Отец, разумеется, был против подобного жениха и вовсе не собирался отдавать свою дочь за вконец обнищавшего человека, который был старше предполагаемой невесты более чем вдвое, да еще и пришедшего свататься с брезгливым выражением на лице. Батюшка старался втолковать сестре – мол, семейного счастья от этого брака ждать не стоит, и на подобные неравные союзы я уже успел насмотреться! Этому так называемому жениху нужно только твое приданое, а уж никак не ты! Подумай о разнице в происхождении, воспитании, окружении... Он же все твое приданое враз промотает, на что потом жить будете?! Однако тут уже Ларин сказала свое веское слово: только за него хочу замуж и ни за кого другого! Дескать, ну и что такого, что он старше меня и беден? Зато он относится к одному из самых древних семейств нашей страны, а это перевешивает все, что вы можете мне сказать!

Бесконечные уговоры и увещевания на упертую девицу не подействовали, больше того – она обещала отравиться или удавиться, если ее не отдадут замуж за этого благородного господина! Дело закончилось тем, что отец махнул рукой – ладно, может, и верно, дочка лучше знает, что ей нужно для жизни!

К несчастью, опасения отца полностью оправдались: новоиспеченный муж не только стеснялся своей простолюдинки-жены и избегал показываться с ней где-либо, но еще и вел довольно-таки разгульный образ жизни, к которому привык ранее и от которого не собирался отказываться. Неприятную ситуацию не могло исправить даже рождение сына.

Наш отец, зная о том, что зятек частенько целыми днями просиживает за карточным столом, стал уговаривать Ларин развестись с мужем – мол, давай-ка, пока не поздно, уходи от него, найду я тебе хорошего человека, с которым будешь жить и горя не знать!.. Однако та и слышать ни о чем подобном не хотела: дескать, не для того я выходила замуж за благородного, чтоб потерять титул из-за твоего недовольства!.. Впрочем, непутевый муженек вскоре погиб на дуэли, и после его смерти выяснилось, что за короткое время супруг Ларин успел не только полностью пустить на ветер большое приданое жены, но и понаделал огромных долгов, которые пришлось выплачивать нашему отцу.

Более Ларин замуж не выходила, хотя отец не раз пытался сыскать ей мужа: тебе-де опора в жизни нужна, да и парнишке отца надобно иметь!.. Однако сестра настолько дорожила доставшимся ей званием высокородной, что и слышать не хотела о том, что ее новый супруг может быть из простонародья, путь даже тот человек будет очень богат. Конечно, если к ней вновь посватается кто из высокородных, то в этом случае она, пожалуй, согласится, только вот отец о подобном зятьке и слышать не хотел – одного, мол, высокомерного бездельника за глаза хватит!

Своего единственного сыночка Ларин воспитала так, что тот невероятно гордился своим происхождением и презирал семью матери. Более того: племянничек был уверен, что я, его тетка, должна быть благодарна судьбе уже за то, что он, как человек благородных кровей, снисходит до того, чтоб брать деньги у какой-то торговки, которой выпало немыслимое счастье иметь в родне такое высокородное сокровище, как он. К сожалению, никаких иных источников дохода в их семье не было, потому как ни мать, ни сын не желали опускаться до низменного труда – это дело простолюдинов, а не тех, кто относится к аристократическим семействам!

Правда, даже до них в последнее время стало доходить, что парню надо иметь хоть какое-то занятие – все же ему уже двадцать лет, и впредь не следует болтаться без дела. Титул титулом, но надо иметь и хоть какой-то источник дохода! Пораскинув умом, племянник решил: он пойдет служить в армию, тем более что именно туда большей частью и шли многие аристократы из небогатых семей. Естественно, подниматься по службе с низов он не пожелал, и мне пришлось купить ему офицерский патент, а сколько пришлось выложить за амуницию, лошадь, оружие и все остальное – о том я промолчу, потому как племянничек выбирал для себя все самое лучшее, не желая ограничивать, себя, любимого, ни в чем.

Правда, даже оказавшись в армии, парень не столько отдавал себя службе королю и отечеству, сколько попойкам и карточным играм. К несчастью, игрок из него был, мягко говоря, неважный, так что все его проигрыши, а заодно и веселое времяпрепровождение, приходилось оплачивать мне.

Надо сказать, что какое-то время я была вынуждена безропотно терпеть все это безобразие, но недавно произошел случай, возмутивший меня до глубины души. В тот день я встретила дорогого племянника на улице вместе с его сослуживцем. На мое «здравствуй» родственник даже не повернул головы, гордо прошествовав мимо, словно вдоль пустого места, и я слышала, как на вопрос своего товарища – кто это с ним поздоровался? племянничек ответил, что не может запомнить всю чернь, что вертится около него. Шелупони на свете, мол, хватает...

После этого решила – все, хватит содержать этого неблагодарного оболтуса! Сестре деньги на проживание как выделяла, так и буду выдавать, а вот у ее сыночка отныне имеется жалованье, на которое он пусть и существует, как сумеет. Об этом своем решении я сообщила Ларин в тот же день, потому как сестра была у меня уже через пару часов после нашей достопамятной встречи с племянником. Правда, надо сказать, что негодующая Ларин пришла ко мне для того, чтоб выразить свое возмущение – мол, какое я имею право в людном месте приставать с разговорами к ее сыну и ставить того в неловкое положение перед сослуживцами!? Дескать, неужто до самой не доходит разница – кто он, а кто ты?!

Естественно, сестра меньше всего ожидала услышать от меня резкую отповедь – все же ранее я всегда старалась не показывать ей свое недовольство. Однако куда больше Ларин возмутили не мои слова, а то, что отныне я отказывалась содержать ее великовозрастное дитятко. Понятно, что гневу сестры не было предела, но менять свое решение я не собиралась.

Как и следовало ожидать, с того дня отношение ко мне Ларин, ранее и без того довольно высокомерное, стало откровенно неприязненным. Ничего, переживу.

Со второй сестрой, Гарлин, дело обстояло еще хуже. Отец сосватал ей богатого мужа, от которого она через полгода сбежала с артистом бродячего цирка, причем удрала не с пустыми руками, а забрав едва ли не всю наличность, какая в то время оказалась в сейфе ее супруга. Немного позже от Гарлин пришло письмо, в котором та сообщала: мол, наконец-то она встретила любовь всей своей жизни и теперь уезжает вместе с этим человеком, потому как больше не желает терпеть прежнее унылое существование.

Понятно, что был страшный скандал, за которым последовал громкий развод, и отцу пришлось не только выплатить бывшему зятю все украденные деньги, но и терпеть насмешливо-сочувственные взгляды знакомых и незнакомых людей. Именно тогда-то моего бедного отца впервые свалил с ног сердечный приступ. По счастью, в то время до самого плохого не дошло.

Через пару лет Гарлин, уставшая и разочарованная, вернулась домой с новорожденной дочкой на руках – кочевая жизнь бродячего цирка оказалась вовсе не такой легкой и веселой, как представлялось со стороны, а мускулистый красавец-атлет вовсе не стремился хранить верность своей спутнице. Конечно, отец простил блудную дочь, а в кроху-внучку просто влюбился: по его словам, внешне малышка один в один походила на нашу мать, можно сказать, была едва ли не ее копией. Прелестную девочку по имени Ройзи баловали все без исключения, она сразу же стала любимицей семьи, а отец вообще считал эту очаровательную девчушку чуть ли не родной дочкой.

Прошло несколько лет, и в наш город вновь приехал все тот же цирк. Как видно, при встрече Гарлин с бывшим ухажером угасшие, было, чувства вспыхнули вновь, позабылось все плохое, что между ними было в прошлом, вспоминалось только хорошее...

Дело кончилось тем, что сестра вновь сбежала из дома с все тем же красавцем, оставив в нашем доме свою маленькую дочь Ройзи и уже привычно обчистив сейф отца. Впрочем, с дороги Гарлин прислала короткую записку, в которой было сказано, что деньги ей необходимы для начала семейной жизни, а за дочкой она приедет чуть позже. Пока же ребенок пусть побудет у нас, то есть у тех, кому она доверяет.