянулась, многие смотрели на нас, а кто-то, наоборот, отвел взгляд в сторону. Наверное, проявленная злость имела под собой вескую причину, и мой вопрос задел что-то важное не только для одного, но и для остальных.

На этот раз спас настоящий звонок. Марьям знала, когда пора прийти на выручку. Я выхватила телефон из кармана и, извинившись, отошла подальше. Подруга жаловалась на обслуживание аэропорта, медлительных стюардесс и недосыпание, но я слушала ее вполуха, все никак не могла забыть серые разозленные глаза и тишину, накрывшую нас, словно по чьей-то команде. Все снова смеялись и разговаривали, как будто ничего и не произошло. А ведь на самом-то деле ничего и впрямь не произошло. У Алекса может и есть причина так себя вести, но я ее не знала и не понимала его.

- Марьям. Марьям остановись! - у меня не было желания выслушивать ее нытье, и  отпало желание на какое-либо общение.

- Ты чего? Что-то случилось? – голос подруги вздрогнул.

- Нет. Но давай не сегодня. Я наберу завтра и обо всем поговорим.

- Точно все нормально? 

- Да.

Повесив трубку, я словила взгляд Мари и кивнула в сторону дома, прошептав, что ухожу. Она поняла и согласно кивнула в ответ. Но и сегодня мне не позволили идти по резервации одной. Алекс окликнул: «Постой!»  - пришлось остановиться, он бы не отпустил. И хотя я бежала именно от него, в глубине души мне приятно его внимание. Проводить мог кто угодно, но это был именно Алекс.

- Опять сбегаешь?

- Нет. Марьям звонила, и связь прервалась. Хочу попытать счастье в интернете. Надеюсь, она в онлайне, - ничего лучше не придумала, как слегка переврать правду.

- Соскучилась?

- Да.

- Может, стоит вернуться домой?

Намек яснее некуда: я для него нежеланная гостья в Панактунк. Но упрямства мне не занимать. Я смерила Алекса недовольным взглядом под стать ему (пусть привыкает к взаимной «любви») и процедила сквозь зубы:

- Не заставляй повторять. Я уже сказала, что не тебе решать.

- А ты упрямая девочка. Главное, не заведи себя в тупик.

Ответив грубостью на грубость, хрупкое перемирие по обоюдному согласию нарушилось. Но даже из-за этого меня не оставили одну на улице. А когда мы поравнялись с домом, этот упрямец ушел, даже не попрощавшись, хотя лично я уже не злилась.

Я не стала окликать его или останавливать, нового исхода дальнейшее общение нам бы не принесло, особенно сегодня, поэтому последний раз взглянула вслед удаляющемуся парню и двинулась по дорожке к гостевому дому. Когда собралась включить свет на крыльце и протянула к включателю руку, бахнула калитка, неприятно взыграв на нервах – звук вышел оглушающим для тихой ночи. Я замерла и с опаской обернулась назад. Никого не было. Скорее всего, калитка неплотно закрылась и ветер ее потревожил. Но жутковатое ощущение не исчезало, будто кто-то наблюдает за тобой из темноты или смотрит в спину из-за угла.