– Так сами и идите на кладбище!.. – так, еще у кого-то ершистого нет ни малейшего желания подчиняться приказам чужаков. – И вообще, вам деньги платят за то, чтоб вы нас защищали, а не гнали туда, куда пожелаете! Мы в инквизицию честно десятину отдаем, а потому делайте то, что обязаны исполнять, и нас к вашим делам не припахивайте!

– Вот что, мужики... – Грег начал выходить из себя, что вполне естественно – вчера мы, как только приехали, обползали едва ли не весь поселок, да и ночью не спали. Усталость и бессонные ночи дают о себе знать, и вступать в долгие разговоры с увещеваниями у нас не было ни малейшего желания. – Вот что, давайте раз и навсегда договоримся так: мы сказали – вы сделали, и больше никаких отговорок я слышать не желаю. Ну, долго еще на месте топтаться будете?

Когда же мы с толпой крестьян вновь пришли на кладбище, Грег, подойдя к одной из могил, произнес:

– Вот здесь обитал тот упырь, которого мы завалили. Теперь могила пуста...

– Ты говори, да не заговаривайся!.. – перебил Грега один из крестьян, невысокий плотный мужичонка. – Дядька мой тут похоронен! Родственник, конечно, не без греха прожил, всякое бывало, но чтоб такое...

– Так что же твоего родича за кладбищенской оградой похоронили, а?.. – поинтересовался Грег. – Да еще и на неосвященной земле? Здесь обычно закапывают самоубийц, преступников, и тому подобных людишек. Что, твой родственничек с собой покончил? Наверняка его даже не отпевали...

– Было дело... – неохотно признался мужичонка. – Дядька допился до невесть каких видений, камень себе на шею веревкой привязал, да и сиганул с моста в воду... Но чтоб он в этакую нечисть превратился – ни за что не поверю!

Крестьянин оглянулся по сторонам, ожидая услышать слова поддержки, но мужчины молчали, а некоторые и вовсе отводили глаза в сторону. Н-да, судя по виду сельчан, душа самоубийцы отнюдь не была девственно-чистой, да и воспоминания об этом человеке у односельчан остались далеко не самые лучшие. Кажется, это понял и мужичонка, и подобное его здорово разозлило.

– Сказать-то можно все, что угодно – дядька себя все одно уже не защитит!.. – начал, было, он, но Грег его перебил.

– Ты что, не видишь, что земля вокруг могилы взрыхлена?

– И че? Вы сами, наверное, это и сделали...

– Ну, раз такое дело... – Грег забрал у одного из крестьян лопату, и сунул ее в руки возмущенного мужичка. – Копай!

– Чего?!

– Что слышал, то и делай!.. – чуть повысил голос Грег. – Знаю, что тебе неприятно узнать то, что я сказал насчет твоего родственника, но мои слова можно легко проверить, и именно этим ты сейчас и займешься. В общем, принимайся за работу... А вы, мужики, ему помогайте – ведь не просто же так я вас заставил лопаты с собой тащить! К тому же всем вам надо убедиться в правоте моих слов.

Вообще-то раскапывать могилы на кладбищах – это дело не только противозаконное и противоестественное, но к тому же категорически запрещенное Святой Церковью. Кроме того, по мнению обычных людей, подобное – большой грех, на который ни в коем случае не стоит идти, однако сейчас не те обстоятельства, чтоб строго следовать букве закона.

– Но... – растерянно заговорил староста. – Но...

– Да не тряситесь – днем, да еще при солнце, упыря бояться не стоит. К тому же мы рядом с вами... Хватит понапрасну молоть языком, принимайтесь за работу.

Могилу раскопали быстро, и, как и следовало ожидать, она оказалась пуста. Глядя на ошарашенные лица крестьян, было понятно, что отныне они вряд ли в дальнейшем будут вступать с нами в долгие споры.

Наскоро забросав могилу землей, отправились ко второй могиле, которая находилась не так далеко от первой. Земля тут тоже взрыхлена, так что ошибиться Грег не мог, и тот упырь, которого мы еще не нашли, должен прятаться в этом самом месте. Здесь тоже захоронение за кладбищенской оградой, на неосвященной земле, и, без сомнений, по этому усопшему заупокойную в храме не служили... Возможно, тут придется повозиться, только крестьянам об этом пока что знать не стоит, но вот за дровами следует незамедлительно послать нескольких человек. Пусть принесут побольше древесины, ее понадобиться немало...

Мужички лихо раскопали могилу и распахнули крышку гроба. Надо сказать, что увиденное их всерьез озадачило: еще бы – молодой человек, которого похоронили еще весной, лежит перед ними, словно живой. Такое впечатление, будто он просто спит...

– Надо же, его пару месяцев назад схоронили, а ежели судить по виду покойника, то можно подумать, что сделали это только вчера... – недоуменно протянул староста. – Или сегодня...

– Ага, совсем как этот, как его... А, вспомнил – нетленный... – согласился кто-то из крестьян.

– А ну, все отошли в стороны, хотя бы на пару шагов!.. – приказал Грег. – Тоже мне, нашли развлечение! И близко к гробу не подходите! Мы тут не в игрушки играем, и представление для вас не разыгрываем! Если кому-то непонятно, то поясняю – это и есть ваш второй упырь!

– Какой упырь?! Это ж Пуран, племянник бабки Сташи! Приехал к ней в гости, да и помер!

– Нетленный, говорите?.. – хмыкнул Грег. Что тут скажешь – мы уже привыкли к тому, что многие очевидные истины людям надо доказывать наглядно, и сейчас опять придется делать то же самое. – Вообще-то здесь подходит совсем другое слово... Смотрите!

Грег вытащил длинный кинжал, и раздвинул им плотно сжатые губы мертвеца.

– Ну, а теперь что скажете?.. – поинтересовался он.

Ответом было полное молчание, да и что тут скажешь, если у лежащего в гробу человека рот оказался полон острых треугольных зубов. Не знаю, какое сравнение пришло на ум крестьянам, а лично мне рот упыря сейчас очень напоминал акулью пасть. Зрелище, надо признать, весьма неприятное. Страшно представить, что будет, если эти страшные челюсти не то что вцепятся, а даже просто полоснут по мягкому человеческому телу...

– Все поняли?.. – продолжал Грег. – Ваше счастье, господа хорошие, что вовремя нас позвали. Знаете, какая сила может быть у этой нежити? Впрочем, вам лучше этого не знать. К тому же сегодняшней ночью будет полнолуние, а в такое время упыри особенно кровожадны, сильны, да и передвигаются с невероятной быстротой. Этот, что сейчас лежит перед вами... Если в ночь полнолуния он не найдет себе жертву на дороге или в лесу, то почти наверняка придет в деревню, отыщет дом, в котором хозяева не окропили дверь или окна святой водой – в этом случае упырь прогрызет доски своими острыми зубами...

– И что будет тогда?.. – спросил кто-то осипшим голосом.

– Вначале упырь кинется к детям, а уж потом примется за взрослых, и сладить с ним у вас никак не получится. Остальное, думаю, вам понятно... Ладно, все разговоры потом, и вопросы тоже! Дайте-ка мне один из ваших молотов! Так, начнем...

Последнее относилось ко мне, и я молча протянула напарнику заранее приготовленный осиновый кол, который Грег приставил к груди неподвижно лежащего человека, и мощным ударом молота вбил его в тело мертвеца. То, что произошло в следующий миг, крестьяне не забудут никогда: покойник, до того неподвижно лежащий в гробу, внезапно изогнулся, схватился руками за шершавое дерево, внезапно оказавшееся в его теле...

Думаю, излишне упоминать о том, что при виде подобного зрелища, насмерть перепуганные люди со всех ног бросились прочь, хотя далеко убегать не стали – сбились в толпу неподалеку от кладбища, и уже оттуда наблюдали за тем, что мы делаем. Мне же вновь только и оставалось, что вновь досадовать про себя – никакой помощи от местных!, но, по большому счету, мы на нее и не рассчитывали. Понятно, что люди боятся, и упрекать их за подобное не стоит, а мы на то и Патруль, чтоб освобождать мир от всяческой нежити.

Вновь подойти к нам крестьяне решились только после того, когда возле раскопанной могилы разгорелся большой костер. Конечно, не следовало бы палить огонь на кладбище, но у нас выхода иного нет – надо побыстрее разобраться с этой нежитью, тем более что с этим упырем нам быстро сладить не удалось. Вид огня придал храбрости крестьянам, и они потянулись к нам, благоразумно прихватывая с собой сухое дерево и валежник, за которым то и дело бегали в лес. Люди понимали: как только сгорит тело упыря, так они смогут облегченно вздохнуть.