Алексей Иванович Пантелеев

(Л.Пантелеев)

Новенькая

На улицах еще не совсем рассвело, и синие лампочки еще горели у подъездов и над воротами домов, а Володька Бессонов уже бежал в школу. Бежал он очень быстро, - во-первых, потому, что на улице было холодно: говорят, что таких морозов, как в этом, 1940 году, в Ленинграде не было уже сто лет; а во-вторых, Володьке очень хотелось самым первым явиться сегодня в класс. Вообще-то он не был особенно прилежным и выдающимся мальчиком. В другое время он, пожалуй, и опоздать не постеснялся бы. А тут - в первый день после каникул - было почему-то здорово интересно прийти именно первым и потом на каждом шагу и где только можно говорить:

- А вы знаете, я сегодня первый пришел!..

Он даже не остановился, чтобы посмотреть на огромные, выкрашенные в белую краску танки, которые, покачиваясь и оглушительно громыхая, проходили в это время по улице. Да это было и не очень-то интересно, - танков теперь в городе было, пожалуй, побольше, чем трамваев.

На одну минуту только остановился Володька на углу - послушать радио. Передавали оперативную сводку штаба Ленинградского военного округа. Но и тут ничего интересного не было сегодня: поиски разведчиков и на отдельных участках фронта ружейно-пулеметная и артиллерийская перестрелка...

В раздевалке тоже еще горела синяя лампочка. Старая нянюшка дремала, положив голову на деревянный прилавок, около пустых вешалок.

- Здрасти, нянечка! - заорал Володька, кидая свой портфель на прилавок.

Старуха испуганно вскочила и захлопала глазами.

- С добрым утром вас! Хорошего аппетита! - затараторил Володька, снимая пальто и галоши. - Что? Не ждали? А я ведь, вы знаете, первый пришел!!!

- А вот и врешь, балаболка, - сказала старуха, потягиваясь и зевая.

Володька оглянулся и увидел на соседней вешалке маленькое девичье пальто с белым, кошачьим или заячьим, воротником.

"Эх, надо же! - подумал он с досадой. - Какая-то фыфра обскакала на полкилометра..."

Он попытался по виду определить, чье это пальто. Но что-то не мог вспомнить, чтобы у какой-нибудь девочки в их классе было пальто с заячьим воротником.

"Значит, это из другого класса девчонка, - подумал он. - Ну, а из чужого класса не считается. Все равно я первый".

И, пожелав нянюшке "спокойной ночи", он подхватил свой портфель и поскакал наверх.

* * *

...В классе за одной из первых парт сидела девочка. Это была какая-то совсем незнакомая девочка - маленькая, худенькая, с двумя белокурыми косичками и с зелеными бантиками на них. Увидев девочку, Володька подумал, что он ошибся и заскочил не в свой класс. Он даже попятился обратно к двери. Но тут он увидел, что класс этот - никакой не чужой, а его собственный, четвертый класс - вон на стене висит рыжий кенгуру с поднятыми лапами, вон коллекция бабочек в ящике за стеклом, вон его собственная, Володькина, парта.

- С добрым утром! - сказал Володька девочке. - Хорошего аппетита. Как вы сюда попали?

- Я - новенькая, - сказала девочка очень тихо.

- Ну? - удивился Володька. - А почему - зимой! А чего ж ты так рано?

Девочка ничего не сказала и пожала плечами.

- Может быть, ты не в тот класс пришла? - сказал Володька.

- Нет, в этот, - сказала девочка. - В четвертый "Б".

Володька подумал, почесал затылок и сказал:

- Чур, я тебя первый увидел.

Он прошел к своей парте, внимательно осмотрел ее, потрогал для чего-то крышку, - все было в порядке; и крышка открывалась и закрывалась, как полагается.

В это время в класс вошли две девочки. Володька захлопнул парту и закричал:

- Кумачева, Шмулинская! Здравствуйте! С добрым утром! У нас новенькая!.. Я ее первый увидел...

Девочки остановились и тоже с удивлением посмотрели на новенькую.

- Правда? Новенькая?

- Да, - сказала девочка.

- А почему ты зимой? А как тебя зовут?

- Морозова, - сказала девочка.

Тут появилось еще несколько человек. Потом еще. И всем Володька объявлял:

- Ребята! У нас новенькая! Ее зовут Морозова. Я ее первый увидел.

Новенькую обступили. Стали разглядывать, расспрашивать. Сколько ей лет? И как ее зовут? И почему она зимой поступает в школу?

- Я не тутэшняя, - потому, - сказала девочка.

- Что значит "не тутэшняя"? Ты что - не русская?

- Нет, русская. Только я с Украины приихала.

- С какой? С Западной?

- Нет. С Восточной, - сказала девочка.

Отвечала она очень тихо и коротко и, хотя не смущалась нисколько, была какая-то грустная, рассеянная, и все время казалось, что ей хочется вздохнуть.

- Морозова, хочешь давай будем сидеть со мной? - предложила ей Лиза Кумачева. - У меня место свободное.

- Давай, все равно, - сказала новенькая и пересела на Лизину парту.

В этот день почти весь класс явился раньше, чем обычно. Каникулы в этом году тянулись почему-то необыкновенно долго и томительно.

Ребята не виделись всего две недели, но за это время у каждого накопилось новостей больше, чем в другое время за все лето.

Волька Михайлов ездил с отцом в Териоки, видел взорванные и сожженные дома и слышал - правда, издалека - настоящие артиллерийские выстрелы. У Любы Казанцевой бандиты ограбили сестру, сняли с нее меховую жакетку, когда она возвращалась вечером домой с фабрики. У Жоржика Семенова ушел добровольцем на войну с белофиннами брат, известный лыжник и футболист. А у Володьки Бессонова хотя своих новостей и не было, зато он "своими ушами" слышал, как в очереди одна старуха говорила другой, будто "своими глазами" видела, как в Парголове около кладбища постовой милиционер сбил из нагана финский бомбардировщик...

Володьке не поверили, знали, что он балаболка, но все-таки дали ему поврать, потому что все-таки это было интересно и потому еще, что он очень смешно об этом рассказывал.

Заговорившись, ребята забыли о новенькой и не заметили, как прошло время. А за окнами уже совсем рассвело, и вот в коридоре зазвенел звонок, зазвенел как-то особенно - громко и торжественно.

Ребята быстрее, чем обычно, расселись по партам.

В это время в класс вбежала запыхавшаяся длинноногая Вера Макарова.

- Ребята! - закричала она. - Вы знаете... Новость!..

- Что? Что такое? Какая? - закричали вокруг.

- Вы знаете... у нас... у нас... новенькая...

- Ха! - захохотали ребята. - Новость! Давно без тебя знаем...

- Новенькая учительница, - сказала Вера.

- Учительница?

- Ага. Вместо Элеоноры Матвеевны будет. Ой, вы бы видели! - Вера всплеснула своими длинными руками. - Хорошенькая... Молоденькая... Глаза голубые, а волосы...

Ей не пришлось дорисовывать портрет новой учительницы. Открылась дверь, и на пороге появилась она сама - действительно очень молодая, голубоглазая, с двумя золотистыми косами, заплетенными, как венок, вокруг головы.

Ребята поднялись ей навстречу, и в тишине какая-то девочка громко прошептала своей соседке:

- Ой, и правда, какая хорошенькая!..

Учительница чуть заметно улыбнулась, подошла к своему столику, положила портфель и сказала:

- Здравствуйте, ребята. Вот вы какие! А мне говорили, что вы маленькие. Садитесь, пожалуйста.

Ребята сели. Учительница прошлась по классу, остановилась, опять улыбнулась и сказала:

- Ну, давайте познакомимся. Меня зовут Елизавета Ивановна. А вас?

Ребята засмеялись. Учительница прошла к столу и раскрыла журнал.

- О, да вас тут много. Ну, давайте все-таки знакомиться. Антонова - кто это?

- Я! - сказала Вера Антонова, поднимаясь.

- Ну, расскажи мне немножко о себе, - сказала учительница, присаживаясь к столу. - Как тебя зовут? Кто твои папа и мама? Где ты живешь? Как ты учишься?

- Учусь - ничего, хорошо, - сказала Вера.