— Холли, — машинально поправила Элис. Роджер тут же взбесился, но она уже не слушала его: выходит, Ральф не лгал, есть и кузен, есть и девушка кузена. Одно нехорошо: что-то уж больно он обрадовался их неожиданной встрече. Похоже, предвкушает какую-то месть, осталось выяснить, в какую форму она выльется. Ведь он может рассказать, что одежда куплена в комиссионке… Боже! Как отреагируют на это Стрикленды! Об этом было страшно даже подумать.

А Роджер все бубнил и бубнил, пока не понял, что Элис не слушает его. Она глаз не спускала с Ральфа. Судя по тому, как перед Уорбертоном суетилась Джина, как почтительно приветствовали его остальные гости, было ясно — он действительно важная птица.

Роджер все не отставал: то взахлеб рассказывал, как богата семья Уорбертонов, то прерывал рассказ подозрительно провокационными возгласами:

— Да что я говорю, тебе, оказывается, самой все лучше меня известно…

А Элис устало долбила в ответ одно и то же:

— Не знаю я, не знаю, ничего не знаю…

Наконец их прервали, а роль избавительницы исполнила, как ни странно, мамаша.

— Роджер, — сказала она, — подойди, пожалуйста, к тете Джейн, она хочет кое-кому тебя представить. Это ее племянница и крестница. Ты наверняка вспомнишь эту девушку, маленькими вы не раз играли вместе, славная девочка, ее зовут Кэрол. Вон они стоят у окна, видишь?

Миссис Стрикленд говорила, даже не глядя на Элис, после чего бесцеремонно увела сына, оставив гостью совсем одну. Похоже, Рождество на этот раз не будет для меня праздником, подумала Элис. Все начинается слишком невесело.

Элис стояла в одиночестве с бокалом противного сладкого шерри в руке. Хмуро уставясь на гостей, она выделила из толпы невысокую миловидную брюнетку, которая, наверное, и была той самой племянницей тети Джейн. Теплые ореховые глаза Кэрол излучали восторженное внимание, от которого стоявший около нее Роджер явно таял и блаженствовал.

Прошло добрых полчаса, прежде чем Роджер возвратился к невесте. За это время в толпе не раз мелькнул Ральф Уорбертон, спокойно переходивший от гостя к гостю. Что ему здесь нужно, совершенно непонятно! И невооруженным глазом было заметно, что его тяготят и обстановка, и собравшиеся люди, а внимание миссис Стрикленд попросту досаждает! И зачем он принял приглашение? Знал ведь, к кому идет!

Элис томило дурное предчувствие. И так с самого начала все складывается для нее не лучшим образом — и приняли ее холодно, и Роджер более чем странно себя ведет. Так в довершение всего этот тип, похоже, приложит массу усилий, чтобы окончательно испортить ей праздник! За всю жизнь Элис не видела более наглого и самонадеянного мужчину, чем Уорбертон. Как бы почувствовав, что она о нем думает, Ральф поймал ее взгляд и насмешливо поднял темную бровь. Смутившись, Элис поспешила отвести глаза, пока их молчаливый диалог не был замечен бдительной мамашей Стрикленд. Но та оказалась тут как тут, словно выскочила из-под земли.

— Элис, ты до сих пор не удосужилась объяснить нам с Роджером, откуда ты знаешь мистера Уорбертона!

И тут же рядом появился Роджер. Ну что за черт! Опять они явились одновременно, значит, нормально поговорить с Роджером не удастся. Что за люди, что за порода такая: чего ни коснись, любые слова в их устах звучат осуждением или упреком!

Элис не успела и рта открыть, как вдруг Джину словно подменили: степенная дама запела соловьем, в голосе послышались кокетливые, льстивые и лукавые нотки одновременно:

— Ах, Ральф, это вы! А мы как раз говорили о вас!

— Да неужели? — произнес Уорбертон, глядя на собравшихся явно свысока. Он вообще казался пришельцем с некоей цивилизованной планеты, снисходительно взирающим на забавных существ из семейства простейших. Глядя на Стриклендов и Элис, Уорбертон даже не удосужился состроить более учтивую мину.

— Да, так вот, я все пытаюсь выспросить у Элис, откуда она знает вас.

— Ну что ж, — смиренным голосом произнес Ральф, — пускай сама и расскажет, зачем мне смущать девушку, вдруг что-то не то всплывет… — Боже, какой наглец! А он как ни в чем не бывало продолжал:— Элис, вы очаровательны, этот костюм вам к лицу!

— Вы повторяетесь, — процедила она сквозь зубы.

Господи, нарочно он, что ли, старается? Неужели не замечает, как жадно мамаша и Роджер наблюдают за ними? Нет, посмотрите на него!

Не моргнув глазом, мягко и вкрадчиво негодяй изрек:

— Всегда так легко угадать, если женщина одета в наряды, купленные для нее любящим мужчиной. — Ральф при этих словах вытянул вперед руку и коснулся Элис, погладив ее руку в кремовом рукаве.

Послышались возмущенные вздохи Стриклендов. Глаза Роджера налились яростью. Элис же опять залилась краской. Нет, он не просто мстил — он пытался раздавить ее, уничтожить.

— А другие вещи вы еще не надевали? Нет? Не успели?

— Элис, что все это значит?! — прорычал Роджер.

Она стояла как мертвая, не осмеливаясь проронить ни звука. Уорбертон явно наслаждался произведенным эффектом и с интересом ждал продолжения.

Неожиданно появилась помянутая уже племянница тети Джейн, полчаса назад флиртовавшая с Роджером, и вполне профессионально разбила их четверку, на радость Элис уведя именно Ральфа. Кэрол мягко, но настойчиво напомнила Уорбертону, что он обещал с ней выпить.

Роджер снова упрямо взялся за свое:

— Объясни мне наконец, что за история вышла у тебя с этой одеждой!

— Думаю, мой дорогой, ты вполне можешь оставить ее в покое, здесь и так все ясно, — проговорила миссис Стрикленд, прямо-таки источая враждебное торжество.

Бедная Джина Стрикленд, подумала Элис. Если бы все сложилось, эта мегера должна была бы изображать, что с радостью принимает меня в свою семью. Элис надоели уже и мамаша и сын.

— Я понимаю, что вы оба думаете обо мне. Но у меня нет сил спорить с вами, сил и желания. Скажу лишь, что вы оба ошибаетесь.

— Подумайте, какая наглость, оказывается, мы же еще и не правы! Уорбертон чуть ли не в открытую заявляет, что вы любовники, а мы с Роджером должны делать вид, что все в порядке! Пойдем, сынок, пора ужинать! Папе не понравится, если мы опоздаем. Тем более что мне нужна твоя помощь.

. — Роджер… — слабо протянула Элис. В этот момент ей захотелось на миг оторвать Роджера от матери и оправдаться хотя бы перед ним, но он молча, повернувшись к Элис спиной, удалился, не удостоив ее и взглядом.

Бог мой, подумала она, вот была бы жизнь, если бы мы поженились! Да ведь она, не говоря уж о детях, всегда была бы на десятом месте для мужа, а Джина, эта ледяная мамаша, на веки вечные оставалась бы фигурой номер один. Роджер мог предложить Элис только жалкий жребий безгласной дурочки на заднем плане. А разве этого она хотела? Разве о таких отношениях в семье она мечтала? С ее глаз будто спала пелена. Теперь уже можно даже не сомневаться, что брак с Роджером Стриклендом не принес бы Элис ни капли счастья!

Тем не менее объясниться с ним все-таки следовало! Пусть он и его дорогая мамочка поймут, как Ральф Уорбертон одурачил их ради собственного развлечения, и узнают правду!

Девушка никак не могла успокоиться. Вышел отец Роджера, чтобы позвать ее к столу, принес ей какую-то выпивку, но Элис ничего не хотелось. Она решила, что скорее подавится, чем проглотит хоть что-нибудь, приготовленное руками Джины Стрикленд. Надо думать, она еще легко отделалась! Слава Богу, что все выяснилось именно сейчас.

Но обида на Уорбертона душила Элис. Зачем он спровоцировал все это? А если бы Роджер по-настоящему любил ее и, на свою беду, оказался бы ревнивцем? Тогда Элис не металась бы сейчас одна в холле, как разъяренная тигрица, лежала бы наверху, в спальне, беспомощно оплакивая свою горькую судьбу, и сердце ее рвалось бы на части!

Нечего сказать. Рождество удалось на славу! А как она ждала этого праздника, как хотела, чтобы ей были рады! Как мечтала со спокойной душой взглянуть в свое будущее, рядом с тем, кто собирался стать ее мужем! Все пошло прахом. И почему? А потому, что некий Ральф Уорбертон столь коварен и жесток, что ему в радость видеть кого-то униженным. Что теперь рассуждать о чем-либо, уже все произошло, назад ничего не вернешь, пусть теперь хоть всему белому свету рассказывает, что Элис свой праздничный наряд купила в комиссионке, пусть расскажет про кузена и его девушку. Сейчас ей этого даже хотелось. По крайней мере, она будет отомщена и уйдет от Роджера и его мамаши с гордо поднятой головой.