Знаете, что меня тогда остановило от того, чтоб накинуть себе петлю на шею? Невероятная ненависть, которая в какой-то момент просто захлестнула меня с головой. Если бы подобное было возможно, то я бы зубами рвала всю эту семейку! Надо же, а ведь еще недавно я даже представить себе не могла, что способна на столь сильные чувства!

Именно в тот день я решила, что постараюсь сделать все, чтоб вырваться из этого дома, получить свободу и оставить этого страшного человека, которого хитростью и обманом навязали мне в мужья. Как это сделать – этого я еще не знала, но хорошо понимала: то, как они поступили со мной – такое не прощается. Понятно было и то, что первое время с меня никто глаз не спустит, а, значит, надо будет какое-то время изображать если не послушание, но хотя бы покорность судьбе: увы, но иначе поступить нельзя, потому как в ином случае я в этом доме не протяну и нескольких месяцев – этот человек, которого называют моим мужем, меня просто убьет.

Тогда я еще не знала, что этот проклятый брак продлится более двух лет...

От тяжких дум меня отвлек крысиный писк – оказывается, несколько этих хвостатых грызунов вновь заявились в камеру, намереваясь найти хоть что-то съестное. Мне только и оставалось, что стряхнусь со своего платья хлебные крошки, и крысы, забавно шевеля усами, стали собирать с холодного каменного пола немногочисленные крошечки. Ну, вряд ли вы, серые плутовки, там много чего найдете, но если что отыщете – все ваше. В любое другое время я с крысами даже бы поговорила, тем более что эти умные создания были благодарными слушателями, но сейчас меня непонятно отчего одолели воспоминания...

... На следующее утро после той ужасной ночи, к нам в комнату заявился сам глава семьи, то бишь Лудо Мадор ди Роминели. Встав напротив меня, мой свекор холодно бросил:

– Когда я прихожу, меня нужно встречать стоя, и при моем появлении почтительно склонять голову.

Возможно, в любое другое время я бы и поднялась с кровати, но у меня кружилась голова, в ушах стоял звон, а еще меня страшно тошнило – давало о себе знать сотрясение мозга, только вот до таких мелочей папаше моего дорогого супруга не было никакого дела.

– Если бы я могла, то сделала бы это... – мне понадобились усилия, чтоб произнести эту фразу. – Кажется, мне нужен врач...

– Вы больны?.. – теперь в голосе свекра появились оттенки презрения.

– У меня раскалывается голова... – с трудом произнесла я. В тот момент мне было так плохо, как не было никогда в жизни. – А если ваш сын и дальше будет распускать руки, то эта самая голова расколется в прямом смысле этого слова.

– Через мои руки прошло немало собак и лошадей... – заговорил Уорт, и я не заметила, чтоб дорогой супруг чувствовал хоть малейшие угрызения совести за то, что ночью устроил мне настоящее избиение. – Многие из них спервоначалу тоже проявляли непокорность, но силой каждого можно привести к повиновению.

– Зря вы так думаете... – прошептала я, потому как говорить в полный голос не было сил – каждый громкий звук болью отдавался в голове. А еще я пыталась сделать все, чтоб не расплакаться – за те часы, что я провела вместе с новоявленным мужем, мне стало понятно, что женские слезы приводили его в состояние бешенства. Вдобавок он считал слезы первым признаком слабости...

– Я слышал, что многие из современных девиц ужасно испорчены, но с такой дерзкой особой, как вы, сталкиваться приходится нечасто... – продолжал свекор, не обращая никакого внимания на мои слова. – Похоже, в свое время вы не получили должного воспитания, и потому я должен с горечью констатировать весьма неприятный факт – моему сыну не очень повезло с выбором супруги.

Ну, насчет того, кому не повезло – тут у меня было свое мнение, в корне отличимое от мнения господина Мадора, только вот моей точкой зрения на этот вопрос никто не интересовался.

– Кроме того... – гнул свое хозяин дома, – кроме того, я должен отметить, что то, как вы представились нашей семье – это совершенно провальное действо. Я разочарован и недоволен.

А уж как я-то недовольна тем, что оказалась в вашей семейке – словами это не описать, только вот вам, господа хорошие, на это наплевать.

– Кроме того... – продолжал свекор, – кроме того, нас обманули насчет вашего приданого, мы получили всего лишь половину от первоначально обещанного. Должен сказать, что ваши родные – настоящие лгуны.

Что касается лжи и лгунов – тут вам, господин хороший, надо посмотреться в зеркало, да вот только подобное никому из вашей семейки не придет в голову.

– Ничего, отец... – а вот теперь и дорогой супруг подал голос. – Вторую половину денег мы получим в любом случае.

– Получить-то получим, только через несколько лет... – поморщился господин Мадор. – А ведь это золото можно было бы уже сейчас вложить в дело, получать проценты...

– Мне надо переговорить с Шарлоном... – в голосе разлюбезного супруга была угроза. – Причем для него этот разговор будет очень неприятным. Он не оправдал моего доверия, нарушил данное слово...

– Перестань... – махнул рукой хозяин дома. – Ты и сам должен был понимать, что подобное развитие событий было вполне предсказуемо, так что не стоит все усложнять. Послал козла в огород за капустой... Вы все же братья, а это всего лишь женщина.

– Святые Небеса... – прошептала я. – Вы даже не стесняетесь все это обсуждать при мне...

– При вас?.. – теперь в голосе свекра было неприкрытое пренебрежение. – Жаль, я не знал ранее, что ваша мать была простолюдинкой – в этом случае я вряд ли бы стал поддерживать желание своего сына Уорта жениться на девице, которая наполовину плебейка! Это же настоящий позор – заиметь в родне нечистокровную особу! Да вы каждому из нас должны ноги целовать от одной мысли о том, что вам выпало счастье войти в нашу семью!

– Это самое горестное событие моей жизни... – почти что выдохнула я. – Обман и ложь – это вы называете счастьем?

– Тогда вот что я вам скажу... – голос господина Мадора был холоден, как лед. – Прежде всего, по отношению к жене моего сына обращения «вы» пока что не будет. Раз она не относится к людям с чистой кровью, то с нее вполне достаточно слова «ты». Уорт, пока твоя жена не возьмется за ум, и не будет вести себя с нами так, как это положено по правилам, то есть почтительно, вежливо и должным уважением – до той поры иного отношения, во всяком случае, от меня, она не дождется! Впрочем, даже тогда я еще посмотрю, как следует обращаться с ней...

– Не волнуйся, отец, я выбью из нее всю непокорность... – довольно ухмыльнулся мой муж.

– Я на это надеюсь... – свекор даже не посмотрел в мою сторону, а мне оставалось лишь вновь и вновь горевать о том, что именно на меня пал выбор Лудо Уорта ди Роминели.

Лишь много позже, из обмолвок и отрывочных рассказов я разобралась в той истории, которая привела меня к столь кошмарному замужеству, и почему я оказалась в этом доме, столь красивом снаружи, и оказавшемся позолоченной тюрьмой внутри...

Оказывается, много лет тому назад молодой человек Лудо Мадор ди Роминели, происходящий из знатного рода, женился на единственной наследнице родовитого семейства, которая принесла в приданое своему супругу просто-таки фантастическое состояние. Надо сказать, что эта молодая особа обладала мягким и добрым характером, но, увы, на редкость уродливой внешностью, которую получила из-за бесконечных браков, заключаемых внутри своей семьи. То семейство считалось едва ли не самым родовитым в стране, и именно по этой причине там не разрешалось никаких иных брачных союзов, кроме внутрисемейных, чтоб, так сказать, не расплескать по сторонам священную кровь. Правда, в свое время никто не думал о том, к каким печальным последствиям может привести подобное стремление к чистоте крови. Увы, всем известно, что союзы между близкими родственниками чреваты самыми неприятными последствиями для потомства, начиная от врожденного уродства и психических расстройств, до полного вырождения семьи, что, собственно, и произошло. Эта молодая женщина, последняя в своем роду, была настолько безобразна, что к ней не торопились свататься даже самые небогатые дворяне – понятно, какие в этом браке могут родиться дети, а подобную беду не исправишь никакими деньгами, да и невыносимо тяжело жить бок о бок с женщиной, на которую лишний раз не хочется даже смотреть.